Поставить мир на кон - Бульба Наталья Владимировна. Страница 3

Я так и не смогла приучить себя произносить этот титул без внутренней дрожи. Каждый раз заставляла себя дышать спокойно и не терять невозмутимости.

– Твой любимчик.

Он на мгновение замолчал, как обычно ожидая возражений, но я не стала с ним спорить. К Закиралю я относилась по-особенному, чувствуя себя ответственной за него. Пусть даже Вилдор и не просил меня об этом.

Да только я знала, что наступит тот день, когда нарушу данное бывшему ялтару Дарианы слово и хотя бы намекну его сыну, что есть в его мире остров, на котором он может найти ответы на интересующие его вопросы.

– Надеюсь, не проблемы с советом?

Могла не спрашивать. Будь что серьезное, Маргилу бы уже намекнул. По-родственному. Или попросил меня посетить их благословенный мир, в котором мое слово значило немногим меньше, чем приказы нынешнего правителя.

Но если Закираль заслужил такое отношение благодаря своему статусу (подкрепив его, правда, и собственными заслугами), то я… вряд ли я ошибалась, предполагая, что меня побаиваются.

– У Закираля какие-то грандиозные идеи. Я даже вникать не стал, пусть наши мудрые разбираются.

– А ты, значит…

Я наклонилась, чтобы увидеть его глаза. Вместо ожидаемой насмешки заметила тревогу, которую тщательно скрывали его мощные щиты. Увы… мне редко когда удавалось проникнуть за них – его способности ничуть не уступали моим, а кое в чем и значительно превосходили.

Он по выражению моего лица сразу догадался, что меня бесполезно убеждать, будто я ошиблась, и тут же сбросил маску легкомысленного прожигателя жизни. Этот образ он предпочитал принимать даже среди тех, кто хорошо знал его настоящего.

– В лаборатории на Дариане я наткнулся на кое-какие бумаги. Не скажу, что понял, о чем идет речь, но даже то, в чем разобрался, – мне не нравится.

– Говорил об этом кому-нибудь?

Я догадалась об ответе еще до того, как он качнул головой. Оставалось лишь выяснить причину его «скромности». Впрочем, некоторые предположения у меня были, ведь не зря же он пришел именно ко мне.

– Хотел, чтобы сначала посмотрела ты. Возможно, я ошибаюсь в своих подозрениях.

– Когда ты мне их передашь? – Я сделала все, чтобы сохранить невозмутимость, но сердце неприятно екнуло.

– Я оставил их у тебя на туалетном столике. Не хочу раньше времени панику поднимать.

А вот это уже было более чем серьезно: мне еще ни разу не приходилось слышать от него таких интонаций. Да и за помощью он обращался крайне редко. Ко мне же… никогда с тех пор, как мы оказались на Лилее.

– Тогда я взгляну на них прямо сейчас, а ты побудь здесь, с детьми. Если вдруг Олейор появится…

– Скажу, что ты воспользовалась случаем и решила от него отдохнуть. – Он попробовал свести все к шутке, но веселиться ему явно не хотелось.

Поднявшись сам, он подал мне руку, помогая встать. Я ответила ему беззаботной улыбкой – нужно было, чтобы никто из тех, кто охранял наш покой, ничего не заметил. Наш черноволосый лорд и так имел склонность к паранойе, а после встречи с Вилдором счел нужным потягаться с ним в искусстве получения информации. Когда же дело касалось меня, в нем всплывало еще и беспочвенное чувство вины, о котором уже давно пора было забыть.

Мои уверения, что я и сама могу о себе позаботиться, ни его, ни моего мужа не убеждали. Один (знющий только победы) дал клятву сберечь, но не сумел ее сдержать. Второй не мог простить себе сделанного им выбора, которого у него, на мой взгляд, и не было.

Телохранители призраками скользили неподалеку, стараясь не попадаться мне на глаза. Скандал, который я закатила мужу, потребовав избавить меня от их присутствия (они ничем, кроме как геройски погибнуть, помочь мне в случае нападения не могли), был единственным за время нашего супружества. Олейор и сам понимал объективность моих доводов, но доказать ему, что из нас двоих права именно я, – мне не удалось.

