Волчья звезда - Малинин Евгений Николаевич. Страница 5

Ратмир едва заметно пожал плечами и заговорил, обращаясь к Рогде:

– Я, как ты знаешь, живу в уединении, но это не значит, что мне неизвестно, что происходит в Мире, как живут стаи. Кроме того, у меня есть время подумать о происходящем... Оценить его.

Он снова бросил быстрый взгляд на княгиню, и та, словно бы подбадривая его, кивнула.

– Ты наверняка и сама видишь, как изменилась жизнь со времен твоего детства?

– Она и должна была измениться, – снова улыбнулась княгиня. – Это было бы странно, если бы жизнь застыла в неизменности!

– А какие, на твой взгляд, главные изменения произошли в жизни? – неожиданно поинтересовался Ратмир.

– Ну... – Рогда на секунду задумалась, а затем пожала плечами. – Много всякого произошло, я как-то не задумывалась об этом. Раз что-то изменилось, значит, пришло время старому уйти, новому прийти...

– Все правильно. – Ратмир кивнул головой. – Тебе и не надо вникать в эти изменения. А вот Всеславу необходимо видеть их и... оценивать! Именно про это я ему и «прожужжал все уши»!

Он посмотрел на брата, а затем снова обратился к Рогде:

– Вот о чем я ему твердил. Во-первых, практически во всех стаях перестали выбирать вожаков! Еще четыреста лет назад на смену одряхлевшему, не способному уже руководить стаей вожаку приходил самый сильный, самый опытный и умелый человек. Стая сама выбирала его и действительно выбирала достойного, потому что от вожака зависело будущее всей стаи! А теперь... Теперь вожак, еще будучи в силе, старается привести на свое место своего же отпрыска – сына, внука...

– А чем это плохо? – удивленно переспросила Рогда. – Ведь сын или внук вожака, конечно же, лучше всех знает, как управлять стаей. Он же учится этому с младых когтей у самого вожака!

– Плохо то, что вожак не смотрит, насколько его отпрыск способен водить стаю, насколько он умен и отважен. Плохо то, что по-настоящему способные люди уже не могут занять подобающее их способностям место, ведь конкурентов своего отпрыска вожак так или иначе старается... убрать! А это обескровливает стаю, ослабляет ее!

– Ну, в моей стае такого нет! – излишне резко возразил Всеслав. – Если мой Святополк займет мое место, он сделает это по праву и при поддержке всей стаи!

– В нашей стае такого нет? – горько переспросил Ратмир. – А ты вспомни Вата! Разве не он должен был быть избран вожаком после нашего деда? А вместо этого...

– Ват был предателем! – в ярости рявкнул Всеслав. – Он предал стаю! Из-за него погибли шестеро лучших волков! За это он и понес заслуженное наказание!

Вожак жадно припал к кубку с вином, словно сказанные слова ободрали его горло, а Ратмир смотрел на брата горьким взглядом. Когда же тот допил и со стуком поставил кубок на стол, Ратмир негромко произнес:

– Ты можешь рассказывать эту выдумку вот им. – Он коротко кивнул в сторону гуляющих дружинников. – А я знаю, за что и как был наказан Ват. Сейчас ты говоришь, что твой сын возьмет власть, только если он будет ее достоин. Но Святополку только двадцать лет, я посмотрю, как ты заговоришь и что ты... сделаешь, когда поймешь, что у него в стае есть достойные соперники!

Князь в ярости скрипнул зубами и резким движением снова наполнил свой кубок, расплескав вино по скатерти.

– Но это не самое страшное... – медленно, словно бы устало произнес Ратмир и, посмотрев в испуганные глаза княгини, неожиданно спросил: – На сколько, сестрица, увеличилось в Крае количество извергов, ну хотя бы за те годы, которые я отсутствовал?

Княгиня явно растерялась и неуверенно пробормотала:

– Так кто же их будет считать?

– Да, их никто не считает, – с горечью согласился Ратмир. – А стоило бы...

– Зачем? – удивленно переспросила Рогда, а Всеслав, оскалясь в кривой усмешке, зло пробормотал:

– Это еще одна умная догадка моего ученого братца! Он, видишь ли, считает, что изверги могут нам угрожать.

– Да чем же?! – изумленно воскликнула княгиня.

И снова Ратмир задал неожиданный вопрос:

– У тебя сколько детей, княгиня?

