Изгнание - Лампитт Дина. Страница 34

Но когда они, наконец, сели за стол, освещенный слабым светом мерцающих свечей в подсвечниках, наверное, самых больших, которые только были в доме, ночь уже полностью вступила в свои права; темнота протягивала в комнату через окно черные пальцы, похожие на длинные черные сливы. Как это часто с ней бывало, Николь вдруг почувствовала нереальность происходящего, ей казалось, что она играет роль в историческом фильме, и, украдкой поглядывая на окно, она была почти уверена, что увидит там кучу операторов и осветителей, следящих за каждым ее движением. Эта иллюзия усиливалась тем, что, покинув привычную обстановку Хазли Корт, она попала в «большой мир», путешествуя по стране, совершенно ей незнакомой и чужой. Непроизвольно вздохнув, она увидела, что проницательный взгляд Джоселина, в котором явно читался вопрос, устремлен на нее.

Он так и не переоделся, но побрился и причесал непослушные волосы, которые теперь спадали ему на плечи аккуратными локонами. Незаметно разглядывая его, Николь пыталась угадать, сколько ему может быть лет, и, в конце концов, пришла к выводу, что никак не больше сорока. Помня о своей недавней ошибке, она решила осторожно спросить его об этом.

– Вы сказали, что у вас есть дочь примерно моих лет, сэр. Позвольте заметить, что вы слишком молодо для этого выглядите.

– Арабелла, что ты себе позволяешь! – запротестовал было сэр Дензил, но Джоселин тут же охотно ответил:

– Мне тридцать восемь лет, однако, как я понял, моя дочь гораздо младше вас, – тонкие брови сэра Локсли поползли вверх, но Николь не дала ему ничего сказать.

– Мне казалось, вы сказали, что ей шестнадцать, лорд Джоселин, тогда я старше ее всего на год.

– В самом деле? Но я мог бы поклясться… – он не закончил фразы, а вместо этого поднял бокал и произнес: – Тогда я пью за обеих – за нее и за вас, – с этими словами он осушил бокал и пристально смотрел на нее поверх его края, пока она делала то же самое.

«Он вовсе не удовлетворен моим объяснением», – подумала Николь и с облегчением вздохнула, когда принесли блюда с едой, и все его внимание переключилось на еду.

По ее мнению, еды было огромное количество, хотя по тем временам ее было достаточно лишь для легкого ужина. По размеру языка она определила, что он – говяжий, что было лакомством для простого фермера, равно как и студень из свиной головы. Были также поданы: холодный пирог с мясом птицы, огромная чаша моллюсков и сыр «стилтон», который появился на столе со специальной ложечкой, чтобы выковыривать из него личинки. Лениво ковыряясь в тарелке, Николь обнаружила, что выпила уже достаточно много, и поняла, что в этом виноват Джоселин, моментально наполнявший ее бокал. Понимая, что он наблюдает за ней, она старалась избегать его взгляда, который странно возбуждал ее. Хотя в этом мужчине не было ничего странного или пугающего, ее не оставляло чувство, что он может без труда прочесть все ее мысли, причем не останется ничего, что бы она смогла от него скрыть. Ей стоило большого труда сосредоточивать все свое внимание на разговоре.

– Я уверен, – между тем говорил он, – что положение короля не слишком прочно. Покинув Лондон, он допустил большую ошибку.

Сэр Дензил, явно благоговея перед своим знатным собеседником, произнес:

– Да, вы правы, – потом он вдруг разоткровенничался. – Я послал на встречу с его величеством пока только интеллигенцию. Я, кстати, его агент и в случае необходимости подниму на его сторону все мужское население Оксфордшира.

– Значит ли это, что вы располагаете какой-нибудь дополнительной информацией?

– Только той, что король надеется, что его войско составит несколько тысяч человек.

– На стороне Парламента тоже есть сильные противники, – задумчиво проговорил Джоселин. – Эссекс и Варвик – эти имена кое-что значат. Народ вполне может встать на их сторону.

– Они злоупотребили его доверием, – прошипел сэр Дензил, поджав губы. – Как могут титулованные аристократы выступать против своего короля?

– При сложившейся мрачной ситуации, – серьезно сказал Джоселин, – я думаю, мы станем свидетелями еще многих измен. Просто немыслимо – всех считать союзниками, – мрачное лицо сэра Дензила, казалось, потемнело еще больше.

– Чем же все это кончится?

– Кто знает? Но творящиеся в стране гражданские беспорядки, без сомнения, ни к чему хорошему не приведут, – Аттвуд осушил еще один бокал. – Однако среди всего этого есть и хорошие новости. Племянники короля, принцы Руперт и Морис, едут из Богемии, чтобы присоединиться к нему.

– Принц Руперт? – спросила Николь. – Он случайно не сын Зимней Королевы?

Мужчины уставились на нее в недоумении.

– Он является сыном сестры короля, Елизаветы. Ее называют Червонная Дама, и я никогда не слышал, чтобы ее звали как-то иначе, – нахмурился сэр Дензил. – Иногда, Арабелла, ты говоришь очень странные вещи.

Она пожала плечами, решив не давать ему повода для спора:

– Простите, отец. Мне казалось, что я слышала, как кто-то назвал ее так. Так, значит, Руперт тоже будет в Ноттингеме?

Джоселин улыбнулся:

– Он со своими людьми уже добрался до Ньюкастла. Он один из лучших фехтовальщиков в Европе, и его помощь дядюшке будет очень кстати.

Николь снова вспомнила имена Эррола Флина и Дугласа Фэрбенкса и засмеялась от удовольствия:

– Я очень надеюсь, что мне удастся его увидеть.

– Если он будет в Ноттингеме одновременно с нами, я сам лично прослежу, чтобы ты была ему представлена, – напыщенно проговорил сэр Дензил.

– Я никогда этого не дождусь! – воскликнула Николь.

Чувство нереальности теперь усиливалось мыслями о том, что она повстречает настоящих исторических персонажей, ставших в ее веке легендарными, и от предчувствия этого ее начало трясти, как в лихорадке.

– Я думаю, вы понравитесь принцу, – сказал лорд Джоселин, и его глаза странно блеснули.

– Откуда вы знаете?

– Потому что, прошу прощения, госпожа, но говорят, что он ценит красивых женщин.

Слегка шокированная, Николь подумала, что это первый комплимент, который она получила в качестве Арабеллы, если не считать конкретные намеки сэра Дензила. У нее появилось жгучее желание посмотреться в зеркало. Она встала: