Слова сияния - Сандерсон Брэндон. Страница 20

Он явно считал своим личным упущением то, что кто-то пробрался в комнату Далинара, пока великий князь спал. Холин взмахом руки велел капитану войти.

Каладин тотчас же подчинился – Далинар понадеялся, что бывший мостовик не заметил, как Адолин стиснул зубы при виде его. Князь сражался с осколочником-паршенди, когда Каладин и Адолин столкнулись на поле боя, но ему рассказали об их перепалке. Его сыну точно не понравилось известие о том, что этот темноглазый мостовик был поставлен во главе Кобальтовой гвардии.

– Сэр, – заговорил Каладин, приблизившись. – Мне стыдно. Неделю на посту – и уже подвел вас.

– Ты подчинился приказу, капитан, – сказал Далинар.

– Мне было приказано беречь вас, сэр, – возразил Каладин звенящим от ярости голосом. – Я должен был выставить часовых у каждой двери в ваших покоях, а не только у входа в них.

– Капитан, в будущем мы будем внимательнее, – отетил Далинар. – Твой предшественник всегда выставлял часовых так же, как и ты, и раньше этого было достаточно.

– Сэр, то были другие времена, – пробурчал Каладин, окидывая комнату взглядом прищуренных глаз. Он пригляделся к окну, слишком маленькому, чтобы кто-то мог забраться внутрь. – Я по-прежнему не понимаю, как злоумышленник мог оказаться в комнате. Стражи ничего не слышали.

Далинар изучающе взглянул на молодого солдата с покрытым шрамами мрачным лицом.

«Почему, – подумал великий князь, – я так доверяю этому человеку?»

Он понимал, что оснований для этого нет, но за многие годы научился доверять своему чутью – как солдат и как генерал. Что-то внутри его требовало довериться Каладину, и он подчинился этому требованию.

– Пустяк, – отмахнулся Далинар.

Каладин бросил на него резкий взгляд.

– Не слишком беспокойся из-за того, что кто-то сумел сюда пробраться, чтобы оставить каракули на стене, – продолжил Далинар. – Просто в будущем будь осторожнее. Свободен. – Он кивнул Каладину, который с неохотой удалился и закрыл за собой дверь.

Подошел Адолин. Юноша с копной непокорных волос был таким же высоким, как и Далинар. Иногда великий князь об этом забывал. Казалось, совсем недавно Адолин был бойким мальчишкой с деревянным мечом.

– Ты сказал, что проснулся и увидел это, – проговорила Навани. – И что не видел и не слышал, как кто-то рисовал на твоей стене.

Далинар кивнул.

– Почему же, – продолжила она, – у меня вдруг возникло отчетливое ощущение, что ты знаешь, откуда взялась эта надпись?

– Я точно не знаю, кто ее оставил, но знаю, что она означает.

– И что же? – требовательно спросила Навани.

– Что у нас осталось очень мало времени. Разошли приказ, потом отправляйся к великим князьям и устрой собрание. Они захотят поговорить со мной.

«Грядет Буря бурь…»

Шестьдесят два дня. Слишком мало времени.

Но похоже, это все, что у него есть.

5

Идеалы

…Навстречу победе и долгожданному возмездию.

Глашатай несла с собой грамоту с королевским приказом, заключенную в переплет из двух покрытых тканью дощечек, хотя явно запомнила его от первого до последнего слова. Неудивительно. Один лишь Каладин заставил повторить написанное три раза.

– Еще раз, – сказал он, сидя на камне возле очага Четвертого моста.

Многие члены отряда опустили свои миски с завтраком и притихли. Неподалеку Сигзил шепотом повторял сказанное, закрепляя в памяти.

Глашатай вздохнула. Она была пухленькой, молоденькой светлоглазой, с черными волосами, в которых встречались рыжие пряди, выдававшие веденские или рогоедские корни. По лагерю должны были перемещаться десятки таких женщин. Им полагалось прочитать – и в некоторых случаях объяснить – слова Далинара.