– Ты же знаешь, двое, – недоуменно ответила Рогда.

– А сколько в стае еще семей, где было бы двое ребятишек?

Княгиня посмотрела на мужа и чуть пожала плечами:

– Да... вроде бы больше нет таких...

– А вообще, сколько в стае детей?

Княгиня на секунду задумалась, а потом уверенно ответила:

– Двадцать один.

– Ты, Всеслав, гордишься тем, что сейчас в замке пируют почти шестьсот человек... – обратился Ратмир к вожаку стаи. – И вот у этих шестисот человек всего двадцать один ребенок!

– Рогда говорит только о... многоликих!.. – вскинулся уже порядком захмелевший князь. – А маленьких полуизвергов наберется не меньше тысячи!

– А вы полуизвергов принимаете в стаю? – с интересом переспросил Ратмир.

– Редко... – нехотя ответил вожак. – Это роняет престиж стаи!

– Но ты же знаешь, – вмешалась в разговор княгиня, – родить многоликого очень тяжело! Женщине приходится девять месяцев существовать, повернувшись к Миру только одной гранью, а это далеко не каждой по силам!

– Правильно, – кивнул Ратмир, – редкая женщина выдерживает весь срок беременности, потому-то твой случай – двое детей – уникален! А к своим детям от извергинь люди относятся с... презрением!

Он посмотрел по очереди на обоих супругов и огорченно покачал головой:

– Вы вот сказали, что не знаете, сколько в Крае извергов, так я вам скажу. Судя по величине города, их не менее десяти тысяч... Я говорю только о взрослых извергах! Это значит, что княжеский замок окружает, по меньшей мере, четыре с половиной тысячи семей, в каждой из которых от семи до десяти ребятишек!

– Зато изверги живут, в лучшем случае, семьдесят лет, а многоликие в худшем – двести! Да и что могут изверги сделать многоликому? – Князь пьяно расхохотался, и Рогда с тревогой посмотрела на мужа.

– Они уже делают... – спокойно ответил Ратмир. – Посмотрите, вы сами себя называете именем, данным нам извергами – многоликие! А ведь у нас есть и собственные названия для своего рода – люди, первые! Мы не говорим «многоличье» мы говорим – «многогранье», но вы пользуетесь прозвищем, придуманным извергами, и этим, сами того не замечая, уже ставите их на один уровень с собой!

– Как это? – снова удивилась княгиня. – С чего ты это взял?!

– По логике их речи мы – многоликие, они – изверги... Но и те, и другие – люди... человеки! Во всяком случае, изверги считают именно так! И вы, принимая их... терминологию, поддерживаете эту их уверенность!

Рогда растерянно посмотрела на мужа, не зная, что возразить деверю.

– Но ты, брат, видимо, имел в виду другое, – повернулся Ратмир к Всеславу. – Один изверг действительно ничего не может сделать человеку. И двадцать – ничего, и сто... А вот тысяча!..

И он многозначительно замолчал.

Однако Всеслава, видимо, не испугал многозначительный тон брата, подняв руку и покачав пальцем перед носом Ратмира, он заговорил в пьяном кураже:

– Не надо меня пугать, братец! Ты сам прекрасно знаешь, что стоит мне повернуться к Миру другой гранью, и любое оружие извергов, даже если они когда-нибудь научатся владеть оружием, будет бессильно против меня, в худшем случае я получу небольшую рану! Меня, волка, меня, медведя, меня, ивача, не достанет ни одно оружие этого Мира, разве что поцарапает! А вот я, своими клыками, своими когтями, своим клювом, достану любую тварь этого Мира!!! Кроме того, если я посчитаю, что моя стая недостаточно велика, то просто пошлю своих ребят по деревням извергов, и через девять месяцев она станет в два раза больше! Сами изверги прекрасно знают не только то, что они бессильны против нас – людей, но и то, что, если мы захотим, они будут рожать таких, как мы, и при этом еще будут нам благодарны! Да, да, извергини будут счастливы родить ребенка от человека! Так кто кого должен опасаться? – Он посмотрел в лицо брату хмельным горящим глазом и с довольной ухмылкой закончил: – Вот они меня и боятся! Боятся до дрожи в коленках, до холодка вдоль хребта, до пресечения дыхания! Я решаю: жить им или умереть. Так было, так есть и так будет во веки веков!