Если бы не вмешательство Закираля, до которого дошли слухи об этой схватке, закончиться все могло не столь благополучно. Я к тому времени еще не пришла в себя после Дарианы, а муж продолжал корить себя за сделку с Вилдором, которую считал предательством по отношению ко мне.

Компромиссный вариант устроил всех, а число даймонов на землях темных эльфов с тех пор значительно увеличилось. И четверо из них, сменяя друг друга, всегда находились рядом со мной, стоило мне лишь покинуть супружеские покои.

Как Саша и сказал, бумаги лежали на столике у меня в будуаре, прикрытые легким мороком. Для всех, исключая меня, кроме милых женских безделушек, на столешнице ничего не было.

С какой-то внутренней дрожью я коснулась небольшой стопки пронумерованных листов, от которых ощутимо веяло магией Хаоса. Взяв верхний, пробежалась глазами по строчкам – дарианский язык был мне хорошо знаком.

Первый раз, наткнувшись на название давшего мне жизнь мира, не поверила своим глазам. Когда это произошло во второй раз – вынуждена была нахмурить брови. Но когда это повторилось и на следующей странице, и на следующей…

Похоже, сын был прав. Лично мне это тоже очень не нравилось!

Я спрятала бумаги в ящик секретера, накрыв многослойной сетью защитных заклинаний. Пожелай кто теперь добраться до них, – скорее от дворца камня на камне не останется, чем удастся их коснуться.

С огромнейшем трудом сохранив соответствующее моему положению выражение лица и впервые радуясь присутствию рядом с собой теров, вернулась в сад.

Решение далось с трудом, но я знала, что других вариантов нет. Если мои предположения окажутся верными, то в двух мирах есть лишь одно существо, способное справиться с той задачкой, которую раскопал Сашка. А раз так – количество посвященных в тайну Вилдора придется увеличить.

Но смущало не только это. Чтобы провернуть подобное за спиной бывшего ялтара Дарианы, нужно было постараться.

– Ты можешь сообщить Закиралю, что мы с Олейором его сегодня посетим?

Я не стала испытывать Сашино терпение глупыми вопросами и возникшими сомнениями и начала с того, что сейчас был важнее всего остального.

– Я с вами! – Общение с правителями и начальниками их разведок на пользу моему сыну явно не пошло. Он научился владеть голосом и заставлял к себе прислушиваться. Да только в этот раз подобный трюк успеха ему не принес бы.

– Под «мы» я подразумевала тебя и себя, – резко оборвала я его, но тут же покаянно улыбнулась.

Я нервничала. Страшно было представить, что могло произойти, если бы не случайность. Эти бумаги безобидными назвать было трудно.

– Извини, мам. – Он грустно улыбнулся и неожиданно прижал меня к себе. – Ты выглядишь, как ровесница Альены. Я даже стал забывать, что из нас двоих именно я маленький и глупый. – И резко сменил тон: – Тебе стоит быстренько что-нибудь придумать.

Мог и не предупреждать. Уж что-что, а приближение мужа я всегда ощущала значительно раньше, чем могла увидеть его.

– Не беспокойся. – Я отстранилась, стерев ладонью непрошеную слезинку. – Предупреди Закираля.

Сашка кивнул, отвесил шутливый поклон в сторону идущего к нам Оли, помахал рукой Гадриэлю и, открыв портал там, где даже по заверениям драконов сделать это было невозможно, исчез в серой дымке. А я осталась одна разбираться с не имеющей границ паранойей это парочки.

Уже не раз из неожиданного появления моего старшего сына они умудрялись делать весьма неординарные, но не имеющие ничего общего с действительностью выводы.

Я, конечно, подозревала, что это еще один их способ развлечься, но не скажу, что мне это было неприятно.

– Тебе не кажется, что моему советнику уже давно пора обзавестись своим домом и ввести в него жену? И ей будет спокойнее, и Александр быстрее остепенится. А то все мальчишка мальчишкой, даром что маг Равновесия.

Этот вопрос, в разных интерпретациях, звучал уже неизвестно в какой раз. Как и мой ответ: «В жизнь своего сына я лезть не собираюсь». Совсем не потому, что не испытываю материнского беспокойства, в котором полностью отсутствует логика и слишком много эмоций. Я всегда считала, что с некоторого возраста родители могут быть лишь той гаванью, в которой всегда можно найти приют и утешение.