Глаза ворона - Русуберг Татьяна. Страница 32

Теперь юноша редко появлялся на кухне, разве только чтобы передать какое-либо распоряжение Мастера Ара или бросить на стол добытую им дичь или рыбу. Охота и рыбалка были единственными оставшимися за ним хозяйственными обязанностями, потому как, по мнению хозяина Замка, они помогали восстановить форму. Еще он помогал Хручу в кузне — из тех же соображений.

Гоблины при виде Кая теперь заискивающе кланялись, глядя в землю, и старались исчезнуть с его дороги. Хруч его не боялся, но, признавая авторитет Мастера, обращался с подмастерьем как с равным. Скрепя сердце, он оставлял свой воспитательный инструмент висеть у пояса, хотя огромная ладонь то и дело нащупывала привычную рукоять дубины: Кай был не самым покладистым работником.

Однако основное время юноша теперь проводил в обществе Мастера Ара, впервые по-настоящему познавая тайны Замка и магии. Мастер открыл для него прежде запретную секцию библиотеки, и Кай получил доступ к подлинникам древнейших фолиантов. Чего тут только не было! Сборники заклинаний и магических формул, описания волшебных существ, растений и способов использовать их, правила магических поединков, тактика и стратегия волшебных войн, история — не новейшие хроники Феерианды, а сохраненные магами Анклава воспоминания очевидцев легендарных событий прошлого. Как все это отличалось от популярных версий «Современной истории»!

Часто вечерами, когда Кай при свете свечи сидел в библиотеке, ему представлялось, что дыхание древнего мира касается его, что это оно колышет цветок пламени над восковым стеблем. Под его пальцами старинные гравюры в книгах оживали и обретали объем, и давно умершие герои обрастали плотью. Он слышал звон металла о металл и стоны умирающих, а когда Кай закрывал книгу, казалось, на его руках оставались следы крови… Эта другая, страшная история мужества и малодушия, коварства и чести, тьмы и света в бесконечном многообразии теней очаровала юношу, насколько вообще можно было очаровать его опустошенное сердце.

То, что ученик не мог прочитать в книгах, рассказывал ему Мастер Ар — или показывал в своем волшебном зеркале. Мастер уделял много внимания основам магии и технике волшебных поединков, потому что был убежден: чтобы победить, Каю необходимо знать своих врагов, волшебников. Иногда Мастер брал ученика с собой, и они выезжали в окрестные горы, порой забираясь далеко от Замка. Заклинание, удерживавшее слугу вблизи крепости, было давно снято: теперь ему стало незачем и некуда идти.

Мастер рассказывал о происхождении, географии и волшебных свойствах Хребта Драконов и простирающихся за ним Холодных Песков, указывал опасные или связанные с историей волшебных войн места, руины древних поселений и Шул-ла-Рун… Еще Мастер много рассказывал о людях. О физиологии их тел и душ, о том, что ими движет и делает героями или подлецами. Он учил без всякой магии читать в людских сердцах и управлять ими, отличать правду ото лжи и не позволять манипулировать собой. Кай овладел игрой в скак, где последствия каждого хода нужно просчитывать на много шагов вперед, и все чаще и чаще их партии с Мастером заканчивались ничьей.

Юноша понимал: хотя он создан, чтобы убивать волшебников, целью его будут маги, живущие среди людей, и эти люди — второй враг, которого ему надо знать. И этого врага не изучить только по старым книгам и рассказам Мастера. Настанет пора, и ему придется встретится с людьми лицом к лицу. Настанет пора, когда ему нужен будет новый учитель, который поведет его дальше в воинском искусстве. И этим учителем будет человек. Хозяин Замка возьмет Кая в мир, и все запретные чудеса Потерянных Земель, о которых когда-то так мечталось, откроются перед ним. Но теперь ему было все равно.

Часть 2

ПУСТЫНЯ

ГЛАВА 1,

в которой Токе из Малых Подхватов отправляется повидать мир

Давным-давно жил на свете злой колдун. Он построил себе замок в горах и вынашивал планы завладеть всем миром. Но его черная магия была недостаточно сильна. Колдуну нужен был помощник, и он решил создать совершенного воина. Он украл дитя человеческое, и забрал его имя, и дал ему другое: Никто. Он взрастил дитя в страхе и боли и научил его убивать. И стал Никто так искусен в ратном деле, что превзошел любого воина на земле.

Однажды велел колдун Никто убить морскую птицу — и он убил. Тогда волшебник велел ему убить лесного зверя — и он убил. И снова велел колдун Никто убить, на этот раз другого колдуна, своего древнего врага. И это выполнил Никто, хотя сердце его обливалось слезами: ведь старик не причинил ему никакого зла. Волшебник был доволен. Оставалось последнее испытание, прежде чем он мог выпустить Никто в мир.

В замке была дева, прекрасная, как солнечный свет на родном берегу, легкая, как ласточка, и с глазами глубокими, как вечная река. Колдун приказал Никто убить ее, но меч дрогнул в руке воина, и он отпустил деву на свободу.

Страшен был гнев волшебника. Он мучил огнем и распял непокорного на самой высокой башне замка, что смотрит на океан. Там висел Никто на стене день и ночь, и еще день и ночь, и еще день… Днем солнце палило его и мучила жажда; ночью холод пробирал до костей, а боль не давала уснуть. Он умирал, но колдун не хотел терять помощника. Он призвал свою черную магию и послал к Никто ворона.

Когда солнце опустилось в море, ворон слетел к Никто, и крылья его закрыли звезды. Он выклевал глаза человека и взамен дал ему два черных камня. Ворон сказал: «Теперь ты сможешь заглянуть за край вечности, и души людские откроются для тебя, как книга. Ничто не укроется от твоего взгляда. Взамен я беру твои слезы».

Ворон улетел, но вернулся на следующую ночь, и его черные крылья закрыли луну. Никто закричал, но ворон вырвал его язык и вложил ему в рот белый камень. Ворон сказал: «Теперь все языки подлунного мира станут понятны тебе, твое слово поведет людей за тобой, по нему они будут убивать и умирать. Ты будешь говорить правду, но тебе не поверят. Ты будешь лгать — люди примут твои слова за истину. Твое слово будет тяжело и прочно, как камень. Взамен я беру твой смех».

Ворон улетел, но вернулся на третью ночь. Никто не увидел его крыльев, потому что он умирал, и сердце его почти перестало биться. Тогда ворон вырвал смертное сердце из груди человека и вложил в нее новое, из красного камня. Ворон сказал: «Теперь ты будешь жить вечно, не чувствуя ни боли, ни страдания, ни горя. Сердце твое всегда будет холодным и безрадостным. Ничто не сможет тронуть его. Взамен я беру у тебя любовь».

С этими словами ворон улетел, а Никто разорвал цепи и вернулся к своему господину. И колдун увидел, что перед ним — совершенный убийца. Он выпустил Никто в мир, и воин начал сеять смерть вокруг себя по велению своего хозяина. И настали Темные века на земле. Брат встал на брата, чародей на чародея. И был плач, и ужас, и скрежет зубовный. И только Никто не плакал, потому что у него не было слез. И ничего не боялся, потому что его каменное сердце не знало страха. Он даже не мог радоваться своим победам, ибо у него отняли смех.

И когда черное отчаяние нависло над родом человеческим, взошла звезда на востоке и явилась Ингеборг Светлая. Она объединила народы Запада, Юга и Востока и разбила армии колдуна на Драконьем Хребте. Ее свет разрушил магию ворона и сровнял замок с землей, погребя Никто под его руинами. Это было давно, говорят, еще до Первых Волшебных Войн. Но четыре камня — глаза, язык и сердце Никто — все еще лежат в развалинах Замка и ждут нового хозяина. Вот почему Драконьи горы — проклятое место…

Танжрин замолчал, задумчиво глядя в огонь. Его рассказ словно наложил на сидевших у костра чары безмолвия. Люди сидели тихо, не шевелясь, будто опасаясь, что одно нечаянное движение, невольный звук обрушит на них древнее проклятие.