Анубис - Хольбайн Вольфганг. Страница 36
— Профессор Могенс Ван Андт, — представил Грейвс с соответствующим жестом в сторону Могенса. — Мой новый сотрудник. — А это шериф Уилсон.
— Профессор, — Уилсон отделался кивком, который показался Могенсу скорее безразличным, чем любезным, и попытался что-то спросить, но Грейвс опередил его.
— Что привело вас сюда в такой ранний час, шериф? — спросил он. — Вы знаете, что я не одобряю присутствия посторонних на моей территории.
С лица Уилсона слетела последняя тень приветливости, когда он повернулся к Грейвсу.
— У меня всего пара вопросов, доктор, — сухо сказал он. — Дело касается одного из членов геологической партии, стоящей лагерем по ту сторону. Доктора Филлипса, чтобы быть точным.
— Филлипс? — Лицо Грейвса потемнело еще больше. Он даже не дал себе труда сделать вид, что раздумывает над словами Уилсона. — Никогда не слышал.
— Думаю, меня ждут дела, — проронил Могенс и повернулся, чтобы уйти, однако шериф остановил его повелительным жестом.
— Нет, профессор, останьтесь. Возможно, у меня будут вопросы и к вам.
— Но я здесь всего два дня!
Уилсон проигнорировал его ответ и снова обратился к Грейвсу:
— Удивительно, что вы утверждаете, будто не знаете доктора Филлипса, доктор Грейвс, когда сами вчера говорили с ним.
— Я?
— Есть свидетели, готовые подтвердить, что видели вашу ссору с доктором Филлипсом, — сообщил шериф. — Здесь.
На долю секунды Грейвс скользнул взглядом с Уилсона на Могенса, и в его глазах проскочило нечто, граничащее с ненавистью. Но он мгновенно овладел собой и снова повернулся к шерифу.
— А, этот! — Грейвс презрительно скривил губы. — Да, я говорил с ним, но понятия не имел, что его фамилия Филлипс. И происходило это действительно здесь.
— Итак, вы признаете, что была ссора?
— Вся эта территория является частным владением, шериф, — холодно заметил Грейвс. — Я уже полгода назад запретил коллегам с геологического факультета ступать на мою землю. И, как вы сами знаете, они регулярно нарушают этот запрет. Я обнаружил на своей земле постороннего, которому здесь нечего делать, и был от этого не в восторге. — И его взгляд, и тон звучали вызывающе. — А ведь это дело властей следить за тем, чтобы мои права гражданина и землевладельца неукоснительно соблюдались.
— Ну, что касается Филлипса, можете не беспокоиться, доктор, — ответил Уилсон. — Могу вам гарантировать, что он больше не будет докучать. Его тело найдено сегодня ночью неподалеку отсюда.
— Он мертв? — невольно вырвалось у Могенса, что на этот раз обеспечило ему внимание не только Грейвса, но и Уилсона. Он был готов проглотить язык.
— Надо полагать. После того как нашли его труп, — съязвил Грейвс. Он снова повернулся к шерифу. — Что произошло? Несчастный случай?
— Пока мы точно не знаем, — признался тот. — Его тело еще обследуют. Оно в ужасном состоянии. Будто на него напал дикий зверь и разорвал на части. Хотя я при всем желании не могу представить себе такого зверя, который был бы в состоянии совершить нечто подобное.
— И вы предположили, что это сделал я? — ядовито поинтересовался Грейвс.
— Вы были последним, кто говорил с ним, — невозмутимо сказал Уилсон. — С тех пор его никто не видел. Я должен задать этот вопрос.
— Что, несомненно, разрывает вам сердце, — вцепился в него Грейвс. Он гневно дернул головой. — Должен вас разочаровать, шериф. Может быть, я и соберусь следующему, кто посягнет топтать мою землю, всадить заряд дроби в задницу, но я никого не убиваю. И не имею привычки разрывать непрошенных гостей на куски. — Грейвс раздраженно махнул рукой. — Если это были все ваши вопросы, то мне жаль, что ничем не могу вам помочь, шериф.
Уилсон повернулся к Могенсу и снова нахлобучил свой необъятный «стетсон», что вместо внушительности придало его фигуре комичность. — А вы, доктор?..
— Ван Андт, — подсказал ему Могенс. — Профессор Ван Андт.
— Профессор Ван Андт, — Уилсон пожал плечами, давая понять, как мало он ценит академическое звание Могенса. — Вы вчера видели доктора Филлипса, профессор?
