Лжец - Фрай Стивен. Страница 48
– М-м, – сержант Кантер заглянул в свои заметки, – у тебя приличная сумма на счету в почтовой конторе, верно? Откуда взялись эти деньги?
– Они мои! Я… я экономил. А с наркотиками я никогда никаких дел не имел, честное слово!
– Да, но я просматриваю мои заметки и вижу в них только одно имя: «Хьюго Хэрни, задержанный за хранение четверти унции боливийской пыли наилучшего качества". Больше у меня никого в списке обвиняемых нет. Один Хьюго Хэрни. А мне совсем не помешало бы имя человека, у которого ты это забрал, и имя твоего друга, не так ли?
Адриан покачал головой. Сержант-детектив похлопал его по плечу.
– Он твой любовник? Адриан покраснел.
– Просто… друг.
– Ага. Понятно. Ну да. Сколько тебе лет, Хьюго?
– На той неделе исполнится восемнадцать.
– Да ладно. Знаешь, будет лучше, если я узнаю его имя. Он совращает симпатичного, хорошо воспитанного паренька и посылает его за своим кокаином. Сынок, да суд, глядя на тебя, попросту обольется вот такими слезами. Испытательный срок и всяческое сочувствие.
Адриан смотрел в стол.
– Тот, другой, – сказал он. – Человек, у которого я это получил. Я назову его имя.
– Ну что же, уже начало.
– Только он не должен об этом узнать. Адриану вдруг явилось видение обрушившейся на него кары в духе «Крестного отца». Его, настучавшего на другого человека, превращают в тюрьме в отбивную, а родители получают бумажный пакет с двумя дохлыми рыбами.
– Я хочу сказать, он ведь не узнает об этом, правда? Мне не придется давать против него показания или еще что?
– Хьюго, старина, успокойся. Если он торговец, мы устроим за ним слежку и возьмем его с поличным. Твоего имени никто и упоминать-то не станет.
Сержант Кантер наклонился вперед, мягко поднял пальцем подбородок Адриана и заглянул ему в глаза.
– Даю слово, Хьюго. Можешь мне поверить. Адриан кивнул.
– Но тебе лучше начать говорить побыстрее. Твой дружок того и гляди удивится, куда это ты запропал. Нам же не нужно, чтобы он взял да и звякнул своему другу торговцу, верно?
– Нет.
– Нет. Торговец соскочит с этого дела, как дерьмо с лопаты, а имя Хьюго Хэрни так и останется единственным в моем списке.
– Он… мой друг не хватится меня до вечера.
– Ага, и где же он работает?
– Послушайте, я же сказал. Я буду говорить только о другом человеке.
– Мой карандаш наготове, Хьюго.
Когда Адриан подписал показания, ему принесли чашку чая. Прочесть показания зашел инспектор. Закончив чтение, он поднял на Адриана глаза.
– Похоже, тебе повезло, Хэрни. Зак человек для нас не чужой. Около шести футов, говоришь?
– Ну, я сказал, что он ростом примерно с сержанта Кантера.
– Гвоздь в левом ухе?
– В левом, тут я совершенно уверен.
– Угу. Мы этого ублюдка пару месяцев назад потеряли из виду. Если он там, где ты говоришь, считай, что ты оказал нам услугу.
– О, хорошо. Всегда рад помочь, чем могу. Инспектор рассмеялся.
– Предъяви ему обвинение, Джон, и составь резюме. Хранение.
– Что за резюме? – спросил Адриан, когда инспектор ушел.
– Для солиситора.
– О. А я думал… ну, знаете, бесплатная юридическая помощь. Разве вы ее не предоставляете?
– Юноше вроде тебя… твои родители наверняка захотят сами найти тебе адвоката.
– Родители?
– Ну да. Какой у них адрес?
– Я… я предпочел бы не сообщать об этом родителям. Понимаете, они не знают, где я, им и так пришлось напереживаться из-за меня.
– Они зарегистрировали тебя как пропавшего?
– Да… ну, то есть, я думаю, что они обращались в полицию. Я недавно столкнулся с моим крестным отцом, он мне так и сказал.
– А тебе не кажется, что они только обрадуются, узнав, где ты?
Но Адриан стоял на своем, и его отвели в контору участка, чтобы официально предъявить ему обвинение как Хьюго Хэрни.
– Выложи все из карманов на стол.
