Одна ночь соблазна - Фоули Гэлен. Страница 9

Когда молодые люди добрались до здания, привратник вышел из своей каморки отпереть им ворота. Ожидая, пока он справится с этой задачей, Алек не сводил с Бекки беспокойных глаз. Она, как маленький солдатик, стояла рядом и дрожала, почти утопая в его фраке. И ни слова жалобы. Алек с восхищением подумал, что у девчонки есть характер, но все не мог прекратить о ней беспокоиться. В тусклом свете фонарей девушка казалась совсем бледной.

Ее красота — с черными волосами и фиалковыми глазами — врезалась в память, однако бледность Бекки все равно беспокоила Алека. Он отметил тени вокруг глаз, впалые щеки под изящными скулами. Девушка выглядела такой усталой, такой молодой, такой хрупкой. Алек ощутил, как его захлестывает волна сострадания, желания позаботиться о ней, защитить. Нет-нет, он и пальцем до нее не дотронется, пока не увидит, что с ней все в порядке!

Когда привратник со скрежетом отворил наконец ворота, Алек обнял девушку за плечи и притянул к себе, словно бы укрывая от чужих взоров.

— Сюда, моя хорошая, — пробормотал он и повел во двор. — Мы почти дома.

Дома.

Слово причинило Бекки почти физическую боль, но она собралась с духом и пошла быстрее, стараясь поспевать за торопливыми шагами Алека, который вел ее к массивному кирпичному зданию.

— Мои комнаты там, в задней части.

Оставляя мокрые следы на мраморных плитах вестибюля, молодой человек провел девушку по пяти лестничным пролетам до роскошно оформленного бельэтажа. По длинному коридору они прошли в заднюю часть здания.

Бекки задержала дыхание, пока Алек отпирал замок, ее сердце стучало все сильнее. Наконец раздался щелчок.

Звук шагов, эхом раздававшихся в темноте, позволял догадаться о значительных размерах помещения еще раньше, чем Алек зажег красивую свечу из пчелиного воска. Язычки пламени один за другим возникали над стоящим на столе серебряным канделябром, отгоняя мрак и открывая взору Бекки элегантное пространство, которое Алек называл своим домом.

Господи, мысленно воскликнула она, и этот человек утверждал, что он не богат?! Потолок тускло светился белым лепным плафоном, над камином протянулась пол из белого с прожилками мрамора, в эркере темнело огромное окно. На стенах, обитых темно-малиновым штофом, виднелись висящие на тонких цепочках картины. Цепочки крепились к бронзовой перекладине под золоченым фризом у потолка. С некоторым удивлением Бекки решила, что у этого человека тонкий вкус.

На каминной полке стояло несколько предметов искусства, явно драгоценных, но Бекки была особенно поражена видом двух больших ваз с изящными белыми фигурами на черном фоне, которые были выставлены в альковных нишах лепной работы по обе стороны от камина.

— Они подлинные? — изумленно выпалила Бекки, не успев сдержаться и сгладить прямолинейность вопроса. — Ох, простите. — И она прикрыла рот кончиками пальцев.

Алек рассеянно улыбнулся.

— Разумеется. Это наш знаменитый Веджвуд.

— Господи Боже мой! — приглушенно выдохнула Бекки. «Ни до чего не дотрагивайся!» — мысленно приказала она себе, засовывая руки в карманы своей влажной ротонды и оглядываясь вокруг. Кресло-качалка, обитое полосатым шелком, выглядело страшно соблазнительно, но девушка не решалась присесть в своих мокрых и грязных одеждах.

— Располагайся как дома, дорогая. — Алек сделал несколько шагов по сверкающему паркетному полу. — Гостиная там, за стеклянной дверью. — Он указал на закрытое французское окно в дальнем конце комнаты, затем открыл другую дверь, слева от себя. — А здесь спальня. Пойдем.

Алек исчез за порогом. Глаза Бекки расширились от волнения. Да он не собицался терять времени! А ведь обещал не торопить ее…

— Бекки, солнышко, иди сюда!

Она замерла на пороге спальни и робко заглянула внутрь, в нервной спешке придумывая дюжину отговорок, но тут Алек окликнул ее из небольшой комнаты, дверь в которую виднелась в дальней стене его обширной спальни.

— Пройди в гардеробную. Думаю, кое-что тебе здесь понравится.

— Но…

— Быстрее! У меня есть для тебя сюрприз.

