Глаза ворона - Русуберг Татьяна. Страница 40

Сейчас Аркон явно играл на зрителя. Многие в караване любили его: за веселый нрав, за лютню и песни; многие уважали за воинскую доблесть. И в этот момент, очевидно, на его стороне были все, за исключением Токе да, наверное, Мастера Ара. «Интересно, а Майкен? Чью сторону приняла бы она?» — парень вытянул шею в сторону возка Танжрина, но, насколько ему было видно, полог там был плотно задернут.

Убедившись, что всеобщее внимание обратилось на них, Аркон повернулся к Каю:

— По законам круга, у нас должны быть равные условия. Мое лицо открыто. Ты должен открыть свое!

Толпа согласно загудела, но Кай не шелохнулся:

— Тогда, по законам круга, ты должен снять свою голову: ты ровно на нее меня выше!

Кто-то хихикнул, но многие неодобрительно заворчали: «Да кто он такой, поносить священные законы!» У Аркона только желваки заиграли на скулах:

— Урман-батырь, окажи честь, дай знак начинать.

Воевода вскинул правую руку. Мгновенно вокруг стало тихо: только хлопал на ветру плохо закрепленный полог одной из кибиток да поскрипывал песок под копытами переступавших с места на место мулов. Рука с силой опустилась. В тот же момент Аркон оказался рядом с Каем и взорвался серией ударов. Отвлекающий правой, снова правой, мощный левой… Токе едва успевал следить за быстрыми движениями охранного, но противник был быстрее его: тяжелые кулаки встречали на своем пути только воздух. И все же напор нападавшего быстро теснил Кая к краю круга. Еще один удар… и Аркон, опасно покачнувшись, застыл над заветной чертой. Неуловимый противник словно растворился в воздухе и теперь стоял, поджидая, прямо у него за спиной.

В толпе послышался смех, и Аркон побледнел. Круто развернувшись, он снова бросился на Кая… Но тут же растянулся на земле в опасной близости от границы круга. Токе мог сказать, что это была не та подсечка, которой он только что научился, но рассмотреть что-нибудь подробнее он не успел. Веселье в толпе нарастало, но в этот раз Аркон не собирался принимать в нем участие:

— Значит, вот как ты гайенов одолел?! От ударов прячась?! Давай, покажи, что у тебя есть, будь мужчиной!

Симпатия зрителей ощутимо разделилась: одни считали, что Аркон прав; другие напоминали, что негоже оскорблять противника в круге. Вместо ответа Кай потянул шнур у горла, и его тяжелый плащ упал с плеч. Толпа пораженно ахнула, и Токе впервые смог как следует рассмотреть своего попутчика при ярком солнечном свете. Там, где Аркон был мощен и широк в кости, Кай оказался тонок и гибок. Где у Аркона бугрились литые мышцы, у его противника проступала под кожей стальная проволока жил. Он напоминал дитя пустыни — чистокровного айрана, такой же сухой, неутомимый и быстрый, как «ветер в дюнах».

Однако то, что поразило присутствующих и заставило отступить от круга на шаг, были глаза Кая — огромные, черные без белков, отражавшие, как в зеркале, бледного Аркона. Это придавало всему лицу странное выражение, уродуя его немного неправильные, но в целом благородные черты. Впечатление чужеродности еще больше подчеркивали совершенно белые волосы Арова слуги, спадавшие до лопаток сотнями тонких тугих косичек.

Токе медленно выпустил из легких воздух, вспомнив, что нужно дышать. Ему трудно было совместить этого нового Кая, замершего в боевой стойке вполоборота к противнику, с тем мальчишеским лицом, которое он видел в лунном свете, лицом, которого не надо было бояться…

Опытный воин, Аркон быстро пришел в себя:

— Эй, пугало! — рассмеялся он. — Если гайены от одного твоего вида разбежались, то я не побегу, не надейся!

В толпе ответили неуверенным смехом. Кай так же молча ждал атаки Аркона. За его спиной на губах Мастера Ара появилась легкая улыбка. Аркон прыгнул вперед. То, что случилось затем, меньше всего напоминало привычный бой в круге. Вместо того чтобы отступать, Кай будто бы пропустил удар, но остался стоять как стоял. Вместо него на землю, скрючившись от боли, упал Аркон. Он беззвучно хватал воздух широко открытым ртом, слезящиеся глаза вылезли из орбит… Куда пришелся удар, Токе не разглядел: так быстро все произошло, и так близко друг к другу находились противники. Только радовался про себя при мысли, что не он, Токе, был сейчас внутри круга, — а ведь могло бы сложиться и так…

Теперь Кай скользящими движениями кружил вокруг Аркона, ожидая, когда он поднимется на ноги. Охранный медленно встал, согнувшись и прижимая одну руку к животу… И вдруг молниеносно атаковал, распрямившись, как пружина, и целя под подбородок. Ладонь Кая встретила его кулак, сложенные пальцы другой руки скользнули вдоль плеча… Аркон вскрикнул, и его левая, атаковавшая, рука безвольно упала вдоль тела.