— Нет, — честно ответил Могенс.
— Очень жаль, — вздохнул Уилсон. — Если вспомните что-то, что может послужить выяснению обстоятельств этого дела, немедленно сообщите мне, профессор. Так же и вы, доктор Грейвс.
Он откозырял указательным и средним пальцами, приложив их к краю нелепой ковбойской шляпы, сел в машину и отбыл.
Грейвс мрачно смотрел вслед, пока он — теперь так же медленно, как прежде быстро — не скрылся из виду. Потом с тем же выражением лица повернулся к Могенсу.
— Этот глупый коротышка! — пренебрежительно сказал он. — Мнит себя Шерлоком Холмсом и Уайттом Эрпом [14] в одном лице, поскольку однажды слышал слово «Bluff». [15] Что он себе вообразил?
— Ты же не думаешь, что я… — попробовал было оправдаться Могенс, но тут же был оборван Грейвсом.
— …что ты мог что-то слышать или видеть, что могло заинтересовать этого дурака шерифа? — Грейвс по-волчьи оскалил зубы, буквально такое ощущение возникло у Могенса. Только начало светать, и в слабых еще предрассветных сумерках его лицо и впрямь почудилось Могенсу мордой матерого волка, который примеряется к будущей жертве. — Не выдумывай! Разумеется, нет. Маленький лживый страж закона создает мне трудности, с тех пор как я приехал сюда, однако в хитрости ему не откажешь. Он знает, что ты здесь новенький, вот и старается забить между нами клин. В этом-то и опасность, когда имеешь дело с такими людьми. Может, они и не особенно умны, но и недооценивать их не стоит.
Могенс с трудом следил за его словами. Что-то с лицом Грейвса было не так. Оно… изменилось. Волчье в нем набирало силу, хотя физических изменений и не происходило. И все-таки факт был налицо. За пусть и изнуренными, но пока еще человеческими чертами все явственнее проступало нечто скрытое, присущее хищному зверю.
— Но зачем это надо шерифу? — напряженно спросил он. Не потому, что его действительно интересовал сам вопрос, просто это было первое, что пришло ему в голову. Пора прекратить таращиться на Грейвса, говорил он себе. Но не мог.
— Потому что ему за это платят, — рявкнул Грейвс. — Эти подлые «кроты» пытаются сжить меня с моей земли с тех пор, как я здесь появился. Но им это не удастся! — Гнев в его темных, враз еще больше запавших глазах разгорелся до настоящей ненависти. Тонкая струйка слюны потекла по подбородку, но он этого даже не заметил.
— А зачем это нужно геологам? — недоумевал Могенс. — Ведь они такие же ученые, как и мы!
— Никогда… слышишь, никогда не сравнивай меня с этими… этими дилетантами! — зарычал Грейвс. И не в переносном смысле, пришло в голову Могенсу, в то время как по его спине побежали мурашки. Он и в самом деле рычал! — А теперь иди завтракать, Могенс. У нас впереди долгий напряженный день. Через полчаса жду тебя внизу, в храме.
Уже из одного чисто детского упрямства Могенс появился на своем рабочем месте не ровно по истечении получаса, а выждал, пока не пройдет вдвое больше времени. Однако это было не единственной причиной. Точнее сказать, не главной причиной. На самом деле причина его опоздания заключалась в том, что он боялся снова встретиться с Джонатаном Грейвсом.
Могенс тщетно пробовал посмеяться над своими страхами. Не было повода бояться Грейвса. Еще неделю назад это имело смысл, но тот момент прошел; он отдался во власть своей личной Немезиды, и теперь нечего дрожать перед Грейвсом. Он мог его ненавидеть, мог презирать и испытывать отвращение — всего этого было в нем предостаточно, — но страх перед Грейвсом должен был пройти. Но именно страх и охватывал все его существо.
Движения Могенса все замедлялись, когда он спускался вниз по лестнице. И пока он шел по проходу к первой пещере, все пытался разобраться в своих ощущениях. Разумеется, он знал, что лицо Грейвса на самом деле не менялось. Возможно, причина была в игре света, или в его собственной усталости и нервозности, а может, в сочетании того и другого. Люди не превращаются в… нечто, которое в сумерках расплывается, а потом соединяется в новое жуткое существо. И с Джонатаном Грейвсом такого не происходило, даже если Могенс без зазрения совести приписывает ему подобную мерзость. Проблема была в том, что он сам готов поверить в такую чепуху, да, собственно говоря, в любую чепуху, если она порочит Джонатана Грейвса.