Изгнание - Лампитт Дина. Страница 136

Уже наступил вечер, когда тела Сабины и Карадока принесли в дом. Они проплыли вниз по реке почти до самого Беаркав Кастл – небольшого укрепленного форта, построенного еще во времена царствования Генриха VIII. Местный рыбак обнаружил их там, они все еще держали друг друга в объятиях. Тела их уже всплыли, и рыбак с двумя своими помощниками поднял их в лодку. Так бывшие любовники были доставлены обратно в Кингсвер Холл, где теперь и лежали, спокойные и умиротворенные, в холодной часовне.

Через час из Дартмута прибыл констебль и попросил разрешения поговорить с леди Мирод. Она поведала ему очень убедительную историю о том, что ее племянница упала в Дарт, а верный слуга Джоселина пытался ее спасти. Страж порядка больше не стал задавать никаких вопросов.

– Значит, вы считаете, что все было именно так? – прямо спросила Николь золовку.

– Да, пока вертится мир, никто не узнает правду о том, что произошло на самом деле, – ответила она и посмотрела на Николь. – На самом деле все было совсем не так, правда, Арабелла?

Николь задумчиво смотрела на Мирод, ей бы очень не хотелось говорить ей всей правды, но она понимала, что вряд ли удастся скрыть ее.

– Не стоит щадить моих чувств, – продолжала золовка, – в течение последних нескольких месяцев в этом доме происходили вещи, которые от меня скрывали, но я о многом догадывалась. А теперь я хочу знать все. Я не ошибалась, считая Карадока и Сабину любовниками?

– Да, – тихо ответила Николь.

– Понятно, – сказала Мирод и отвернулась к реке.

Ночь уже спустилась, почти черные воды Дарта казались потоком темной крови; в них отражалось малиновое солнце, уже почти скрывшееся за деревьями, неровные очертания которых четко выделялись на фоне темнеющего неба. Вечер был довольно теплый, но в этот самый момент с поверхности воды подул ледяной бриз и обдал холодом обеих женщин, стоящих на огороженной террасе и провожающих один из самых ужасных дней своей жизни.

– Тогда это даже к лучшему, что они оба погибли, – продолжала Мирод.

Николь удивленно посмотрела на нее, но ничего не сказала.

– Состоя в родстве и занимаясь любовью, они совершали двойной грех – и перед Богом, и перед людьми.

– Что ты имеешь в виду?

– Карадок – наш брат, мой и Джоселина. Пожалуйста, не смотри на меня так удивленно. На самом деле все очень просто. После того, как умерла наша мать, наш отец, который был уже в преклонном возрасте, согрешил с дочкой рыбака, одной девушкой из Дартмута. Это было ужасно, ей было всего двадцать, а он был старше ее на сорок лет. Его титул не позволял жениться на ней, хотя, видит Бог, он очень хорошо к ней относился. В общем, в результате этой связи на свет появился Карадок. Отец постоянно давал деньги на воспитание ребенка, но потом мы узнали, что девушка и ее отец умерли, а вторая жена рыбака относилась к ребенку просто отвратительно, к тому же она присваивала наши деньги. Она издевалась над мальчиком и обращалась с ним хуже, чем с животным, держа его во дворе, в загоне для кур. Именно там Джоселин и нашел его и забрал его оттуда домой.

– Бедняга, он так ни о чем и не узнал?

– Правду о своем происхождении? Нет. Это было бы слишком жестоко. Мы выделяли его среди других слуг, но это все, что мы могли для него сделать. И ты же знаешь, как он любил Джоселина, он всегда говорил, что тот спас ему жизнь. Еще и поэтому мы ничего не могли ему сказать.

– Значит, Сабина была его племянницей?

– Да, хотя она сама не знала об этом, и это ее оправдывает, – Мирод повернулась к Николь, ее лицо вспыхнуло, но тут же снова стало бледным. – Она была настоящим дьяволом, эта девчонка, правда?

Николь кивнула:

– Было бы несправедливо тебе врать. Она пыталась убить нас обеих – и меня, и Миранду. А когда Эммет догадалась об этом, она постаралась заставить замолчать и ее.

– И Карадок покончил со всем этим?

– Мирод, – произнесла Николь, обнимая золовку за плечи, – он убил ее, а потом и себя. Они умерли вместе. Такова ужасная правда о том, что сегодня произошло.

На глазах пожилой женщины выступили слезы:

– Какой ужасный конец для двух таких красивых молодых людей.

– Да, ужасный конец. Но разве это не самое лучшее, что могло случиться? У девушки была дурная кровь, ты сама говорила мне об этом. А Карадок был несчастным полулордом. Что бы дальше ждало их в этой жизни?

– Ничего. И так как одни дурные поступки порождают другие, я думаю, что их смерть была единственным выходом из всего этого.

– Я тоже так думаю. А теперь мы должны, для своего же блага, постараться смириться с тем, что сегодня произошло.

Лицо Мирод приобрело уверенное выражение:

– Они оба будут похоронены в часовне, в семейном склепе. Наконец-то, бедный Карадок обретет достойное себе место.

– И ты не испытываешь к нему ненависти за то, что он убил ее?

– Нет, – ответила Мирод, громко всхлипнув, – он был моим братом, а ему приходилось вести жизнь простого слуги. Как я могу теперь судить его?

Николь вгляделась в уже полностью обступившую их темноту, и тихо сказала:

– Джоселин не должен узнать об этом. Он будет знать только то, что будут знать все. Правда убьет его.

– А Эммет будет молчать? – обеспокоенно спросила Мирод.

– Она не скажет ни слова.

– Кроме тебя больше нет свидетелей этой драмы.

– Да, я видела, как Сабина упала в воду, а Карадок утонул, стараясь спасти ее.

– Аминь, – произнесла Мирод, и Николь почувствовала, как золовка еще крепче обняла ее.

Через пять дней, несмотря на то, что она была на восьмом месяце беременности и была похожа на огромный бочонок (во всяком случае, ей так казалось), Николь решила уехать из Кингсвер Холл и отправиться на поиски Джоселина. К этому времени двойные похороны были закончены. Два гроба, на каждый из которых Мирод положила по красной розе, были опущены в семейный склеп, и священник прочитал молитву за упокой душ Сабины Аттвуд и Карадока Веннера. Потом все собрались в гостиной на небольшие поминки. В доме повисла гробовая тишина. Казалось, что даже сами его стены пропитались скорбью. Для Николь же эта тишина вовсе не была полной, ей постоянно слышался доносившийся изо всех углов шепот, ей повсюду мерещилось облако дымчато-красных волос и звук легких шагов по ночам. В огромном доме все напоминало о случившемся, и она поняла; если она не хочет сойти с ума и хочет родить нормального ребенка, ей необходимо покинуть это место.