Глаза ворона - Русуберг Татьяна. Страница 86

— Почему ты ничего не ешь? — Обеспокоенные зеленые глазищи Лилии неожиданно оказались так близко от лица Токе, что он не мог притвориться, что не расслышал вопрос.

— Э-э… У меня что-то нет аппетита.

— Да у тебя жар! — Лилия скорчила смешную мину и, дотронувшись до его лба, отдернула руку, наигранно тряся кистью. — Смотри, тут же твоя любимая баранина!

— Спасибо, мне правда не хочется, — пробормотал Токе, хмуро глядя в сторону.

Лилия вздохнула, и лицо ее стало серьезным.

— Не знаю, заметил ли ты, но за этим столом присутствует еще одна персона, страдающая отсутствием аппетита. — На его вопросительный взгляд, Лилия тряхнула головой куда-то влево. Проследив взглядом в направлении ее движения, Токе увидел мрачно сидевшего над полной тарелкой Элиаса, отсутствующими глазами уставившегося в пламя фонарика на столе перед ним. — Да, это Тач. Поневоле напрашивается вывод: или вы двое подхватили какую-то странную болезнь, или… Ты думаешь о нем, верно?

— О ком? О Таче? — попробовал изобразить невинность Токе.

Глаза Лилии сердито блеснули:

— Не старайся выглядеть глупее, чем ты есть! Конечно, о Слепом! — Горец упрямо нахмурился — чего девчонка лезет не в свое дело! Но Лилия продолжала гнуть свое. — Это же глупо! Вы оба ведете себя как мальчишки, хоть Тач и старше меня! В том, что случилось со Слепым, нет вашей вины! Он сам сделал свой выбор, никто его за руку не тянул; он знал, чем рискует. То, что вы сегодня останетесь голодными, не прибавит вам завтра силы и товарища не спасет!

— Ты не понимаешь! — сердито буркнул Токе, все еще глядя в сторону.

— Ну да, конечно, где мне понять! — Голос Лилии был исполнен сарказма. — Может, будешь добр, объяснишь мне, такой непонятливой?

На этот раз он не выдержал:

— Да не могу я тут… нажираться, когда Кай… сидит в каталажке, а завтра, быть может, будет убит на потеху вот этим вот, — он дернул подбородком в сторону стола в противоположном крыле буквы П. Смеющиеся, раскрасневшиеся от выпитого и съеденного лица гостей казались Токе теперь отвратительными. — Ты только глянь на эти морды! Наживаются на нашей крови…

— Зачем же ты так! Вот эта мордашка очень даже ничего, — махнула Лилия в сторону смазливого юнца с густыми смоляными кудрями, сидевшего неподалеку от Скавра.

— Ну знаешь!.. — возмутился Токе, хватая ртом воздух в поисках слов.

Улыбка исчезла из глаз девушки, и ее маленькая ладонь с мозолями от рукояти меча внезапно накрыла его собственную:

— Ах, Горец… Неужели ты так мало веришь в своего друга? Он уже стал легендой школы, еще не выйдя на арену. Вот увидишь, завтра он еще всех удивит! На твоем месте я бы больше беспокоилась о собственной шкуре.

— Что ты имеешь в виду? — встрепенулся задетый за живое Токе, пробуя незаметно высвободить свои пальцы из пожатия.

— Только то, что завтра нам всем придется одинаково туго, многие уже никогда сюда не вернутся. Так почему бы не расслабиться и наслаждаться жизнью, пока это возможно?

Лилия склонила голову набок, прислушиваясь к звукам легкой быстрой музыки, летящим к ночному небу, почти невидимому за цветными светляками фонариков. У фонтана в центре двора уже сходились и расходились две цепочки танцоров, подпрыгивая, прихлопывая и то и дело меняясь партнерами.

— Я хочу танцевать, — решительно заявила девушка и, отпустив наконец руку Токе, рванула тесемку, удерживавшую ее огненные кудри на затылке. Тяжелые блестящие пряди мгновенно рассыпались по стройной спине и плечам, и у парня перехватило дыхание: знакомая сестра по оружию с немного мальчишескими ухватками внезапно исчезла. Рядом с ним сидела прекрасная незнакомка, несмотря на серую форму новобранца, затмившая всех сегодняшних разряженных дам. Ее бледные щеки разрумянились, на губах играла загадочная улыбка, зеленые кошачьи глаза были темны и глубоки, как море. Ну, Токе никогда не видел море, но оно наверняка должно выглядеть именно так.

Незнакомка протянула руку с тонкими изящными пальцами, которую не портило даже клеймо, и легко коснулась его подбородка. Парень захлопнул глупо разинутый рот и судорожно сглотнул. Не успел Токе выдавить из себя ни звука, как Лилия, смеясь, уже тянула его из-за стола:

— Пойдем! У тебя будет шанс отдавить мне ноги.

— Но… я совсем не умею танцевать! — отчаянно возопил он, оглядываясь в поисках помощи на товарищей.

Все они, однако, казались занятыми своим делом и не обращали на Токе никакого внимания. Аркон пытался остановить Бекмеса, на нетвердых ногах норовившего завладеть полным еще кувшином вина со стола соседей. Вишня усердно наполнял кубок элегантной, но уже изрядно косившей дамы в лиловом, чью выпуклую заднюю часть он непринужденно придерживал свободной рукой. Тач, казалось, ничего этого не видел, погруженный в молчаливое созерцание собственной нетронутой тарелки, как будто это могло заставить исчезнуть остывшее рагу.

В следующее мгновение Токе был уже в самой гуще танцующих. Незнакомая зажигательная мелодия подхватила и понесла его на своих волнах. Лилия крепко сжимала его руку, и парень, как мог, старался повторять ее движения, поминутно натыкаясь на танцующих справа и слева, заставляя их смеяться над его неуклюжестью. Лилия тоже смеялась, но в ее смехе не было издевки; ее ровные зубы влажно блестели розоватым оттенком только что вынутого из воды речного жемчуга. Заметив капли пота, выступившие у Токе на лбу, Лилия истолковала это по-своему:

— Ничего, у тебя уже получается! — прокричала она, склонившись к его уху, чтобы перекрыть громкую музыку. — Не думай о том, правильно ли ты двигаешься. Просто слушай музыку, почувствуй ритм. Освободи свое тело!

И она понеслась вокруг него в танце. Рыжие кудри плясали по ее плечам в такт легким, непринужденным движениям. Смеющийся взгляд не отпускал глаз Токе, который, пытаясь следовать совету, думал о том, как ему повезло, что не пришлось танцевать предыдущий танец: обнимать тонкую талию партнерши, чувствовать, как ее тугие локоны щекочут плечо, кружить ее в воздухе, крепко-крепко прижимая к груди… Токе поймал в себе тень сожаления о том, что они встали из-за стола слишком поздно… Нет, это невозможно! Лилия выбрала Кая, с самого первого дня! Даже после того, как его посадили под замок, она резко отклоняла все недвусмысленные предложения, которыми засыпали ее братья-гладиаторы, уже считавшие Слепого мертвецом. Взгляд Лилии смущал Токе, и каждое па танца, заставлявшее теснее сходиться с ней и на мгновение ощущать волнующие изгибы ее тела, усиливало его замешательство. Он знал, что не забыл Майкен, что будет вечно верен ей… Но почему же тогда он не мог отвести глаз от этой пламенеющей красоты?

Краем глаза парень замечал, какими жадными взглядами провожали Лилию окружающие мужчины. Не укрылось от него и то, что произведенный фурор доставлял девушке видимое удовольствие. Вероятно, Токе должен был чувствовать себя счастливым, потому что Лилия сжимала именно его руку. Но вместо этого в его груди закипала злость — на Лилию, на самого себя и… на Кая. И когда девушка выпустила его ладонь, чтобы, следуя очередной фигуре танца, занять место в противоположной цепочке, Токе, ни слова не говоря, развернулся и начал пробираться к своему столу. Неудивительно, что его место в ряду танцующих тут же было занято.

За время его отсутствия ситуация за столом в корне изменилась. Утолившие первый голод гладиаторы перемешались с гостями, многие присоединились к танцующим. Аркон с Бекмесом куда-то запропастились, отсутствовал и Вишня с его лиловой дамой. Из всей семерки на месте обнаружился только Тач, сидевший с той же похоронной миной и в той же позе, в какой они с Лилией оставили его. Токе не нашел ничего лучше, как швырнуть себя на скамью рядом с Его Мрачностью:

— Где все? — вопросил он, не особенно рассчитывая получить ответ.

Когда Тач заговорил, обращаясь к своему рагу Горец не сразу понял, что гор-над-четец говорит с ним.

— Аркон повел Бекмеса проблеваться — он был совсем зеленый. Вишня увлек свою даму на верхнюю галерею. Надеюсь, озиат сейчас счастлив. А она красивая!