А телохранитель ювелира уже снова был вне досягаемости, легко скользя вокруг обескураженного противника. Теперь Аркон мог сражаться только правой. Он был умен и стал действовать осторожнее. Несколько обманных атак, чтобы разведать слабые места соперника, — все они были блокированы — и резкий удар ногой в голову. Красивый удар, заставивший зрителей ахнуть. Кай встретил раскрывшегося на мгновение Аркона ударом в пах из низкой стойки. Настало время охранного снова валяться в пыли, свернувшись в позе зародыша. А противник продолжал над ним свой опасный танец. Игра не была завершена — ведь Аркон все еще оставался в круге.

Когда поверженный поднялся на нетвердые ноги, Токе заметил капли пота, выступившие на его красивом лице. Из глаз исчезла уверенность, сменившись туманом боли. Караванщики, прежде оживленно подбадривавшие его, теперь притихли: события в круге принимали неожиданный оборот. И дело было даже не в том, что «малахольный», как еще недавно назвал его сам Токе, Кай одерживал верх по всем статьям. Дело было в том, как он это делал.

Аркон решил сменить тактику. Он больше не атаковал сам, пытаясь спровоцировать противника на нападение:

— Ну, пугало огородное, и это все, на что ты способен? — задыхаясь, крикнул он. — Трусливо ждать удара и защищаться? Где же твоя смелость? Или она осталась у гайенов вместе с добром твоего господина?

Внезапно Кай, двигаясь стремительно, как текущая вода, исчез из поля зрения Токе. Аркон, по-видимому, тоже пропустил его маневр, потому что теперь он снова был в горизонтальном положении, скрипя зубами и зажимая правое колено. Мгновенно перекатившись, Кай снова был на ногах, такой же свежий, как и в начале игры. Аркон же подняться уже не смог. На спине его расплылось пятно пота, тело сводила судорога, но он все еще был в центре круга.

— Сдавайся, Аркон! — внезапно выкрикнул кто-то из-за черты.

— Сдавайся, а не то он тебя искалечит! — прозвучала нотка страха в другом голосе.

— Пусть только попробует подойти! Посмотрим тогда, кому придется сдаваться! — прохрипел охранный сквозь сжатые зубы, поднявшись на одно колено и следя глазами за передвижениями противника. Когда нога Кая выстрелила вперед, он перехватил ее у груди здоровой рукой… Но тут же получил мощный удар в челюсть пяткой другой ноги. Аркона откинуло к границе круга, но он все еще был внутри. А Кай снова плясал над ним, легкий, упругий, бесшумный…

— Сдавайся! — теперь кричали уже многие. — Разорви круг! Заступи линию!

Если Аркон и хотел что-то сказать, то сделать это он уже был не в состоянии. Токе видел, как к Урману подскочил Бекмес, быстро и тихо что-то заговорил, указывая на друга, но Урман только покачал головой. «Наверное, уговаривал остановить игру, разорвать круг», — догадался Токе. Тем временем Аркон с усилием перевернулся на спину, пытаясь поймать взглядом Кая. Он мог бы пытаться ползти — чтобы дотянуться до заветной линии на песке ему оставалось совсем немного, — но он этого не делал. Признаться, несмотря на все бахвальство и показную удаль парня, его ухлестывания за Майкен и даже брошенное походя обидное «малыш», сердце Токе было сейчас на его стороне.

Каю оставался один удар, чтобы прервать мучения противника и вышвырнуть его за пределы круга. Или… бесконечность многих болезненных ударов, которые будут снова и снова отбрасывать Аркона от спасительной черты, пока он прилюдно не запросит пощады или… или не умрет. Токе не знал, откуда ему в голову пришла эта мысль. Такой жестокости никогда не было в его сердце, и он не мог представить, чтобы она была в сердце другого… Не мог, пока не встретился взглядом с ночной тенью, смеющейся в чуть раскосых глазах Мастера Ара.