Схимники. Четвертое поколение - Дорош Сергей Васильевич. Страница 17

Странно, вот имени его я не помню. Но в каждом более-менее серьезном отряде встречались такие седоусые ветераны. Они не рвались к власти и потому избегали ударов ножом под лопатку от тех, кто боялся их влияния. Они знали пределы своих сил и потому не лезли на рожон, при этом производя на окружающих впечатление какой-то надежности, что ли. Простые трудяги меча, дожившие до седин. Их уважали. Они были настоящими дядьками-наставниками для молодежи, щедро передававшими свой опыт и не требующими ничего взамен, кроме такой же надежности в бою.

Охранник вытащил Ждана из-под телеги, надавал пощечин, а потом обнял, как сына, утешая. Ему удалось подобрать простые, грубоватые слова, которые подействовали. А потом мой спутник ушел вместе с ним к костру, у которого грелись охранники, пуская по кругу фляги с чем-то забористым и поминая тех, кто не пережил сегодняшнего боя.

Когда Ждан вернулся, от него изрядно несло перегаром. Я не сказал ничего. Это – его жизнь. Он сам должен научиться справляться с ее трудностями. Впрочем, не он первый, не он и последний. Венедия раздроблена на множество воюющих между собой княжеств. В такой жизни смерть – обычное явление.

В следующий поход я Ждана не взял. Во-первых, решил дать ему немного отдохнуть и пожить без меня. Ну а во-вторых, собрался я на восток, в Кхсар Фэй ар-Румал. Давно не навещал Палача, не хотелось даже ему показывать, что я присмотрел будущего ученика. Кто знает, как бы он к этому отнесся.

У Палача был один друг, местный лекарь. Старичок обладал весьма пытливым умом. Еще в начале карьеры Палача он явился к тому и попросил тело казненного для изучения. Прежний заплечных дел мастер гнал чудаковатого лекаря в шею. Вот и решил он попытать удачи с новым. Палач не отказал. Так началась их дружба.

Абдаллах ибн-Халликан Кхсари звали этого старичка. Палач часто сетовал на его преклонные года. Если бы не они, то из Абдаллаха вышел бы отличный ученик. Десять лет их плотного общения вылились в написание величайшей книги. «Трактат о строении тела человеческого» стал настоящим прорывом в медицине. К сожалению, в княжествах науки были не очень развиты, постоянные войны не способствовали этому.

А вот в Золотом Мосту книгу восточного мудреца оценили по достоинству. Всех поразила глубина изложенных знаний, детали, о которых не подозревало большинство знаменитых лекарей. Мне-то как раз все было ясно. Палач знал о теле человека все, как и любой из нас. Конечно, потихоньку, понемножку он передал эти знания ибн-Халликану. А тот уже облек их в правильные слова и перенес на бумагу. К примеру, именно он ввел понятие «клетка», называя так элементарную единицу строения человеческого тела… Впрочем, я слишком углубился в дебри, большинству людей непонятные. Добавлю лишь, что Абдаллах стал первым, кто увидел эти клетки, используя странный прибор из нескольких линз, который раньше применяли лишь ювелиры Кхсара и Золотого Моста.

Вернулся из пустыни я с копией труда Абдаллаха ибн-Халликана. Конечно, обучать Ждана рано. Пусть почитает умные книги. Хотя бы поймет, чем именно ему предстоит учиться управлять. Без этого знания сложно овладеть моим искусством. Помню, наш учитель объяснял нам строение тела и принципы управления им очень долго. Я решил, пусть Ждан готовится заранее.

Отсутствовал я три месяца. Путь все-таки неблизкий. А вернувшись, не застал своего спутника там, где оставил. Огорчился? Конечно. Ждан уже многое перенял от меня. Да и возраст у него был таким, в котором человек ищет свое место в мире. Горячность молодости не позволяет просто так сидеть и ждать.

Но он вернулся. Через два дня, вместе с торговым обозом. Теперь его сложно было узнать. А ведь прошло не так много времени. Во взгляде, в манере себя держать появилась уверенность. Он шел рядом с первой телегой мягко, пружинисто. Поверх куртки – легкий кожаный панцирь, усиленный металлическими пластинами, такой не стесняет движений. За спиной – арбалет и небольшой щит, а на поясе – дубинка, окованная бронзовыми пластинами.

Ждан радостно заулыбался, увидев меня, быстро забрал у хозяина обоза плату. По дороге из города он долго молчал. Я тоже не спешил завести беседу. Ждан не выдержал первым.

– Наверно, не могу я уже сидеть на одном месте, – чуть виновато произнес он.

– Наверно, – кивнул я.

– Это плохо или хорошо?

– Это – так, как есть.

– Ты меня долго ждал?

– Не особо. Ты вернулся вовремя. Через пару дней я покинул бы этот город.

– Прости. – Он виновато потупился, и тут я рассмеялся.

– За что мне тебя прощать? Разве я велел ждать меня здесь, никуда не отлучаясь? А если бы и велел, то кто я, чтобы приказывать тебе?

– Ну все равно. Как-то так… – Он замялся. Вроде бы и добавить к сказанному нечего, а чувство вины осталось. – Ну чем бы я тут занимался, в этом городе, – вновь забормотал он.

– Зануда, – веско произнес я.

В последнее время не только я называл его так. Появилась в манере общения Ждана какая-то занудность. И со временем она только развивалась. Если бы я его не осадил, он выдал бы еще по меньшей мере десяток объяснений своего ухода, хотя нужды не было ни в одном из них. Как всегда, это слово подействовало. Ждан тут же умолк.

– При всех твоих достоинствах, эта черта иногда выводит меня из себя, – тихо произнес я.

– Какая? – угрюмо спросил он.

– У тебя странный талант говорить много того, что никому не нужно, и ни слова о том, что действительно интересно.

– Ну я боялся, что ты рассердишься, и поспешил оправдаться… – Я поднял руку, и он умолк, потом рассмеялся: – Оно само так получается. Ничего не могу с собой поделать.

– Значит, следи за собой. Когда-нибудь твое занудство может очень испортить тебе жизнь. Долго ты еще намерен оправдываться? Мне бы гораздо интереснее было послушать о твоем первом самостоятельном походе.

– Ну мне просто захотелось узнать, чего я стою сам, без тебя, – произнес он, слегка смутившись. – А что я, по сути, знаю и умею? Всему учился в наших походах. Вот и решил наняться охранником. Не сразу решился. Просто, когда начал сам исполнять наши утренние упражнения, я понял, что с небольшой доработкой из них выйдет отличная боевая система, не хуже, чем у княжеских дружинников. А если наложить ее на то, чему меня учили наемники, то я смогу прибиться к какому-нибудь отряду. Правда, из оружия у меня ничего не было. Чтобы добыть его, я в первый и последний раз использовал твою известность.

– Это как? – подбодрил я его вопросом.

– Ну зашел к одному знакомому кузнецу. Попросил дать оружие в долг, обещал по возвращении заплатить. Одна дубинка мне приглянулась сразу, из тех, которые использует городская стража, чтобы брать разбойников живыми. Кузнец по-быстрому оковал мне ее бронзой и сбалансировал под мою руку, чтобы было похоже на меч. Кстати, я уже расплатился с ним.

– И как ты умудрился прибиться к охранникам? Они – ребята замкнутые, чужаков не особо жалуют, особенно тех, которые претендуют на часть их работы. А ты не производишь впечатления серьезного рубаки. И оружие твое…

– Да, не приглянулось им, – согласился Ждан. – От тех, кто пытался меня чему-то научить, я слышал о праве трех побед. Чужак может вызвать троих из отряда одного за другим. Если он их победит, его берут в поход.

– Опасный способ. Поединки ведутся на боевом оружии. И наемники редко упускают случай прикончить зарвавшегося чужака. А у тебя была лишь дубинка.

– И тем не менее я справился. Их вожак, когда я оглушил троих его людей, только хмыкнул и кивнул. А когда до места добрались, предложил мне остаться в отряде. Ну это уже после четырех боев было.

Я покачал головой. Сопоставив все сказанное, понял, к какому обозу прибился мой юный спутник. Так что его слова не стали для меня откровением:

– Мы к степнякам хунну ходили, на юг, аж за земли чубов. На других дорогах тебя слишком хорошо знают и меня помнят как твоего спутника.

Конечно, я не ходил на юг. Среди чубов жил Атаман, мой брат. Нет правила, запрещающего нам нарушать границы зон влияния друг друга, и все-таки без нужды я старался этого не делать. Палач тогда был единственным из наших, с кем я поддерживал отношения. Остальных – сторонился. Не могу объяснить, чем это было вызвано. Возможно, даже присутствием Ждана. Не хотел показывать ему других таких, как я, не хотел даже тени чужого влияния на того, в ком видел своего будущего ученика. Да я ведь уже говорил, что и своему другу Палачу о нем не поведал.