Бравая Служба - Хаер Роман "Крысь". Страница 17

– Даже так? – удивленно протянул Руди.

– Ну, не совсем, – задумался я, продолжая подбирать слова. – Скорее так: ты собрался стометровку бежать с низкого старта. Рванулся изо всех сил, а в четырех метрах от стартовой черты – стена бетонная вдруг возникла. Вроде и не особо покалечился, а попытка убиться об стену налицо. И все сопутствующие ощущения.

– Ладно, прости, – еще раз покаялся Рудольф. – Я ж не мог додуматься до того, что Леночка инициативу вздумает проявить, все пломбы сорвет и гашек-камеру обесточит после того, как Дима откажется тебя возвращать.

– Точно нельзя ее зажарить и съесть? – мечтательно поинтересовался я у шефа.

– Хочешь – уволю ее, если тебе это надо.

– Да ладно, пусть бегает пока, – чуть поостыл я. – Только передай лично, что в следующий раз за такую инициативу я ей нос откушу – и ничто меня не остановит. В качестве секретаря-референта можно и без носа поработать, да и не нужен особо-то ей нос, только задирает его зазря. Сам ей скажи, без посредников и прочих передатчиков.

– Это передам, как очнется. И стоимость гашек-камеры у нее из зарплаты вычту.

– Да не, не надо, – протянул я. – Неправильно это как-то…

– Хотя да, сам я тоже виноват. И ты к порче инвентаря немного руку приложил, – согласился шеф. – Ладно, не бери в голову, придумаем что-нибудь.

– Но сегодня не пойду в прыжок, даже не проси, – отрезал я. – В ноль настрой сбит.

– Не настаиваю. На завтра все отложим, не горит особо.

– Вот и ладушки, – завершил я разговор, мы с Руди хлопнули по рукам, и шеф покинул раздевалку.

Выйдя в зал старта, я обнаружил толпу сотрудников «Гном-инста» во главе с бессменным лидером предприятия Рудольфом Ивановичем вокруг покореженной гашек-камеры. Толпа восхищенно гудела, обсуждая изящные формы получившегося шедевра декоративно-прикладного искусства, и я прошел мимо никем не замеченный.

«Блондинка блондинке рознь», – посетила меня здравая мысль, и я отправился на стадион, в зал к Лере Ягуаре, чтобы привести голову в порядок.

С этой дикой кошкой я провел в тот день в общей сложности боев десять. Фантастическая скорость движений у этой девчонки – при этом ее маленькое тело сделано из гвоздей в лучшем для меня случае. Мягких мест у Леры в организме просто нет – либо кости, либо мышцы, по твердости костям не уступающие. А как она держит удары!

Нервы пошаливали, поэтому в первых пяти боях я был каждый раз жестоко избит. На ринге Лера Ягуара снисхождений не делает, но после схваток, когда я приводил организм в порядок под жужжание регенерационных кресел, моя названая сестричка всячески отговаривала меня от следующих попыток. Но я был непреклонен и снова пер на рожон – и был снова бит. На шестой раз мозг со щелчком встал на свое место, я начал двигаться как расчетливый механизм и как следствие отволок Леру в кресло, которое я пять раз занимал до этого. После чего мы провели еще четыре спарринга уже в нашей стандартной манере.

«Блондинку блондинкой вышибают», – с улыбкой подумал я, покидая зал Леры Ягуары.

После сеанса шоковой терапии я немного отошел от психологической травмы первого в жизни дисконнекта. Остаток дня провел в виртуалах разнообразных игр в компьютерном клубе «Динамо», приводя психику в окончательный порядок. Домой пришел поздно и завалился спать.

Следующее утро было абсолютным клоном предыдущего, разве что ванну с краской принимать не стал, потому что и так имел тело и физиономию интенсивного зеленоватого оттенка. На работе все тоже выглядело копией вчерашнего дня, разве что рядом с камерой, кроме Сани и Димы, меня встретил любимый шеф, да и сослуживцев вокруг находилось не скромный вчерашний десяток, а, пожалуй, раза в три больше. Все разглядывали покореженную аппаратуру, уже занявшую самое почетное место в зале, иногда поощрительно поглядывали на меня, показывая жестами, что являются поклонниками моего таланта скульптора. Секретарши Леночки, что характерно, на горизонте не наблюдалось.

Саня при виде меня заговорщически подмигнул шефу, и тот, как фокусник, извлек из воздуха поднос с четырьмя наполненными рюмками.

– То, с чем невозможно бороться, надо сделать доброй традицией, – озвучил Руди свой поступок, после чего принял участие в нашем традиционном предпрыжковом опятидесятиграммливании.

После этого к нам подошел доктор и освидетельствовал мое здоровье. Тут меня затрясло – тело почуяло приближение джипрыжка, и я наконец-то успокоился, как бы странно это и ни прозвучало.

«У меня все получится», – привычно крутанул я в голове настройку на успех и решительно шагнул в гашек-камеру.

Дима завозился с управляющим компьютером, и через пять секунд я оказался в виртуале старинной интерактивной игры. Встав рядом со схематичным изображением небольшого и почему-то зеленого гоблина (хотя каждый ребенок знает, что у гоблинов коричневая кожа), я застыл в ожидании. Через тридцать секунд вспышка света ударила прямо в мозг, минуя зрительный нерв, и я переместился в другой мир, на этот раз надолго…

Часть вторая

Основная работа

Работа 1

Встречальная

Что удивительно, перенос снова произошел практически идеально. Оказался над поверхностью земли сантиметрах в двадцати. Очутившись на траве, присел и инстинктивно застыл на месте, ожидая дисконнекта. Потом встряхнулся, пробормотал: «Это, похоже, паранойя» – и огляделся. Утреннее солнышко освещало яркую зеленую травку, пели пташки, и стрекотали насекомые. Идиллическую картину изредка нарушал одинокий кошачий ор, раздававшийся неподалеку – пел какой-то котенок.

– Здравствуй, Ворк! – выпрямившись во весь рост, радостно крикнул я.

«Здравствуй, Тим!» – сказал мне молодой кот, выпрыгивая на поляну.

Через секунду вокруг меня завертелся рыже-белый шерстяной вихрь. Котик радостно взлетал в воздух на метр-полтора, мягко приземлялся на четыре лапы, чтобы сделать следующий быстрый оборот вокруг моих ног и снова взмыть вверх (напоминаю: этот меховой мячик имел вес под четыре пуда, и потому картина выглядела просто феерично), при этом не забывая окатывать меня волнами телепатического веселья. Я стоял в центре этого водоворота и смеялся – общаться с котами мира Ворк очень приятно, особенно после достаточно долгого перерыва.

«Сусанин, хватит уже! У меня голова закружилась», – взмолился я под конец, котик сжалился, присел на травку и принялся умываться.

Я подошел к зверю и почесал его за ушком. Сусанин зажмурился, прилег, и я плюхнулся на травку рядом с ним. Мы стали общаться.

Это был не тот Сусанин, котенок-подросток, приведший меня на войну котов с пауками, о чем я упоминал уже как-то раз. Я беседовал с его сыном, Сусаниным-младшим. Тогдашний котенок, при мне сказавший свою первую связную фразу, звучавшую: «Я – Сусанин!», сейчас серьезный отец семейства и заботится о своем втором выводке. Сусанин-младший – его сын из первого помета, случившегося три года назад. Впрочем, несмотря на молодость, рыжий в белую полоску котик был уже могучим и опытным бойцом – мы с ним даже летали в Оргбург на дирижабле, в последний мой прыжок сюда, чуть больше полугода назад. Кстати, это был мой последний поход в качестве вольного джисталкера. Ну, не будем о грустном…

«… Я его и куснул-то несильно, а он мне лапой по морде! Я тоже в долгу не остался – и вот Старшие коты на неделю нас в патрулирование определили на разных концах леса. А ты как там? Давно что-то не был у нас», – закончил тем временем вываливать на меня лесные сплетни Сусанин-младший – ужасный болтун, в отличие от Рыжика.

«Да у меня ничего интересного», – честно сказал я коту, так как, с его точки зрения, у меня в жизни действительно ничего интересного не произошло.

«Без нас, котов, жизни нет!» – гордо заявил Сусанин-младший, и я был вынужден с ним согласиться.