Все, что при нем было, осмотрели и записали в учетную книгу.
– Ты должен расписаться вот здесь, чтобы, получая вещи назад, ты знал, что мы тебя не обобрали, – сказал Кантер.
– О господи боже, да я вам верю, – сказал Адриан, уже начавший получать удовольствие от происходящего. – Если человек не может без подозрений вверить свое имущество честному констеблю, куда же тогда катится мир?
– Тоже верно. Однако подпись твоя все равно нужна. Да, и еще одно, Адриан.
– Что?
– Ага, – сказал Кантер. – Стало быть, перед нами Адриан Хили, так? А не Хьюго Хэрни.
Черт, дерьмо, херня и содомское соитие! Сержант Кантер держал в руке «Антигону» Ануйя. На форзаце ее значилось имя Адриана.
– Умный паренек, а попался на такой простой трюк, – неодобрительно произнес Кантер. – Видишь ли, в чем фокус: в списке пропавших Хьюго Хэрни не значится. Однако готов поспорить, в нем отыщется Адриан Хили.
II
В коридоре зазвонил колокол, захлопали двери, послышались сердитые голоса.
– Поосторожнее, Ашкрофт, услышу от вас еще хоть слог – и вы попадете в рапорт.
– А чего я сделал-то?
Адриан закрыл глаза и попытался сосредоточиться на письме.
– Ну вот. Я вас предупреждал. На неделю лишаетесь привилегий.
Адриан взял лист бумаги, разгладил его на поверхности стола. За окном порывами дул ветер, небо потемнело, приобретя серо-стальной оттенок. Скоро пойдет снег.
– Пожалуйста, мистер Аннендейл, можно я схожу в библиотеку за книгой?
– Если поторопитесь.
Адриан взял ручку и начал писать:
13 февраля 1978
Дорогой Гай!
Я уже давно набираюсь храбрости, чтобы написать тебе. А вчера увидел тебя в «Сходстве», и это наконец подтолкнуло меня к действию. Ты был великолепен, как и всегда. Мне очень понравились обе роли – хотя Добрый Шелфорд сильнее напомнил мне Гая, Которого Я Знал (сцена на балконе)..
Не знаю, известно ли тебе, что со мной приключилось? У меня такое чувство, будто ты думаешь, что я улизнул с твоими деньгами. Хотя, возможно, правда тебе известна. Дело в том, что после встречи с твоим другом Заком меня арестовала полиция, которая нашла на мне твой, предназначенный для того, чтобы отпраздновать завершение съемок, кокаин, – если помнишь, ты тогда заканчивал «Красную крышу». Кстати, тебе будет приятно узнать, что Зак не взял с тебя лишнего – добыча полиции описывалась в суде как семь граммов чистейшего, какой только встречается в Андах, снежка.
Возможно, тебя мучает чувство вины за то, что ты невольно втянул меня в эту историю, если так, рад избавить тебя от этого бремени. Обращались со мной хорошо, никто не давил на меня, требуя назвать имена.
Мои старики согнали в суд свидетелей, дававших показания о моем моральном облике: крестных родителей, епископов, генералов, даже директора моей прежней школы, – представляешь? – плюс отряд хорошо вооруженных и очень опасных адвокатов. Какие шансы оставались у мировых судей? Только собрав воедино всю свою гордость и самообладание, они насмелилисъ дать мне хотя бы испытательный срок. По-моему, одного из них так ошеломили мое спокойное чувство собственного достоинства и круглоокая невинность, что он оказался на волосок от того, чтобы выдвинуть меня в кандидаты на какую-нибудь прави-телъственную награду.
После этого ко мне приставили в Страуде репетитора, я сдал экзамены и теперь коротаю время, преподавая в норфолк-ской приготовительной школе, чтобы затем отправиться в Кембридж, в колледж Св. Матфея, – я не то чтобы браконьер, обратившийся в егеря… но, возможно, раб, ставший работорговцем. Что-то в этом роде. Мальчик, ставший мужчиной, так я полагаю.
Мое имя, как ты, вероятно, уже знаешь, настолько далеко от «Хьюго Хэрни», насколько одно имя может отойти от другого, не свалившись от усталости с ног, однако я не буду досаждать им тебе. Я просто хотел пожелать тебе благополучия и поблагодарить за месяц-другой веселья и забав, ни с чем не сравнимых.