Королева Тьмы - Бишоп Энн. Страница 97

Тот вздрогнул, пораженный суровым укором, а затем осторожненько, по стеночке подобрался к окну, которое защищал Кольвар.

Джиллиан уставилась на Верховного Князя расширенными глазами. Смуглая кожа побледнела до нездорового серого цвета.

— Я убила его?

Прежде чем Фалонар успел подобрать слова, Халлевар громко фыркнул:

— Ты оцарапала его ровно настолько, чтобы дать Нуриан шанс побыстрее убраться.

Напряжение начало покидать девушку.

— О. Что ж… Ох.

— Займи позицию вон там, прикроешь при необходимости, — произнес Халлевар, указывая на противоположный конец комнаты.

— Хорошо, — отозвалась Джиллиан, еще не до конца придя в себя.

Фалонар отвернулся и выглянул в проем.

— Она вонзила стрелу прямо в сердце этого ублюдка, — произнес он, понизив голос.

— Да, но сейчас ей об этом знать не обязательно, — так же тихо отозвался Халлевар. — Пусть верит, что она только ранила его. Нельзя, чтобы девочка в следующий раз побоялась нанести удар, если до этого дойдет.

— Если до этого дойдет, — тихо повторил Фалонар, приготовившись ждать.

Сэйтан рыскал по коридорам Цитадели, не в силах усидеть на месте и не вынося чужого присутствия. Он сходил с ума от беспокойства.

Люцивар должен был вернуться несколько часов назад. Повелитель знал, что тот тайком вышел из Цитадели поздно утром, надеясь выяснить, что задержало Мэриан и Деймонара, однако день уже шел на убыль, а их всех по-прежнему не было.

Он сомневался, что кто-либо еще обратил на это внимание. Ковен и мальчики собрались в одной из больших гостиных, поскольку Джанелль приказала всем оставаться в Цитадели. Они бы и не заметили, что Люцивара весь день нет. Что до Джанелль и Деймона… они, скорее всего, тоже ничего не заметили.

Сюрреаль обратила внимание на то, что Люцивара нигде не видно, но ее это не особенно обеспокоило. Девушка предположила, что он, скорее всего, где-нибудь с Протваром и Мефисом. И ее слова, в свою очередь, заставили Сэйтана задуматься о том, что этих двоих ему тоже в последнее время видеть не доводилось.

Каким-то образом было совершенно необходимо заставить Джанелль прислушаться к нему, выяснить, почему она безжалостно схватила их всех за горло и не собирается отпускать. Признают они это или нет, война уже идет. Королевы и мужчины, принадлежащие к Первому Кругу, не вынесут сидения здесь, пока их люди сражаются и умирают. Что-то должно измениться. Кто-то должен действовать.

Фалонар принял кружку эля, которую ему подал Кольвар.

— В этом нет никакого смысла, — произнес тот, качая головой. — Ни одного прямого нападения, никаких попыток устроить осаду, лишь несколько стрел тут и там, чтобы напомнить нам о своем существовании.

— Они прижали нас к стенке, — отозвался Фалонар. — Они здорово превосходят нас по численности и знают об этом.

— Но какой смысл в том, чтобы просто заставить нас торчать тут?

«Мы ведь никуда не можем отправиться, — подумал Верховный Князь. — И никому не можем доложить о происходящем».

— Какой в этом смысл? — повторил Кольвар.

— Не знаю. Но полагаю, рано или поздно мы узнаем ответ.

Вечером, когда на землю опустились сумерки, один Предводитель из числа осаждавших открыто приблизился к общему гнезду, разведя руки в стороны, чтобы продемонстрировать: оружия у него нет.

— У меня для вас послание! — крикнул он, для наглядности помахав белым конвертом.

— Положи его на землю! — прокричал в ответ Фалонар.

Предводитель пожал плечами, опустил конверт на землю и придавил маленьким камушком, чтобы ветром не унесло. А затем вернулся туда, откуда пришел.

Через несколько минут Фалонар увидел, как весь отряд пришлых эйрианцев сорвался с места.

Он подождал еще час, а затем с помощью Ремесла подтянул конверт к дверям. Стоя на пороге, за Сапфировым щитом, Верховный Князь развернул его и сотворил шар колдовского света, чтобы прочесть имя адресата.

Его охватил ужас. Почерк был тем же, что на записке, оставленной Люцивару в доме Лютвиан. Только это послание было адресовано Повелителю.

Он подозвал Кольвара, Ротвара, Заранара и Халлевара.

— Я доставлю это письмо в Цитадель и отчитаюсь о происшедшем в Эбеновом Рихе.

— Это может оказаться ловушкой, — задумчиво произнес Халлевар. — Как знать, вдруг они только и ждут, когда ты высунешься отсюда.

Фалонар был уверен, что это ловушка — только расставленная не для него.

— Не думаю, что они доставят нам еще хоть сколько-нибудь хлопот. Однако часовых не снимайте. Будьте настороже. Не впускайте никого, кто бы сюда ни явился. Я останусь в Цитадели до утра. Если же вернусь до рассвета… сделайте все, что в ваших силах, чтобы убить меня.

Они поняли, что хотел сказать Князь. Если он вернется до назначенного срока, они должны решить, что им управляет кто-то другой, и действовать соответственно.

— Пусть Тьма защитит тебя, — произнес Халлевар.

Фалонар прошел сквозь Сапфировый щит. Взяв конверт, он взмыл ввысь и устремился к Цитадели.

Сэйтан уставился на лист бумаги. Слишком противоречивые чувства охватили его при виде этого послания, поэтому он поспешил отбросить их в сторону.

«Твой сын у меня. Геката».

Это означало, что Мэриан и Деймонар находятся там же, поскольку только подобная наживка могла спровоцировать Люцивара и заставить его отправиться в Хейлль.

А теперь Люцивара используют в качестве наживки для него.

Он прекрасно понял, какая ведется игра. Геката и Доротея согласятся обменять его на Люцивара, Мэриан и Деймонара.

Разумеется, их троих они никуда не отпустят, попросту не смогут отпустить. Как только Люцивар доставит жену и ребенка в безопасное место, он вернется к Гекате и Доротее и обрушится на них со всей своей разрушительной мощью.

Поэтому сделка выполнена не будет. Она фальшива насквозь.

Можно было бы отправиться в Хейлль и уничтожить Доротею и Гекату. Две Жрицы с Красными Камнями не могли сравниться с Верховным Князем, носящим Черный. Он мог отправиться туда, окружить Черным щитом Люцивара, Мэриан и Деймонара, чтобы обезопасить их, а затем отпустить на волю свою силу и уничтожить все живое на протяжении многих миль вокруг.

Однако это не остановит войну. Может, ничто ее уже не остановит. И все же необходимо именно прекратить войну, а не только уничтожить двух ведьм, которые ее развязали.

Поэтому он сыграет в их игру… потому что в итоге получит оружие, в котором они все отчаянно нуждаются.

За все нужно платить.

Сэйтан снял медальон с Черным Камнем с груди и положил его на стол. Затем стянул с левой руки кольцо Советника, в котором содержался такой же Эбеновый щит, как и те, что Джанелль поместила в Кольца Чести.

Если Деймон действительно влияет на их Королеву, если это из-за него она упорно не желает официально объявить войну Терриллю… даже ему не удастся заставить ее бездействовать. Только не в этом случае.

Разумеется, он уже не будет прежним, когда эти две суки натешатся вдоволь. Он никогда не сможет…

Сэйтан открыл ящик письменного стола, погладил конверт с запахом лаванды. «Иногда долг идет путем, по которому сердце следовать не в силах. Мне очень жаль, Сильвия. Для меня было бы великой честью стать твоим мужем. Мне очень жаль».

Он закрыл ящик, взял плащ и незаметно вышел из Цитадели.

Деймон скользил по коридорам Цитадели. Он провел последние несколько часов за изготовлением запасов тоника для Карлы на три месяца вперед, следуя инструкциям, которые оставила ему Джанелль. Когда он напомнил ей, что целительные тоники на крови теряют силу со временем и будут совершенно бесполезны через три месяца, девушка преспокойно отозвалась, что точно рассчитала их действенность, которая будет спадать по мере необходимости. А когда он спросил, почему…