Драконье горе, или Дело о пропавшем менте - Малинин Евгений Николаевич. Страница 73
– Ну вот… Ты все и забыл… И ладушки!..
Она повернулась и медленно пошаркала к выходу, не забыв прихватить с собой свою свечу. В комнате снова наступил мрак.
«Все», – подумал я и… открыл глаза. Передо мной в каком-то призрачном тумане плавало мутное, черно-белое изображение редкого леса, заросшего оврага, и напряженно-выжидающих физиономий сэра Вигурда, баггейна Барбата и… моей любимой кобылы.
Спустя секунду после того, как я открыл глаза баггейн пискнул:
– Смотри, глаза открыл, значит, в себя приходит…
«Мало мне Фоки, – безразлично подумал я, – Еще одна пищалка навязалась…»
Я снова закрыл глаза и тряхнул головой. В голове явственно что-то звякнуло, и когда я вновь открыл глаза в мир, тот ответил мне утренней, яркой, цветной улыбкой. Такой же улыбкой встретили мое возвращение и мои друзья, включая мою кобылу.
Я встал с пенька и осторожно погладил лошадь по носу, а затем повернулся к сэру Вигурду:
– А ты знаешь, маркиз, я ведь… вспомнил, что разболтала мне бабка за вчерашним ужином!.. Совершенно невероятная вещь!..
– Это секрет? – без всякого видимого интереса спросил сэр Вигурд.
– Да, нет… Услышал я это в застольном разговоре, никаких клятв с меня не брали, так что… А известие такое, что у нашего Демиурга малыш имеется!..
– Кто имеется?! – изумился маркиз, почти так же, как изумился я вчера вечером.
– Малыш, ребенок, киндер!.. – пояснил я для несообразительных и сомневающихся.
– И ты думаешь, что это правда?
– Фрау Холле утверждала, что она была у отпрыска Демиурга нянькой, поскольку она – самая лучшая нянька в мире! И мне почему-то кажется, что эта информация очень нам пригодится!
– И каким образом… – состроил скептическую физиономию сэр Вигурд.
– Не знаю… – честно признался я, – Пока не знаю… Вот найдем Демиурга, тогда, возможно, узнаю…
Я еще раз оглядел окрестности и добавил:
– А сейчас, мне кажется, мы вполне можем продолжить наше путешествие.
Сэр Вигурд молча кивнул и направился к своему бронированному коню, привязанному к тоненькому стволику.
Я поднялся в седло, повернулся к баггейну и увидел вместо остроухого сквота некую, весьма неказистую, помесь… осла с трепетной ланью. Вернее сказать, это был осел с рогами. И этот осел с довольной улыбкой смотрел на меня.
«Он еще к тому же и шутник!» – подумал я, а вслух сказал:
– Ну, двинулись… перевертыш!..
Первым двинулся сэр Вигурд. Его закованный в броню конь неторопливо шагал вперед, прокладывая тропинку для моей лошадки, а позади меня трусил осел Барбат, помахивая рогатой головой. Минут через пять я заметил, что каргуши о чем-то перешептываются, но не успел спросить в чем дело – они вдруг исчезли с крупа моей лошади и образовались на спине Барбата. Болтливый Фока тут же пояснил:
«Ты, сэр Владимир, не обижайся, но у нас теперь своя лошадка имеется»
«Да на здоровье, – спокойно ответил я, – Только смотрите, чтобы эта лошадка вас куда-нибудь не туда не завезла»
Барбат, видимо, тоже уловил мою мысль, поскольку немедленно прибавил ходу и пошел, буквально наступая на задние копыта моей лошади. При этом он еще энергичнее принялся кивать, так что его прямые, острые рожки того и гляди могли воткнуться в ногу моей кобыле. Лошадь, вроде бы никакой опасности не чуяла, а вот я забеспокоился. Повернувшись в седле, я бросил взгляд сквозь решетку забрала, а затем съехал с протоптанной тропинки и предложил:
– Топай-ка ты, Барбат вперед…
Осел остановился и вопросительно посмотрел на меня, явно не желая оставлять свою позицию в арьергарде.
– Если вдруг на нас нападут сзади, тебя прикрою я, а если спереди – сэр Вигурд, – пояснил я, и сообразительный баггейн, мотнув башкой, тут же проскочил вперед. Я двинулся следом, замыкая нашу компанию и радуясь, что теперь в опасности не моя кобыла, а конь маркиза. Правда, конские доспехи вполне могли защитить лошадь Сэра Вигурда от «головного украшения» баггейна.