— Что за сюрприз? — Сердце у нее колотилось, но Бекки была слишком заинтригована, чтобы отказаться. Она на цыпочках вошла в спальню и замерла при виде огромной кровати под куполообразным балдахином. Кровать, установленная на застланном ковром возвышении, заполняла почти все пространство алькова, укрывшегося за шторами арочного проема, оставляя место лишь для нескольких высоких подсвечников. Ее пышное изголовье, окруженное изображениями роз и крылатых херувимов, доставало почти до потолка. Великолепные драпировки водопадом стекали с купола балдахина, окутывая изголовье обильными бархатными складками. Изножье кровати выгибалось внутрь закругленным валиком, а в центре плавного изгиба располагались деревянные ступеньки. Большие зеркала в позолоченных рамах на обеих стенах алькова отражали золотые и алые цвета по-королевски роскошного покрывала.

Ну нет. Такую вещь никто бы не назвал кроватью, сглотнув, подумала Бекки. Скорее это алтарь в святилище таинственного Эроса. «О Господи, что же я делаю?»

Внезапно она услышала доносящийся из гардеробной плеск и шум льющейся воды.

— Бекки, сюда! — позвал Алек.

«Боже, что там такое?» Быстро проскочив мимо голодного зева широкой кровати, Бекки робко приблизилась к гардеробной и заглянула внутрь.

— Voila! — с улыбкой воскликнул Алек и сделал приглашающий жест. Бекки пораженно вскрикнула, увидев такую экстравагантность, какой мир, наверное, не знал со времен Нерона.

Она изумленно смотрела на встроенную в пол лохань из зеленого мрамора, которая пряталась за аркой алькова. К своему удивлению, Бекки заметила два выступающих из стены крана, па расположенных рядом плитках было выгравировано «chaud» и «froid» — горячий и холодный. Из обоих кранов текла вода в облаке горячего пара.

— Теплую ванну, дорогая?

— Но… как… почему? — Бекки потрясенно смотрела на Алека.

— Это новое устройство. Редко у кого есть. Я в основном именно из-за него сюда переехал.

— Просто роскошь!

— Хм-м-м, — пробурчал он и лениво поднялся с края ванны, демонстрируя во всем блеске светское высокомерие. — Если, cherie, на свете и есть что-то, к чему я отношусь с полной серьезностью, то это наслаждение. — И, тонко улыбнувшись, он махнул рукой в сторону ванны: — Наслаждайся.

— Простите?

— Мыло, полотенца. — Алек показал на соседнюю полку. Вода продолжала весело журчать в ванну. — Когда будет достаточно, просто поверни ручки кранов. Потом можешь воспользоваться моим халатом. — Он сделал жест в сторону крючка, где висел длинный халат из тонкого, как бумага, лазоревого шелка.

— Но, Алек…

— Глупости, ma petite. Я не позволю, чтобы ты, как трагическая героиня какой-то пантомимы, погибла от лихорадки из-за этого проклятого дождя. Ты тотчас должна снять мокрое платье. Может быть, тебе требуется помощь, чтобы раздеться?

Бекки быстро опустила взгляд на свою одежду и поняла, что мокрое платье облепило ее самым неприличным образом.

— Я… я сама справлюсь, спасибо.

— Ладно. Тогда я пошел.

Все еще улыбаясь, Бекки оглядела нарядную гардеробную. Туалетный столик с зеркалами и множеством принадлежностей для бритья, маленькие бутылочки одеколона, щетка с тяжелой металлической ручкой, зубная щетка, расческа. Девушка с жадностью посмотрела на мыло и толстые пушистые полотенца, затем подошла к ванной и заглянула внутрь — посмотреть, сколько набралось воды. Кожа лица ощутила теплый поток разогретого воздуха. Бекки покусала губу, нерешительно оглянулась на дверь гардеробной и крикнула:

— Вы совсем ушли?

— Да! — закричал он откуда-то издалека, из другой части квартиры, потом с надеждой спросил: — Я тебе нужен?

— Нет!

— Поспеши, я устал.

— Да, сэр, — пробормотала она себе под нос, чувствуя острое желание скорее подчиниться распоряжению и воспользоваться щедрым гостеприимством этого дома.

Прихлопнув дверь изо всех сил, она направилась к ванной, поставила ногу на край и, настороженно оглянувшись, подняла юбки до бедер. К подвязке выше колена крепился крошечный замшевый мешочек, в котором пряталась «Роза Индры», единственная семейная драгоценность, которую она смогла получить от своих благородных по происхождению, но бессердечных родственников. Девушка быстро развязала кожаные тесемки, удерживающие огромный, размером с желудь, рубин, и огляделась в поисках места, где могла бы спрятать уникальный камень на ночь. Она на цыпочках пробежала к комоду красного дерева, беззвучно выдвинула нижний ящик и сунула огромный рубин под аккуратную стопку белых батистовых рубашек.