Обольстительная леди - Фоули Гэлен. Страница 24

— Эй, ты там! — раздался вдруг резкий окрик. Повернувшись, Блейд увидел полицейского, который внимательно наблюдал за ним.

— Проваливай отсюда! — крикнул страж порядка.

Инстинкт самосохранения и мысль о своих прегрешениях перед законом заставили Блейда повиноваться. Нахмурившись, он повернулся и двинулся прочь.

Через несколько минут он уже сидел в наемном экипаже, державшем путь в район Сент-Джайлс, и с горечью думал о том, что ему нигде не найти пристанища. Блейд чувствовал себя чужим и среди обитателей лондонского дна, и среди представителей высшего общества, к которому принадлежал по рождению. В какого же жалкого, низкого преступника он превратился за эти годы! Испытывая жгучий стыд, Блейд закрыл глаза. Он сам встал на этот путь и мог винить в своей судьбе только себя. Блейд понимал, что ему нужно навсегда забыть Джесинду Найт.

Это было нетрудно сделать. Блейд решил выкинуть из головы мысли о ее нежном страстном теле, ее с иголочки одетых друзьях и блестящем браке, в который ей вскоре предстояло вступить. Она была не нужна ему. Ему вообще никто не был нужен.

Если бы его жизнь сложилась иначе, Джесинда могла бы стать его женой или любовницей. Блейд сумел бы заставить ее ползать у своих ног. Но пятнадцать лет назад он сам выбрал свою дорогу в жизни. И теперь уже ничего нельзя было поделать. Пути назад не существовало.

Его отец заслужил ту участь, которая его постигла, и Блейд не желал облегчать страдания старика. Старший брат Билли, Перси, умер, и у маркиза не осталось наследников, его род пресекся. Блейд считал, что это было самым страшным наказанием для Труро Ужасного.

Как сказал поэт, лучше царствовать в аду, чем прислуживать на небесах. Блейд был главарем «огненных ястребов» и гордился этим…

Хирург взглянул на Роберта, который стоял рядом, скрестив на груди руки.

— Ваша милость, нога сломана в лодыжке, — сообщил он.

— Именно это я и пытался вам сказать, — заявил Алек.

— Наложите шину, — распорядился Роберт.

— Хорошо, ваша милость.

— О Боже, Алек! Что ты натворил, оболтус? — спросила Джесинда и, наклонившись, чмокнула брата в щеку. — На какие подвиги тебя потянуло на этот раз?

— Что бы я ни сделал, мне далеко до тебя, сестренка, — ворчливо промолвил он, давая понять, что знает о ее проделке.

— Должно быть, ты опять что-то сделал на спор. Алек беспокойно заерзал в кресле.

— Ты должен все мне рассказать! — потребовала сестра.

— Думаю, этого не стоит делать, — вмешался Роберт. — Дурной пример, как говорится, заразителен. Мистер Уолш, проследите за тем, чтобы лорду Алеку было доставлено из его апартаментов в «Олбани» все необходимое.

— Слушаюсь, ваша милость, — с поклоном сказал слуга.

— Грандиозная идея! — воскликнул Алек, и гримаса боли на его лице сменилась выражением радости. Ему куда приятнее было болеть здесь, в кругу семьи, среди заботливых слуг и родных, чем в фешенебельной гостинице, где он жил по-холостяцки.

Лиззи, явно расстроенная тем, что Алек получил серьезную травму, не отходила от него ни на шаг. Поймав руку девушки, он поцеловал ее и прижал к груди. Это был невинный флирт.

— Битс, ангел мой, будь добра, принеси вина, — попросил он.

— Конечно, дорогой, сейчас, — промолвила Лиззи, нежно улыбаясь. Ей было приятно, что Алек назвал ее ласкательным именем, которое она особенно любила.

— Послушай, Алек, не лучше ли попросить сделать это кого-нибудь из слуг? — упрекнула брата Джесинда.

— Вино из рук Битс вкуснее, — парировал он, ослепительно улыбаясь.

— Мне вовсе не трудно принести ему вино, — сказала Лиззи, вспыхнув до корней волос, и, вырвав свою ладонь из рук Алека, поспешно вышла из комнаты.