Вскоре мы выехали на северную императорскую дорогу, и наши лошади перешли на рысь и пошли рядом, оставив сопровождавшего нас осла чуть сбоку.
Я с интересом оглядывал окрестности, тем более, что лес отодвинулся от дороги довольно далеко, давая место полям, лугам, маленьким, не часто встречающимся деревенькам.
Так, без особых приключений мы проехали километров десять, и тут я заметил, что дорога стала сужаться. Потом, с нее как-то незаметно исчезло каменное покрытие и копыта наших лошадей начали утопать в мягкой дорожной пыли. Северная императорская дорога превратилась в самый заурядный сельский тракт, принялась петлять, ухабить, ветвиться.
– Интересно, – прервал я молчание, – А принц уверял меня, что шикарный, мощеный северный тракт тянется до самого Темста! Куда ж он подевался!
– Никуда он не подевался, – усмехнулся сэр Вигурд, – Подевались деньги, отпущенные казной на строительство этого тракта…
– Ты хочешь сказать, их разворовали?
– Я хочу сказать, что их хватило только на… часть дороги, а чтобы не огорчать принца, ему доложили об успешном окончании строительства.
– А если принц узнает об… э-э-э… неточности этого доклада?
– Откуда? – усмешка не сходила с губ маркиза.
– Ну, мало ли… Кто-нибудь расскажет, или сам сэр Каролус отправится по этой дороге…
– Никто ничего ему не расскажет, поскольку все знают, как он гордиться имперскими дорогами, и сказать ему, что дорога плоха, это значит нажить себе могущественного врага – он просто не поверит такому сообщению. Ну а насчет поездки принца… Члены императорского дома никогда не путешествуют на север.
– Почему?.. – искренне удивился я такому сообщению.
– Как я слышал от отца, а он хорошо знает двор, все венценосные особы, начиная с прапрадеда нынешнего императора, очень не любили горы… И принц Каролус не исключение.
Ответ сэра Вигурда был сказан совершенно серьезным тоном, но я тем не менее не удержался от иронии:
– Неужели до такой степени, что даже не желают прогуляться на несколько километров в их сторону?..
– Именно! – подтвердил сэр Вигурд мое ироничное замечание, – Говорят, это как-то связано с горными гномами, но точно никто ничего не знает.
«Императоры, горы… – неожиданно вмешалась в наш разговор писклявая мысль Фоки, – Ты, сэр Владимир, посмотри вокруг, по-моему мы просто заблудились!..»
Я, как и было посоветовано, посмотрел вокруг. Синий лес снова подступил к самым обочинам дороги, превратившейся уже в какой-то заброшенный проселок. Местами короткая синяя трава перехлестывала проезжую часть, показывая насколько часто пользуются этим императорским трактом. А стоявшая вокруг тишина и впрямь наводила мысль на то, что мы безнадежно заблудились! И только мягкий топот копыт наших лошадей несколько успокаивал, да еще юное, безмятежно-уверенное лицо сэра Вигурда, со спокойно глядящими вперед глазами.
Тут мне в голову пришла мысль о том, что я слишком давно не видел Кроху – мысль тревожная и тоскливая. Посмотрев на двух каргушей, трясущихся на осле-баггейне я, чуть поколебавшись, спросил, как можно безразличнее:
«Фока, ты у нас все знаешь, не подскажешь, куда подевалась наша фея, что-то я ее давненько не видел…»
Оба каргуша, как по команде повернули свои остроносые мордочки ко мне и даже, как мне показалось, перестали трястись. Потом оба ощерились в своих ехидных улыбочках, и Фока проаищал:
«Что, сэр Владимир, уже соскучился?»
«Ну и соскучился, – признался я, – А что в этом странного? Я и не скрываю, что мне Кроха очень нравится!»
И вдруг Топс самым серьезным тоном заявил:
«А ты знаешь, Человек, что фею на самом деле зовут совсем не Кроха?»
«А как?!» – удивился я.
«Мы не знаем, но в ее наказание включено и изменение имени».
«Почему?» – еще больше удивился я.
«Неизвестно… – Топс почесал свой зеленый затылок, – Может быть, чтобы ее любезный сквот не смог ее отыскать?»
Почему-то это упоминание о бывшей пассии моей феи задело меня самым неприятным образом, но я пересилил себя и сказал: