Летопись Третьего мира. Ч.2 Южная Грань (СИ) - Версон Мария. Страница 31

- Нет. - Тео покачал головой из стороны в сторону. - У меня ещё есть пара дел в столице.

Королева, до этого момента не сводившая глаз со здания склада, перевела взгляд на него:

- Вы не готовы его увидеть? - Её холодный, звонкий голос отдавался в его голове как божественное провидение.

Он не ответил, лишь поклонился и отправился прочь с острова ремесленников.

- Давай честно признаем, что мы провалились. - Вознес Дримен руки к небу, обращаясь к Амиту. Хоть Пейман и поставил их на ноги, настоятельная рекомендация поваляться в постели пару дней всё равно последовала. Да и никто не возражал. - Причем с треском!

- Да, но мы все же нашли лабораторию и разрушили добрую её часть. - Амит сидел на кровати, подтащив пятки к бедрам, и ел из поистине гигантского подноса, стоящего между его кроватью и кроватью Дримена, крупную красную черешню.

- И стерли из этого мира сумасшедшего, каких мало. - Добавила Синента, стоящая у окна и смотрящая из него на людные улочки у академии наук. - Магистров осталось всего четверо, что радует меня едва ли меньшего того, что вы живы.

- Но почему четверо? Осталось всего трое: земля, вода и ветер. - Поправил её Дримен, за что получил укорительный взгляд, такой пугающий, что Амит позавидовал его вечно закрытым глазам.

- Четверо, Дримен. Ещё стихийный маг, Линео Визетти.

- Но Ваше Величество, он мой друг и наставник... Я готов за него поручиться...

- Я верю вам, но он один из старейших магистров. Вам это известно? Он собрал ныне действующий состав магистров. Разумеется, я допускаю возможность того, что они действуют без него или даже против него, но я буду относиться к магистру Визетти как к потенциальной угрозе и врагу до тех пор, пока он не докажет обратное.

"Не спорь, - прозвучал в голове мага голос медиума, который сидел на кровати и с невозмутимым видом поглощал фрукты, - она права".

"Лоури, вылезь из моей головы, это неприлично!"

"Ха-ха! Фузу решил, что я молодец и обучил меня не только чтению мыслей, но и их обменом. Правда, конференцию я пока устраивать не могу, но и этого вполне достаточно".

Дримен улыбнулся.

- Господа, - королева чуть повернула голову в их сторону, - я ничего не имею против перебрасывания мыслями...

"Как она догадалась?!"

"Как она догадалась!?"

- ...Но только если они не информативны. Утаивания сведений, касающихся порученного вам дела, я не потерплю.

Маг и медиум не рискнули спрашивать, что будет с ними, если они ослушаются.

- Мне безразлично, что вы говорите обо мне за моей спиной. А я знаю, что вы говорите. Главное, чтобы вы делали свое дело.

- Мы провалились, Ваше Величество. - Снова сказал Дримен, рассматривая обнаженную спину королевы, прикрытую двумя светлыми косами, идущими из конского хвоста.

- Кажется, я дала вам месяц. - Кончики её губ поползли вверх. - А прошло всего два дня. С учетом того, что результаты уже есть и что они более чем приличные, то я думаю, что с такими темпами вы уложитесь в месяц.

"Кстати да, у меня есть пара идей..."

"У меня тоже"

Они переглянулись, а затем маг набрал в грудь воздуха и решился задать вопрос, за который его вполне можно было бы казнить:

- Вы - маг? - Обратился он к королеве.

Она с полминуты медлила с ответом, сложила руки на груди, улыбка её померкла, а глаза, бывшие сегодня сплошь зеленого цвета, наполнились чем-то бесконечным и глубоким.

- В каком-то смысле - да, но ты даже можешь не пытаться понять природу этой магии. Она уникальна.

Дримен подался чуть вперед.

- Это кровь, маг. Неужели ты никогда не слышал о магической крови? - Она усмехнулась и повернулась к ним лицом. - Как вам передался цвет волосы матери, а Амиту - красивый почерк отца, так я получила в наследство великую силу рода королей Ораны.

- Потрясающе... - Он ахнул. - А какими свойствами она обладает?! - В нем проснулось ребяческое любопытство.