Она снова открыла свою папку.

«В любом другом батальоне, – пришло в голову Каладину, – командующий обладал бы достаточно высоким положением в обществе, чтобы превзойти ее по рангу».

– Именем короля, – заговорила светлоглазая, – Далинар Холин, великий князь войны, настоящим приказывает внести изменения в способ добычи и распределения светсердец на Расколотых равнинах. Впредь каждое светсердце будут добывать по очереди два великих князя, действующих совместно. Трофеи становятся собственностью короля, который определит долю участников, основываясь на их вкладе в борьбу и готовности подчиняться приказам.

Предписанная очередность установит в подробностях, какие великие князья и армии будут нести ответственность за добычу светсердец и в каком порядке. Пары не всегда будут одинаковыми, и их станут оценивать с точки зрения стратегической совместимости. Ожидается, что согласно Заповедям, которых все мы придерживаемся, мужчины и женщины в наших армиях одобрят этот новый рывок навстречу победе и долгожданному возмездию.

Глашатай захлопнула папку и посмотрела на Каладина, вскинув длинную черную бровь – скорее всего, подумал он, нарисованную.

– Спасибо, – поблагодарил Каладин.

Она кивнула ему и двинулась к площадке следующего батальона.

Юноша поднялся на ноги:

– Ну что ж, вот и буря, которую мы ожидали.

Люди закивали. После случившегося накануне странного проникновения в покои Далинара пересуды в Четвертом мосту поутихли. Каладин чувствовал себя глупо. Далинар, однако, как будто и не заметил, что кто-то вломился к нему домой. Он знал намного больше, чем говорил Каладину. «Как же я должен делать свое дело, если мне не сообщают сведений, в которых я нуждаюсь?»

И двух недель не прошло, а он уже начал делать ошибки под влиянием интриг светлоглазых.

– Великие князья будут в ярости из-за этого приказа, – сказал Лейтен, сидевший у очага, где он трудился над ремнями на нагруднике Бельда, который пришел от интенданта с перепутанными пряжками. – У них чуть ли не все завязано на этих светсердцах. Сегодня ветра в избытке принесут возмущения.

– Ха! – выдохнул Камень, наполняя карри миску Лопена, который пришел за добавкой. – Недовольство? Нынче это зовется «бунт». Ты разве не слышал, что там говорилось о Заповедях? Эта вещь для остальных оскорбление быть – мы знать, что клятвы для них пустой звук. – Он улыбался, явно считая гнев – и даже бунт – великих князей чем-то забавным.

– Моаш, Дрехи, Март и Эт – со мной, – распорядился Каладин. – Мы сменим Шрама и его отряд. Тефт, как продвигается твое задание?

– Неважно, – ответил тот. – Эти ребята из других мостовых расчетов… с ними еще работать и работать. Кэл, нам требуется что-то особенное. Мы должны их как-то вдохновить.

– Я что-нибудь придумаю. Пока что попробуем еду. Камень, сейчас у нас только пять офицеров, так что можешь забрать последнюю из наружных комнат под кладовку. Холин предоставил нам право брать у лагерного интенданта что угодно. Забей ее под завязку.

– Под завязку? – переспросил Камень, и на его лице появилась улыбка до ушей. – Под какую завязку?

– Под самую верхнюю, – ответил Каладин. – Мы месяцами ели похлебку из духозаклятого зерна. В следующем месяце Четвертый мост будет питаться на зависть королям.

– Только никаких раковин, – добавил Март, подобрав копье, застегнув мундир и ткнув в Камня пальцем. – Если тебе дали право готовить все, что захочется, это не значит, что мы должны есть какую-нибудь дрянь.

– Воздух вам в голову, низинники! – проворчал Камень. – Вы не хотите быть сильными?

– Спасибочки, я лучше сохраню зубы, – ответил Март. – Чокнутый рогоед.

– Я готовить два блюда. – Рогоед приложил руку к груди, словно салютуя. – Одно для храбрых, одно для глупых. Каждый выбрать сам.