Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг. Страница 21

Тем временем британские верфи выпускали все больше и больше корветов и фрегатов, специально предназначенных для сопровождения конвоев – легких, умеренно быстрых и маневренных кораблей, оборудованных самыми последними приборами обнаружения подводных лодок и бомбометами, способные выдержать любой атлантический шторм. И тем не менее ничто не могло отбить охоту подводным лодкам нападать на конвои. Авиабомбы, глубинные бомбы кораблей, осветительные снаряды нового типа, названные "снежинками", пушки, корабли-тараны, мины, гидролокаторы – все это, по существу, были средства, которые уже применялись в Первой мировой войне. Радар, конечно, все еще пребывал в детском возрасте и в оперативном использовании отсутствовал. [51]

По мере того как поступало все больше подводных лодок большего водоизмещения, стало возможно расширять сферу операций. Дениц начал посылать их к западным берегам Африки, чтобы внезапно ударить там, где концентрация судов была высока, а их защита слаба. Среди первых подводников, оперировавших ниже экватора, были лейтенанты Естен и Шеве, командовавших соответственно подводными лодками «U-106» и «U-105».

«U-106» вышла с базы 26 февраля и день за днем она двигалась на юг, проходя мимо множества ярко освещенных нейтральных судов с их национальными флагами, крупно нанесенных на их бортах. Это были главным образом испанские или португальские суда, и подводная лодка не обращала на них внимания. Однажды в полдень на горизонте показались ясные синие силуэты гор, и в эту ночь длинная серая тень лодки проскользнула в испанский порт и ошвартовалась у борта германского грузового судна, которое нашло убежище в этом порту, когда началась война. [52] Все было готово до мелочей. Лодка еще не успела подойти, а с борта судна уже свисали топливные шланги. Последовали произнесенные шепотом приветствия, звуки шагов по палубе, стук металла о металл. Шланги напружинились, наполнившись топливом. Вниз по вант-трапу на лодку проворно спустился осанистый человек в легком тропическом костюме и желтых ботинках. Это был агент германской судоходной компании, в заботы которого входило думать обо всем – свежих фруктах и овощах, свежем мясе, яйцах, хлебе. Теперь же за холодным пивом в жарком отсеке подводной лодки, где находилась кают-компания, он сумел передать и кое-какую полезную информацию.

К рассвету подводная лодка была уже снова далеко в море. Несколькими днями позже Естен заметил свое первое судно – лайнер с синей трубой, который зигзагами приближался к нему. С трудом ему удалось прочесть его название – «Мемнон». Он нанес по судну удар двумя торпедами, и оно за пятнадцать минут затонуло. За следующие несколько дней никто не попался на глаза. Теперь они были уже возле экватора, где в полдень ограждение рубки почти не отбрасывало тени. В день, когда они пересекали линию экватора, из люка боевой рубки на мостик вылезла странная процессия, в которой были Нептун со свитой, прекрасная нереида Фетида. Правда, у нее были слишком волосатые ноги, но неровности тела были соблюдены. Все, как на мирном пассажирском лайнере.

Несколькими днями позже они неожиданно встретили конвой «SL-68», направлявшийся в Англию из Сьерра-Леоне. В порту этой колонии Фритауне и собирались конвои. Видя мачты судов, Естен определял свою местоположение, как вдруг свежий северо-восточный пассат принес над водой желтую пелену тончайшей пыли. Они чувствовали ее на своей коже, она хрустела на зубах, садилась на стекла очков, покрывала палубу и мостик. Пыль садилась на пушку, проникала через вентиляционную систему внутрь лодки. И еще она мешала атаке, отметил Естен в журнале. Через некоторое время он насчитал эскорт из четырех эсминцев, вспомогательного крейсера и линкора «Малайя». Последний был придан конвою, после того как предыдущий линкор был серьезно поврежден германским надводным кораблем во взаимодействии с подводными лодками. [53] Конвой шел курсом на запад, затем повернул на север, чтобы пройти к востоку от островов Зеленого Мыса. Эстен знал, что «U-105» находится не очень далеко к западу от этих островов, и поэтому послал краткую радиограмму и сигнал радиомаяка, чтобы навести ее на конвой, а сам продолжал «пасти» конвой как мог в условиях пыльного пассата.

Естену повезло, что у него оказалась прекрасная штурманская команда в лице капитанов 1 ранга Каменца из компании «Ллойд Лайн» и Вундерлиха из фирмы «Хапаг». Каменц входил в команду известного вспомогательного крейсера «Атлантис» и в прошлом доставил один из его призов в Японию. Вернулся в Германию он через Россию [54] и в соответствии с приказом должен был возвратиться на рейдер. Вундерлих был приписан штурманом на «U-106». Эти специалисты определяли местоположение корабля с точностью до булавочной головки. На «U-105» у Шеве штурманская часть тоже была поставлена отлично, так что несмотря на некоторые технические неполадки с радиосвязью между этими двумя подводными лодками, они были в состоянии не упустить конвой, передавая его от одного другому. Эта операция шла на протяжении 1 200 миль от островов Зеленого Мыса до Канарских и длилась восемь дней восемь дней и ночей. В самом начале этого пути они потопили голландца, попавшегося им по дороге. Временами обе лодки шли рядом и командиры обсуждали тактику ночной атаки, потом они расходились в тумане и вновь устремлялись за конвоем и его охранением в лице эсминцев и массивного линкора «Малайя».

Видимость была прескверной. Всякий раз, когда конвой менял курс, суда исчезали из вида в течение нескольких секунд. Эсминцы неустанно совершали широкие обходные маневры на обоих флангах и то и дело неожиданно появлялись из тумана. Это была длинная игра в прятки, и шла она, пока наконец «U-106» не проникла в середину конвоя – в сумерках, когда силуэты судов четко вырисовывались в последних лучах заходящего солнца. Огромные цели перекрывали друг друга, так что залп четырех торпед поразил четыре цели, но не было времени на то, чтобы подтвердить потопления, потому что сразу подошли эсминцы, и вокруг начали рваться глубинные бомбы. Как только шум винтов эсминцев стал удаляться, Естен приказал загрузить запасные торпеды, но, когда он всплыл на поверхность, конвой исчез. Он немедленно бросился в погоню, но на полном ходу нос внезапно зарылся в воду и начал тащить лодку в глубину, и только быстрые действия спасли корабль, иначе он мог бы затонуть без посторонней помощи. Вскоре выяснилось, что в легком корпусе в районе емкости, в которую укладывается якорная цепь, появилась трещина и носовая балластная систерна подтравливала воздух. Вначале приходилось продувать систерну каждые двадцать минут, потом, по мере увеличения разрыва, каждые пятнадцать, а там и десять минут.

Ночь за ночью обе лодки не отставали от конвоя, командир которого производил самые немыслимые маневры, меняя курс более чем на 90 градусов на восток, потом на запад и даже на короткое время на юг, затем снова ложась на северный курс. Но все было напрасно, потому что оба волка продолжали пасти свое стадо. Если одна лодка была вынуждена нырнуть или задержаться – например, для загрузки запасных торпед, – то другая брала на себя лидерство в преследовании. Сначала «Малайя» отделялся по ночам от конвоя, поскольку в темноте ничем не мог помочь ему и даже превращался в такую же цель, как и грузовые суда, которые эскортировал линкор, но позже потери стали настолько велики, что линкор оставался с конвоем все время. Командир «U-106» видел линкор, перекрытый несколькими судами, производя последнюю атаку. Выпустив две последние торпеды, он слышал взрывы, но у него не было возможности увидеть, куда он попал, но последовал настоящий фейерверк. Линкор начал пускать осветительные снаряды изо всех своих пушек, больших и малых, которые озарили море от горизонта до горизонта, а в середине взорвал ракету, которая прочертила разноцветные полосы во все стороны. Это был сигнал конвою рассеяться – последнее средство предотвратить дальнейшие потери. Триумф двух волков был полным. Они потопили десять судов и повредили семь. [55]