Тысяча Сынов - Макнилл Грэм. Страница 81

— Пожалуйста, — взмолилась она из последних сил.

Калофис, нагнувшись, поднял ее на ноги.

— Стой здесь, — приказал он. — Оставайся в центре щита, и тогда сможешь дышать.

Камилла едва могла стоять, но вдруг ощутила, как жар спадает, словно перед ней открылась дверь морозильной камеры. Она жадно втягивала холодный воздух и видела, как вокруг нее дрожат струи раскаленного жара. За пределами ограниченного маревом пространства яростно бушевал вызванный действиями Калофиса пожар. Огонь пожирал все, что могло гореть, но ни одна искра не попадала на нее, словно Камилла оказалась в герметичном пузыре.

Калофис с яростью гладиатора отражал атаки нападавших со всех сторон психнойенов. Но чудовищам, казалось, не было конца, и все новые и новые враги с яростными криками бросались на воина.

— Чтоб вы все сгорели! — орал Калофис.

Он истреблял тварей кинжалами пламени, огненными зарядами и волнами раскаленного воздуха. Камилла, несмотря на сильный испуг, отметила крайнее напряжение в его голосе. Сила Пиррида была феноменальной, но столь же огромной была и цена.

При каждом проявлении его сверхъестественных способностей ярость психнойенов удваивалась.

Камилла попыталась вспомнить все, что Лемюэль рассказывал о психнойенах, но, кроме того, что они размножались, откладывая яйца в живых людей, ничего не приходило в голову. Внезапно в памяти всплыла еще одна особенность чудовищ, и, несмотря на жару, Камилла ощутила внезапный холод.

— Это твои силы! — заорала она. — Их привлекают твои силы! Они сводят их с ума! Ты должен отказаться от них!

Калофис огненным мечом, появившимся из правого кулака, смёл на лету десяток чудовищ и, воспользовавшись мгновенной передышкой, оглянулся на Камиллу. Его лицо блестело от пота, а в воспалившихся глазах читалась усталость.

— Только благодаря этим силам мы еще живы! — крикнул он и взмахнул мечом, истребив еще трех психнойенов.

— Если ты не прекратишь ими пользоваться, мы наверняка погибнем!

На остатки разбитой стены опустился психнойен с раздувшейся грудью, из которой сочилась жидкость. Выпустив из брюшка жало, он бросился на Калофиса, и Камилла закричала:

— Сзади!

Калофис, припав на одно колено, испепелил насекомое взглядом. На его месте тотчас появилось несколько сородичей с высунутыми зазубренными жалами. Даже если брать в расчет кладку, такое оружие способно убить человека еще до того, как он превратится в живой инкубатор.

Астартес недовольно фыркнул, но меч в его руке исчез. Сдернув с плеча болтер, Калофис передернул затвор и послал три заряда в группу психнойенов.

— Быстро к лестнице! — крикнул он, стреляя на бегу. — Если доберемся до диск-спидера, будем в безопасности.

Защитный кокон исчез, и Камилла, кивнув, постаралась не отставать.

Весь пол был в огне, и по пути попадались лужицы расплавленного металла и останки обгоревших тварей. Дым сразу же проник в легкие, и Камилла отчаянно закашлялась, слабея от недостатка кислорода. Объятый пламенем психнойен врезался в Калофиса. Астартес отбросил его одним ударом, но при этом покачнулся, приостановив стрельбу.

Три психнойена сразу же бросились на него и попытались вонзить свои жала. Два жала сломались о броню, но третье угодило в обмотку кабеля на поясе и проникло внутрь. Калофис взревел и сокрушительным ударом кулака отбросил чудовище. Затем загрохотал болтер, и психнойен разлетелся в клочья.

Калофис ловким движением сменил обойму болтера и новой очередью истребил очередную группу налетевших врагов. Пожар охватил уже все здание, металлические балки начали плавиться от невероятного жара, и Камилла ощутила, как закачался под ногами пол. Треск огня и лопающихся опор почти заглушил гудение крыльев.

— Лестница! — закричала она.

Спуск тоже был весь в огне, металлическая конструкция раскалилась докрасна и начала плавиться. Выхода не осталось.

Все это Калофис увидел одновременно с Камиллой и только покачал головой, словно досадуя на ее хрупкость.

— Держись! — крикнул он, закинул за спину болтер и перебросил женщину через плечо.