Скрестив на груди руки, Джесинда с недовольным видом покачала головой. Ей не нравилось, что Алек и Лиззи будут жить под одной крышей. Ведь девушка с девяти лет была влюблена в этого негодяя, хотя-утверждала, что давно избавилась от своего безумного увлечения. Джесинда надеялась, что ее подруга не обманывает себя. Всем было известно, что распутный братец коллекционирует свои любовные победы, как лорд Петершем табакерки. Джесинде, конечно, очень хотелось бы, чтобы Лиззи стала ее невесткой, но она знала — Алек никогда не женится на ней. Он разобьет девушке сердце и оставит ее раде, новых похождений.

— Джесинда, мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз, — Вдруг сказал Роберт.

— Хорошо, — промолвила она и последовала за братом в коридор.

Закрыв дверь в комнату, он повернулся к ней.

— Бал уговорила мисс Худ не увольняться. Хотя будь моя во;:::, я бы выгнал ее с позором из нашего дома за то, что она клохо присматривала за тобой и не воспрепятствовала твоему побегу. Я уладил также все дела с лордом Гриффитом. Свадьбы не будет.

— Он сердится на меня?

— Нет.

— А ты, Роберт?

Вздохнув, брат покачал головой.

— Мне жаль, что все так получилось. Честное слово.

— Я знаю, — промолвил Роберт и обнял сестру. — Меня очень беспокоит твое Поведение, сестренка. То, как ты обращаешься со своими поклонниками… Я постоянно боюсь, что случится что-то ужасное. Я отношусь к тебе, как к Морли. Однажды, выйдя на лестничную площадку, я увидел, что он стоит на верхней ступеньке и вот-вот упадет. Знаешь, никогда в жизни я не бегал так быстро…

— Но мне не два года…

— Прости, но иногда мне хочется, чтобы тебе было два года. Тогда за тобой было бы легче присматривать. На твой вопрос, сержусь ли я, я бы ответил так: нет, но я очень озабочен твоей судьбой. — Отстранив Джесинду от себя, Роберт посмотрел ей в глаза. — Я решил отослать тебя в деревню…

— Но ведь сезон только начался!

— Ты сама во всем виновата, — укоризненно заметил он. — И поэтому проведешь конец апреля в усадьбе Хоксклифф. Там, в сельской тишине и покое, у тебя будет время поразмышлять о жизни и своих ошибках.

Джесинда застонала.

— Я разрешаю тебе приехать в Лондон на девонширский бал в честь свадьбы принцессы Шарлотты. Знаю, с каким нетерпением ты ждешь его.

— Могу я по крайней мере взять с собой Лиззи? — в отчаянии спросила Джесинда, видя, что разговор окончен и брат собирается вернуться в гостиную.

— Да, если она согласится поехать с тобой.

Но когда Джесинда спросила подругу, хочет ли она пожить в деревне, в разговор вмешался Алек. Он не дал Лиззи и рта раскрыть.

— Нет, нет! — горячо запротестовал молодой лорд. — Лиззи нужна здесь. Она будет ухаживать за мной.

Усмехнувшись, Джесинда взяла подругу под руку.

— Я уверена, Алек, что Лиззи достойна большего, нежели прислуживать тебе.

— Это ты так считаешь, сестренка, — с усмешкой заметил Алек. — А что скажет Битс?

Лиззи растерянно посмотрела на подругу, и Джесинда поняла, что та действительно предпочла бы эти несколько недель провести в обществе Алека.

— Лиззи! — обиженно воскликнула Джесинда. — Ты хочешь, чтобы я умерла от тоски и скуки в сельской глуши?

— Ерунда! С тобой будет мисс Худ, — заявил Алек. — И потом не забывай, Джес, что это — наказание, а не отдых на лоне природы. Кроме того, не кажется ли тебе, что ты ведешь себя как эгоистка? Почему Битс должна из-за тебя сидеть в деревне и не выезжать в свет? В конце концов это ты совершила идиотский проступок, а не она.

— Лиззи все равно, будет она выезжать в свет или нет. А что касается «идиотского проступка», то это ты, а не я сломал ногу на спор. Ты хочешь, чтобы она всегда была рядом с тобой и несла свою службу, как спаниель…

— Ах ты, маленькая кокетка! Да ты хочешь увезти с собой Битс, как принадлежащую тебе вещь…

— Пожалуйста, прекратите! — воскликнула Лиззи. — Я не хочу ехать в деревню. Я действительно должна остаться здесь, чтобы помочь Алеку…

— Значит, он тебе дороже, чем я? — спросила Джесинда обиженным тоном.

— Неужели ты забыла, что весной у меня начинается сенная лихорадка? Я не хочу таскаться за тобой и твоими охотничьими собаками по полям и лесам, чихая и сморкаясь.