Радужные Мосты (СИ) - Субботин Максим Владимирович. Страница 46

Чародейка чувствовала, что раненая нога наливается неподъемной тяжестью. Девушка уже давно пропустила алхимика вперед и теперь старалась не отставать. Давалось это с огромным трудом и злыми слезами на глазах. Признать себя слабой, неспособной о себе позаботиться — она не могла. Лучше упасть без чувств, а там будь, что будет.

До обморочных падений дело так и не дошло. Хотя девушка и шла, словно в бреду. В какой-то момент Вивьен яростно затряс чародейку за плечо, указывая куда-то вверх. Мили не сразу отреагировала на столь бесцеремонное обращение. А когда, наконец, очнулась, то не поверила собственным глазам.

— Мы дошли, — прошептала она, и в неверном тусклом свете, падающим из разлома в постаменте, увидела улыбающееся лицо алхимика. Все обиды и злость, как рукой сняло. Девушка просияла.

— Дошли, — выдохнул Вивьен. Мили показалось, что в этом одном слове прозвучали и облегчение и растерянность. Вряд ли воин сам до конца верил в то, что они смогут подняться.

Последние десятки ступеней беглецы преодолели так быстро, словно и не было у них за плечами смертоносных встреч и испытаний. Ноги сами несли к живительному свету. И он ударил в глаза мягкой золотистой волной предзакатного солнца — не слепящей, мягкой и ласковой. Умирающие лучи приветствовали сумевших выжить. А сами путники, не чувствуя под собой ног, рухнули наземь. Выбравшись из каменного мешка, из холодных объятий дворца-склепа они будто заново слышали шелест травы, ощущали ее мягкость и аромат. Весь мир сжался до размеров небольшого островка с вырастающим из него грубым каменным пальцем.

Мили перевернулась на спину. Высоко в небе неспешно плыли редкие облака. Словно в далеком детстве, девушка начала всматриваться в белых странниц, выдумывая, на кого они могли бы быть похожи.

— Смотри, вон летит дракон, — улыбнулась она, указывая пальцем куда-то над собой.

Вивьен, вскочил на ноги и уставился в небо. Никого.

— Глупый. Вон облако, видишь? Ну, вылитый дракон.

Алхимик закатил глаза, со стоном сел.

— Нет, это ты смерти моей хочешь, — с напускным недовольством сказал он.

Мили хихикнула.

— Подожди-ка, — нахмурившись, проговорил Вивьен. — Посмотри на обелиск. На самую верхушку. Что видишь?

— Ничего, — равнодушно ответила чародейка.

— Вот и я ничего. А должно быть свечение, на которое мы с тобой и клюнули.

Беззаботное выражение сползло с лица Мили. Девушка озабочено думала.

— Я так понимаю, что там внизу ты сделал что-то такое, что теперь разрушает все заклятия фей. Сначала щиты, сдерживающие воду, теперь свет маяка. Ну, или наоборот. Что ты сделал, Вивьен?

— Я вырвался с колонны, убил Обращенную, затем убил Пастыря и потом другого Пастыря, спасая тебя, — начал перечислять алхимик.

Мили лишь поморщилась.

— Ты думаешь, я хоть что-то поняла?

— Извини, — смутился Вивьен. Он и забыл, что чародейка не знает ровным счетом ничего. — Давай сделаем так, — продолжил он. — Я сейчас постараюсь набрать ингредиентов для снадобья. Очень уж мне не нравятся твои раны. Их обязательно надо промыть и смазать. Где бы только взять огонь… Скоро станет холодно.

— Знаешь, — задумчиво сказала Мили, — ты неси дрова и свои цветочки, а с огнем я что-нибудь придумаю.

— Держи, на всякий случай, — Вивьен протянул девушке стилет. — Я быстро, — он не понимал, каким образом чародейка собирается добыть огонь. За время путешествия и многочисленных схваток алхимик растерял все свое снаряжение за исключением отданного стилета и невероятным образом сохранившейся цепи. Но привычка доверять словам Мили взяла верх. Раз уверена, значит, так оно и будет.

Оставшись в одиночестве, девушка привстала на локтях и попыталась осмотреть себя. Увиденное заставило ее застонать. То, что добротная куртка и штаны превратились в драные лохмотья — ее не смущало. Но от вида истерзанного тела хотелось выть. Спасаясь и убегая, думать о ранах было некогда, теперь же разум отказывался воспринимать покрытую растрескавшейся коркой крови плоть своим вместилищем. Мили откинулась на траву и заплакала. Чародейка не понимала алхимика — зачем нужны все эти травы и промывания, если она почти уже труп? Мало того, что ее убивали яд и проклятье лича, так к ним теперь добавились раны от той непонятной гадости, что вливало чудовище. Спасение вмиг перестало быть радостным.

Но изменение настроения девушки нисколько не тронуло Вивьена. Он был готов к этому. А потому, вернувшись, сразу принялся за изготовление снадобья. Чтобы отвлечь Мили от невеселых мыслей, он начал рассказывать ей все то, что с ним произошло в подземном дворце. Чародейка действительно оживилась, в ее взгляде появился интерес. Она даже иногда задавала уточняющие вопросы. А к тому времени, когда алхимик закончил с лекарством, и вовсе находилась в возбужденном состоянии.

Вивьен видел, что девушкой овладела какая-то мысль. Очень для нее важная. Что-то в его собственных словах вдохнуло в отчаявшуюся чародейку новую искру жизни.

— Костер, — отрывисто бросила Мили.

— Чего? — не понял алхимик.

— Сложи костер.

Вивьен пожал плечами, направился к сваленной рядом куче хвороста. Он постарался на славу — куча была внушительная, благо сухих деревьев в непосредственной близости валялось предостаточно. Выбрав несколько сухих веток, алхимик поломал их и сложил шалашом возле Мили. Выжидающе посмотрел на нее.

Чародейка села на колени, закрыла глаза. Лицо ее стало сосредоточенным, потом дрогнуло. Но ничего не происходило. Вивьен уже было махнул на затею рукой, когда увидел еле заметную тонкую струйку дыма, поднимающуюся от шалаша. Сердце пустилось в пляс. А спустя еще несколько невыносимо долгих мгновений ожидания послышался легкий треск и над сложенными ветками заиграл боязливый огонек. Он трепетал под порывами ветра, но не сдавался, пока не набрался сил и не превратился в спокойное уверенное пламя.

— Ты же говорила, что не можешь! — восхищенного воскликнул Вивьен.

— Говорила, — согласилась Мили, открывая глаза и не без гордости смотря на пламя. — Все изменилось. Вспомни, заклинания фей теряют свои силы…

— То есть тебя больше ничего не сдерживает?

— Нет конечно. Они только еще начали терять, но не сдались окончательно. Не так быстро.

— Когда же ты полностью обретешь прежние силы?

Мили пожала плечами.

— Я не была уверена, что смогу зажечь и этот костер. Мне кажется, Обращенная… Она управляла всеми магическими нитями внутри дворца. Она же поддерживала заклинания. Когда ты ее убил, то рассек самое важное звено. Силу больше некому направлять, а сама по себе она ни на что не годна. Нужен тот, кто сможет обуздать ее.

— Ты можешь? — тут же спросил Вивьен.

— Внизу она была какой-то другой. Нет, думаю, что нет. Но ты не расстраивайся, мне хватит о того, чем я умела владеть.

— Ну, хорошо, — алхимик осмотрелся по сторонам, присматриваясь к берегам. — На сегодня хватит уроков по магии, давай займемся твоими ранами.

— Отдаюсь в твои руки, целитель, — склонив голову, сказала Мили. — Что мне делать?

— Для начала снимай всю одежду.

Чародейка удивленно подняла бровь.

— Я не могу тебя заставить. Да и не хочу. Просто пойми, что одежда помешает промыть раны должным образом.

— Помоги, — Мили протянула руку, желая встать.

Обнаженная девушка снова сидела на коленях, но теперь уже по пояс в воде. В неверных отблесках разгоревшегося костра она бы выглядела диковинным мифическим существом, сошедшим с древних гравюр, если бы не волосы… Некогда прекрасные, они превратились в один чудовищный колтун без надежды на прежнюю блистательность.

— Режь, — ровным уверенным голосом сказала Мили.

Вивьен, который стоял рядом с ней со стилетом в руке, медлил. В отличие от девушки, он не раздевался полностью, оставшись в штанах.

— Ты уверена?

— Да.

Алхимик сглотнул, осторожно взял девушку за волосы.

— Да не тяни же ты! — не выдержала чародейка.