- Вы много вопросов задаете, Дримен Перферо. - Она усмехнулась и подошла к двери. - У вас есть ещё целых три недели, господа. - И вышла.

Глава пятая.

Духи города Гран.

За неделю, которую Стижиан был вынужден провести в вагоне поезда, он чуть было не сошел сума из-за целого ряда вещей. Он ехал в купе, что можно было бы отнести к плюсам, ведь в поездах, шедших из столицы, вагоны каждый год модернизировались и обновлялись. Тут был кондиционер и даже душ, симпатичная проводница, точнее обе, красивой была даже та, что была очень нехудая. Помимо этого, в купе было достаточно места, чтобы всунуть огромную кровать, а горячий чай с печеньем подавали по первой просьбе и особо долго не возились. Первые два дня, которые монах провалялся голым пузом на чистой простыне, казались ему пиком возможного отдыха: он много спал, вкусно питался и мысли его не были загружены ничем, кроме выдумывания эпитетов в адрес пейзажа за окном.

Истинное сумасшествие, название которому Стижиан придумать не сумел ввиду того, что голова его раскалывалась подобно хрустальному бокалу, упавшему с крыши на камень, началось на третий день. Проводница, рассыпаясь в извинениях, кланяясь и моля простить её, сказала, что хоть Во-Сен и выкупил целое купе, ей придется подсадить к нему несколько человек. Когда и без того грозный с виду монах зыкнул на неё своими чернющими глазами и потребовал объяснений, она, а это была та, что постройней, вжалась в стенку, схватилась за сердце и принялась тараторить следующее:

- ...на острове ремесленников что-то случилось, из-за чего была приостановлена диагностика и запуск следующего за нами поезда, а билеты уже распроданы, так что мы вынуждены подсаживать пассажиров на наш поезд...

Стижиан в тот момент был несколько не в себе, поскольку вот уже два дня пребывал в сонно-медитативном состоянии, так что не стал угрожать проводнице отречением от Храма Сияния, если кто-нибудь нарушит его отдых перед очередным прыжком в смертельно-опасную схватку с великими силами зла, так что он кивнул, надеясь, что проводница додумается подсадить к нему молоденькую и симпатичную даму. Махнув рукой, он снова уснул.

И очень скоро проснулся.

Проводница подсадила к нему красивую молодую девушку. Аж пятерых. А шестой была разбухшая от очередной беременности мамаша с кипой авосек и чемоданов, которая мало того, что практически все время спала, позволяя своей женской ораве в возрасте от пяти до десяти лет делать с обессилевшим монахом что угодно, так всё то время, когда бодрствовала, сия прекрасная женщина или ела, или тарахтела о том, как она и все семь (она была уверенна, что носила в животе двойню девочек) её дочерей исправно ходят в церковь каждый раз в ночь со вторника на среду. Стижиан умилился терпеливости её мужа, правда уже очень скоро узнал, что тот от неё ушел, когда она снова понесла.

Первым ударом было появление всей этой оравы в его купе, вторым - информация о том, что они, как и он, едут аж до восточного края Южной Полосы, а третьим было первое утро, часа в два дня, после того, как он и пять прекрасных девчушек спали в одном помещении.

Проснулся монах от того, что кто-то чесал его за ухом. Мгновением позже, он понял, что это делали не тонкие девчачьи пальцы, к которым он уже привык, а зубчики мягкой мохнатой расчески. Приоткрыв один глаз, Стижиан заметил двух девочек, пяти и шести лет, которые сидели у него на спине и... плели из его волос косички, вплетая в них разноцветные ленточки. За косички монах, наверное, смог бы их простить: некоторые из них получались вполне себе ровные, с редкими петухами, но ленточки стали иглой, после которой шар терпения монаха лопнул. Он перевернулся, скинув сначала смеющихся, а потом уже плачущих детей со спины, принял сидячее положение и прикрыл лицо руками: голова трещала по швам. Поняв, что недовольный всем миром монах не обращает на них никакого внимания, девчонки снова залились хохотом и пошли тормошить маму, чье величественное в своих размерах тело заняло всю нижнюю полку: