Плач демона вне закона (ЛП) - Харрисон Ким. Страница 29

Бледная женщина осознала свои эмоции, явно смутившись. Ее глаза метнулись к покрасневшему запястью, и я спрятала его под стол. Я чувствовала свою вину за то, что не собиралась идти в Безвременье, даже если это было мудрое решение. Я хотела помочь Кери и чувствовала себя малодушной трусихой.

— Прости, — сказала я, и протянула чашку для чая, пожелав за чем-нибудь спрятаться. — Я чувствую себя кучкой куриного помета.

— Нет, — коротко ответила она. — Это не твоя война.

— Была моей, — проговорила я, и мои мысли обратились к широко распространенной теории о том, что колдуны оставили Безвременье демонам на три тысячи лет раньше эльфов. Об этих событиях ведьминская история умалчивала, и не было известно ничего, кроме того, что помнили эльфы, да и того было мало.

Кери перехватила чайник, к которому я потянулась, налила и заботливо протянула мне чашку на блюдце с изяществом тысячелетней практики. Я взяла ее и сделала маленький глоточек. Это было не кофе, но я уловила легкую ноту кофеина и расслабилась в плетеном стуле, положив ногу на ногу. У меня было время, и Кери, нервная и встревоженная, была явно не в том состоянии, чтобы оставить ее одну.

— Кери, — заговорила я, вкладывая в голос оттенок гордости за нее. — Ты молодец! Если бы я узнала, что неожиданно залетела, я была бы сама не своя. Не могу поверить, что Трент сделал это с тобой.

Чашка Кери вздрогнула, когда она делала деликатный глоточек.

— Он тут не причем.

Я покачала головой.

— Ты не должна брать на себя вину за это. Я знаю, что ты взрослая женщина и в состоянии принимать решения, но Трент — лжец и манипулятор. Он смог бы и тролля уболтать выбраться из-под моста, если бы захотел.

Ее щеки приобрели чуть розовый оттенок.

— Я имею в виду, что это ребенок не от Трента.

Я уставилась на нее. Если не от Трента…

— От Квена, — сказала она, и подняла глаза на трепещущие сверху полоски ткани.

— П-постой, — проговорила я, заикаясь. О Господи, Квен? Неожиданно его неловкое молчание и отчаянная настойчивость предстали совершенно с другой стороны. — Трент ничего не сказал! Как и Квен. Они просто стояли там и дали мне возможность подумать…

— Они были не в праве что-либо говорить, — сказала Кери, поджав губы, и резко, со звоном, опустила чашку.

Ветерок трепал тонкую прядь ее волос, выбившуюся из косы, пока я собиралась с мыслями. Вот почему Квен просил меня о помощи за спиной Тента. Вот почему он казался виноватым. — Я думала, тебе нравится Трент, — проговорила я наконец, справившись с собой.

Кери скорчила рожицу. На моем лице она бы выглядела уродливо, а у нее получилось очень мило.

— Нравится, — сказала она кисло. — Он добр ко мне и нежен. Он умен в речах и быстро улавливает мои мысли, и нам приятна компания друг друга. Его родословная безупречна… — она замешкалась, и ее глаза смотрели на пальцы, лежащие на подоле. Глубокий вздох покинул ее грудь, и она решилась. — Он не может прикоснуться ко мне без страха.

Мои брови сошлись в гневе.

— Из-за демонской копоти, — сказала она отстраненно, и в ее глазах заметался стыд. — Он думает, что это проклятый поцелуй смерти. Что я нечиста и ужасна, и что это заразно.

Я не могла в это поверить. Трент был владельцем империи, создающей смертоносный наркотик, и он считал Кери грязной?

— Ну, — протянула она, словно читая мои мысли. — Технически он прав. Я бы могла скинуть это на него. Но я не стала бы. — Ее глаза поднялись, чтобы встретиться с моими, и они был темны от неразделенного страдания. — Ты веришь мне, что я не стала бы?

Мои мысли вернулись к реакции Трента на черную магию, и зубы сами собой сжались.

— Да! Разумеется, — поправилась я. — Он не касался тебя, да?

В ее выражении проступила мольба.

— Не нужно на него злиться. Варфоломеевы яйца, Рэйчел, — уговаривала она. — Этот мужчина прав в своих опасениях. Думаю, я действительно злобная, властная, характер у меня резкий, и я покрыта демонской копотью. Когда мы в первый раз встретились, я вырубила Квена черным заклятьем и напугала его.

— Этот человек пытался одурманить меня незаконными чарами, — ответила я. — И что ты прикажешь делать? Попросить, чтобы он играл, как хороший мальчик?

— Квен понял, — сказала она, глядя на свои неподвижные пальцы. — Я не должна была открывать ему себя или мое прошлое, — ее голова вздернулась. — Я даже не знаю, как это случилось.

— Мммм, — пробормотала я, чувствуя, как сейчас начнется история, которую я реально не хочу слышать.

— Я согласилась встретиться с Трентом. Я хотела принести извинения за то, что угрожала ему, — рассказывала она. — Я хотела услышать, как его генетические методы могут сохранить наш вид, когда магические не помогают. Время пролетело неожиданно приятно. Его сады так чудесны, — молчаливы, но чудесны, так что мы решили попить чаю через неделю. И я рассказала ему о своей жизни с Алом, — слеза выкатилась и проложила дорожку ее подбородку. — Я хотела рассказать ему, чтобы он понял, что демонская копоть — это не показатель безнравственности, это просто маркер дисбаланса на душе человека. Я думала, что он начал понимать, — сказала она нежно. — Мы даже смеялись общим шуткам, но когда я коснулась его, он отдернулся, и несмотря на то, что он извинился и покраснел, я увидела, что вся встреча была фальшью. Он общался со мной потому, что считал это необходимым, а не потому, что хотел этого.

Я понимала ее очень хорошо. Трент был мразью.

— Я допила свой чай и доиграла свою роль куртизанки, принимающей сына потенциального союзника, — сказала она, и я почувствовала уязвленную гордость и стыд, которые она не могла скрыть за своими словами. — Слава Богу, что я увидела его истинные чувства раньше, чем… мое сердце смягчилось к нему.

Кери шмыгнула носом, и я протянула ей одну из салфеток, которые она разложила возле чайника. Несмотря на слова эльфийки, что ее это не заботит, я видела, что все это глубоко обидело Кери. Возможно, даже слишком глубоко, чтобы Трент мог как-либо загладить вину перед этой, по ее же собственному признанию, слишком самолюбивой женщиной.

— Спасибо, — сказала она, промокнув глаза. — Квен тогда, как обычно, привез меня домой. Он был свидетелем всей этой неприятной сцены, и когда я вырвалась из его машины искать утешения в своем саду, он последовал за мной, обнял меня и сказал, что я красива и невинна. Все, чем я хотела быть. Все, чем, как я знаю, я не являюсь.

Я хотела ее остановить, но она должна была это кому-нибудь рассказать. Я знаю, как она себя чувствовала, как хотела быть любимой, понятой — а вместо этого ее оскорбили за то, что от нее не зависло. Горючая слеза пробежала по моей щеке, когда Кери подняла на меня свои глаза, красные и полные влаги.

— Я проводила время с Трентом только для того, чтобы Квен мог меня привозить и отвозить обратно, — сказала она тихо. — Думаю, Трент знал это, но меня это не волновало. Квен очень надежный и безопасный. Когда я рядом с ним, я чувствую себя прекрасной и незапятнанной. У меня не было возможности сказать «нет» или «да» мужскому вниманию в течение тысячи лет, — говорила она, и ее голос наполнялся силой. — Я была вещью для Ала, чем-то вроде демонстрации его учительского таланта, и когда Квен пробудил мои чувства после крайне неприятного свидания с Трентом, я поняла, что хочу больше, чем просто его нежные слова.

Мое дыхание перехватило, когда ее взгляд нашел меня. Кистен. Я понимала, о чем она говорила, но он ушел. Навсегда ушел.

— Я хотела отдать себя мужчине, который мог бы отдать мне себя взамен, — говорила она, уговаривая понять, когда я это уже поняла. — Не просто разделить экстаз тел, который мы могли принести друг другу, но в той же степени разделить наши мысли. Квен — хороший мужчина, — сказала она так, словно я могла это оспорить. — Он привьет моему ребенку достойные убеждения. Я скорее выйду замуж за мужчину-полукровку, который полностью принимает меня, чем за кого-то чистокровного, но в глубине души считающего меня испорченной.