Психнойены тотчас ринулись в атаку, но Калофис уже сорвался с места. Головой вперед, словно живой таран, он пробежал сквозь пламя. Психнойены не отставали. Некоторые пытались расколоть его броню, другие — проткнуть ее жалом. Колючка, застрявшая в его наплечнике, вонзилась ей в бок, и Камилла вскрикнула от боли. Она подняла голову как раз вовремя, чтобы увидеть сплошную стену огня перед Калофисом, и снова закричала, когда Астартес прыгнул в пламя.

Огонь закрыл все вокруг, но в следующее мгновение Калофис снова воспользовался своими силами, и стена раздвинулась, словно театральный занавес.

А потом они стали падать. Увидев несущуюся навстречу землю, Камилла закрыла глаза. Калофис, приземлившись на полусогнутые ноги, едва коснувшись земли, снова ринулся вперед, как будто и не заметил прыжка через огненную завесу. Камилла почувствовала, как от удара о броню треснуло ее ребро, но стиснула зубы, превозмогая боль. Калофис продолжал бежать и даже не задержался у закрытой двери — он просто вышиб ее, превратив в тучу обломков и пыли. В свободной руке он держал болтер, стреляя через плечо по догонявшим психнойенам. Пронзительные крики преследователей свидетельствовали о том, что его выстрелы не пропадали даром. Как бы Камилла ни относилась к Калофису, она не могла не признать, что он был отменным воином.

Оказавшись снаружи, она с восторгом вдохнула свежий воздух, и почти сразу ее зрение прояснилось, а легкие заработали в полную силу.

Из охваченного пожаром здания все еще вылетали тучи психнойенов. Из всех окон и дверных проемов тянулись струи дыма и вырывались языки пламени. Несущие конструкции начали плавиться, и дом покачивался и вздрагивал всем корпусом, с верхних этажей срывались пласты штукатурки и целые секции кирпичной кладки.

Калофис бесцеремонно сбросил ее с плеча, и Камилла с трудом удержалась от крика, когда от толчка сошлись концы сломанного ребра.

— Забирайся внутрь, — приказал Калофис.

Оглянувшись, она увидела прямо перед собой диск-спидер. Калофис, забросив внутрь болтер, прыгнул на место водителя.

Камилла встала на выхлопную трубу и с трудом дотянулась до ручки пассажирского отсека в тот момент, когда двигатели машины уже взвыли, пробуждаясь к жизни.

Клубящийся рой психнойенов быстро приближался, и жужжание многочисленных крыльев стало непереносимо громким. От летящих монстров их отделяло не больше двадцати ярдов.

— Скорее, ради Трона, скорее! — закричала Камилла, забираясь в машину.

— Села? — спросил Калофис.

— Села, — ответила она, плюхнувшись в глубокое кресло и застегивая на поясе ремень безопасности. Тональность гудения двигателей сейчас же изменилась, и диск-спидер рванулся вперед с такой скоростью, что Камилла ударилась головой о переборку. Она крепко зажмурилась и едва осмеливалась дышать. Но прошло несколько долгих секунд, гул двигателей стал ровнее, и в интеркоме раздался голос Калофиса:

— Мы оторвались. Как ты там, в порядке?

Она хотела огрызнуться, но поняла, что злится от боли. Вместо этого она открыла глаза и сплюнула сгусток крови:

— Наверное, в порядке. Кажется, сломано ребро, легкие так жжет, словно я выпила бочку горящей смолы, а из-за резкого старта у меня голова раскалывается от боли. Но я осталась в живых.

— Уже неплохо, — откликнулся Калофис. — Я только хотел убедиться, что ты жива.

— Я тронута твоей заботой, — не удержалась Камилла, а затем добавила: — Но все равно спасибо за то, что спас мне жизнь.

Калофис ничего не ответил, и всю обратную дорогу до Тизки они провели в молчании.

В медицинских покоях не умолкало легкое гудение приборов. Каллиста, откинувшись на спину, лежала в постели с закрытыми глазами, и ее грудь ритмично поднималась и опускалась. Кожа на ее лице стала сероватой, тусклой и безжизненной, волосы пришлось сбрить наголо. Лемюэль сидел рядом с кроватью и сокрушался, что ничем не может ей помочь, кроме как оставаться рядом и держать за руку.