Оставленные - Ла Хэй (Лахай) Тим. Страница 7

Рейфорд Стил сидел в кабине мертвенно -бледный. После прямого контакта с Чикаго он рассказал пассажирам все, что узнал. Одновременное исчезновение людей по всему земному шару привело к хаосу, масштабы которого трудно было себе представить. Он поблагодарил всех за спокойствие и отсутствие паники, несмотря на сообщения врачей о том, что они раздают всем элениум, как конфеты.

Рейфорд был откровенен, только таким он и мог быть. Он сознавал, что в этой ситуации он сообщил людям больше, чем если бы его самолет лишился мотора, гидравлики или даже шасси. Также он откровенно сказал, что даже те, у кого близкие не исчезли, по возвращении домой могут обнаружить, что стали жертвами других трагедий.

Про себя он думал (хотя и не сказал этого вслух), что все-таки лучше находиться в воздухе во время таких событий. Какой хаос ожидает их на земле! Здесь они в буквальном смысле выше всего этого. Конечно, события коснулись и их. Люди пропадали везде. Однако сокращение экипажа из-за исчезновения троих человек практически не оказало влияния на судьбу пассажиров, что непременно произошло бы, если бы исчезли он и Кристофер.

Масштаб трагедии стал более ощутим, когда он взял курс на посадку в нескольких милях от аэродрома. Самолеты почти со всей страны были переориентированы на Чикаго. Очередность их посадки приходилось менять в зависимости от запаса горючего. Самолет Рейфорда должен был получить приоритет, поскольку до возвращения он уже успел пролететь половину Атлантики.

У капитана не было привычки общаться с наземными службами до посадки, но сейчас башня воздушного контроля рекомендовала ему сделать это. Ему сообщили, что видимость великолепная, несмотря на дым от обломков на земле, но посадка будет рискованной и опасной, потому что две открытые полосы переполнены самолетами. Они подлетали с обеих сторон. Все ворота были заполнены, и никто их не прикрывал. Использовались все виды транспорта для доставки пассажиров от конца дорожки до терминала.

Однако, как сказали Рейфорду, может оказаться, что его пассажирам (по крайней мере большинству из них), придется идти пешком. Был мобилизован весь персонал, но сейчас большая его часть была занята тем, что отводила самолеты, совершившие посадку, в безопасное место. Несколько автобусов и фургонов были зарезервированы для больных, пожилых людей и летных экипажей. Рейфорд сказал, что его экипаж пойдет пешком.

Пассажирам было сказано, что пользоваться телефонами невозможно. Хетти Дерхем сообщила Рейфорду, что один предприимчивый пассажир первого класса сумел подсоединить телефон к компьютеру и теперь он автоматически набирает Нью-Йорк. Может быть, этому парню удастся пробиться.

Только ко времени снижения самолета Баку удалось зацепиться за одну свободную линию компьютерной службы, которая предложила принять его почту. Это произошло в тот самый момент, когда Хетти объявила, что все электронные устройства должны быть отключены.

С торопливостью, обычно ему не свойственной, Бак сумел за несколько секунд отправить все свои файлы. Как раз в тот момент, когда самолет вышел на линии авиационных коммуникаций, компьютер был уже отключен. Теперь оставалось только ждать, когда его файлы достигнут друзей, коллег, родственников – кого угодно.

В последнюю минуту перед приготовлением к посадке Хетти подбежала к Баку:

– Получилось что-нибудь?

Он с извинением покачал головой.

– Спасибо за то, что попытались, – сказала она и заплакала.

Он взял ее за руку:

– Мы сейчас отправимся по домам и будем там плакать, но пока не надо этого делать. Помогите пассажирам покинуть самолет. У вас будет по меньшей мере чувство удовлетворения от этого.

– Мистер Уильямc, – всхлипнула она, – вы знаете, что мы потеряли несколько пожилых людей, но не всех. У нас пропало несколько человек среднего возраста, но тоже не все. Мы также потеряли несколько человек нашего с вами возраста, но также не всех. Потом мы потеряли несколько подростков.

Он внимательно посмотрел на нее. К чему она клонит?

– Сэр, мы потеряли всех детей на нашем самолете, включая самых маленьких.

– И сколько их было?

– Около десяти. Но пропали все без исключения! Не осталось ни одного.

Сосед Бака проснулся и зажмурился от лучей утреннего солнца, попадавших в окно.

– О чем это вы, черт побери, толкуете? – спросил он.

– Мы совершаем посадку в Чикаго, – сказала Хетти. – Мне нужно спешить.

– Почему Чикаго?

– Вам говорили, но вы ничего не хотели знать, – отозвался Бак.

Сосед навалился на Уильямса, чтобы посмотреть в окно, атмосфера пьяного угара окутала Бака.

– Что происходит? Война? Беспорядки? Что?

Самолет пробился сквозь облака, и пассажирам открылась панорама Чикаго. Дым. Огонь. Сброшенные с дороги, разбитые автомобили. Обломки самолетов на поле. Средства чрезвычайной помощи с мигалками, прокладывающие путь через нагромождения обломков.

Когда взорам пассажиров открылся аэропорт, стало ясно, что скоро отсюда никому не удастся выбраться. Повсюду, насколько хватало зрения, были самолеты – одни разбившиеся и догорающие, другие – выстроившиеся в ряд друг за другом на полосе. По траве между самолетами с трудом брели по направлению к терминалу люди. Вид автомобильных магистралей напоминал о сезонах больших снежных заносов, только на этот раз не было снега.

Бульдозеры и другая дорожная техника старались расчистить площади у терминалов, чтобы обеспечить проезд машин, но на это требовались не минуты, а часы. Из главного терминала медленной змейкой между неподвижных машин двигались люди. Они все шли, шли и шли в напрасной надежде найти такси. Бак начал строить планы, как найти выход из этого положения. Надо было двигаться и как-то выбираться из этой толчеи. Но главная проблема состояла в том, что ему требовалось попасть в еще более запруженное место – Нью-Йорк.

– Леди и джентльмены, – объявил Рейфорд, – вновь благодарю за вашу поддержку. Нам предоставили единственную посадочную полосу, подходящую для самолетов такого размера, как наш, и свободную площадку в двух милях от терминала. Боюсь, что придется воспользоваться аварийными выходами, поскольку к нам не сможет подъехать обычный трап. Тех, кто не в состоянии добраться до терминала пешком, прошу оставаться на местах. Мы пришлем кого-нибудь за вами.

На этот раз он не благодарил пассажиров за то, что они выбрали "Панконтиненталь", не выражал надежды на то, что они снова обратятся к ним, когда им будет нужно лететь. Только, как обычно, напомнил, что не следует отстегивать привязные ремни до тех пор, пока не погаснет световое табло. Про себя он подумал, что это будет самая трудная посадка за все годы его работы. Он знал, что сумеет ее совершить, но это будет очень долгая посадка, потому что ее придется делать среди других самолетов.

Рейфорд завидовал человеку в салоне первого класса, который сумел установить связь через модем. Он отчаянно хотел позвонить Айрин, Хлое, Рею-младшему. С другой стороны, он боялся, что больше уже никогда не сможет поговорить с ними.