Морские волки. Германские подводные лодки во Второй мировой войне - Франк Вольфганг. Страница 32

«U-123» обошла горящее судно с кормы на близком расстоянии, чтобы атаковать его из пушки с другого борта. Хардеген сидел на поручнях мостика и наблюдал. Люди с «Кэролайн» садились и во вторую шлюпку.

– Дайте им отойти от судна, – сказал Хардеген, наблюдая за посадкой. – Не стрелять же по ним.

Внезапно на «Кэролайн» увидели два красных огня. Судно как будто двигалось. То ли оно сохраняло инерцию, то ли у него работали собственные двигатели, но расстояние между судном и лодкой сократилось. С некоторым подозрением Хардеген приказал дать средний вперед и право руля. И «Кэролайн» повернула тоже! Совпадение? Хардеген прибавил хода и снова дал право руля. И «Кэролайн» снова повернула! Она прибавила ход и ожила. Упал маскировочный брезент, раздались выстрелы пушек, заговорили пулеметы. Взвыли на полную мощь дизеля подводной лодки, выбросив облако черного дыма, Взрывы снарядов происходили вначале за кормой, потом возле бортов. Трассирующие пули свистели над головой, попадали в рубку. Курсант застонал и упал, раздался сильный взрыв на палубе.

– Все вниз! Задраить переборки! – скомандовал Хардеген.

На мостике под градом снарядов остались лишь командир и старпом. Раненый курсант лежал возле люка на мостике, его правая нога была разбита и вся в крови. Боцман пытался перевязывать его. Раздались новые взрывы. Потом Хардеген увидел какой-то черный объект, летящий по воздуху. Оказалось, что на «Кэролайн» установлено устройство, метавшее глубинные бомбы! Это было самое настоящее судно-ловушка, и он позволил провести себя, как начинающего!

Погружаться было нельзя и потому, что на мостике курсант, и потому что Хардеген не был уверен теперь в водонепроницаемости корабля. Командир потерял равновесие и упал, старпом тут же спрятал его под обвес рубки.

Черный столб дыма разделял лодку и «Кэролайн». Как часто они ругали этот дым, мешавший наблюдению за целью, а теперь в этом было их спасение. Дистанция выросла настолько, что «Кэролайн» прекратила огонь. Хардеген скорее слетел, чем спустился по трапу в лодку. Курсанта положили в кают-компании, разорвали на нем брюки. Он был в сознании, лицо у него посерело, глаза расширились и потемнели, губы были крепко сжаты. Он не издавал ни звука. Хардеген осторожно приподнял полотенце, прикрывавшее ноги, увидел развороченные мышцы и понял, что положение безнадежно. Хардеген сделал курсанту укол морфия, уложил его поудобнее и ушел в центральный пост. Он погрузился на перископную глубину, выровнял лодку и повел ее к «Кэролайн», которая стояла без хода и, видимо, ожидала новой атаки. Нос ее находился ничуть не глубже, пожар был ликвидирован. «Кэролайн» держалась на воде так, словно ее трюмы были заполнены пустыми бочками. «Группа паники», похоже, уже вернулась на борт, шлюпки были закреплены на шлюпбалках.

Спокойно и осторожно Хардеген вывел лодку на позицию для выстрела, прицелился так, чтобы машинное отделение оказалось прямо по курсу. Через двадцать четыре секунды столб воды взметнулся в районе трубы «Кэролайн». Вначале погрузился нос, затем мостик, над водой остались винт и рули. Хардеген наблюдал через перископ, как команда опять спускает на воду шлюпки. В половине шестого Хардеген всплыл и посмотрел в сторону«Кэролайн». Шлюпки уже скрылись из вида. Без нескольких минут шесть вдруг поднялся ее, до лодки донеслись три взрыва, и затем «Кэролайн» скрылась под водой. [79]

Поздно ночью лицо курсанта резко осунулось, он вытянулся – и тихо умер. Боцман достал новую парусину для койки. С первыми лучами рассвета лодка застопорила ход. В утренней тишине Хардеген прочитал молитву, затем дал едва заметный знак – и тело молодого офицера скользнуло в море, к месту своего последнего успокоения. Команда стояла, отдавая честь.

14 апреля 1942 года американцы добились первого успеха. Грегер на «U-85» стал жертвой атаки глубинными бомбами с эсминца «Роупер» к востоку от мыса Хаттерас. Американская оборона, хотя еще и очень слабая, постоянно улучшалась после усиления прибрежной патрульной службы эсминцами, кораблями береговой охраны и небольшими патрульными кораблями, которые также эскортировали местные конвои торговых судов.

Но это было не единственным местом, где подводные лодки понесли потери в первые месяцы 1942 года. 6 февраля Зигфрид Ролльманн с «U-82», возвращаясь с задания, сообщил о маленьком и, на его взгляд, слабо охраняемом конвое к западу от Бискайского залива. Ему приказали не терять конвой из вида, но после нескольких сигналов «U-82» замолчала.

26 марта «U-587», также возвращаясь с задания, также сообщила о маленьком и слабо охраняемом конвое в том же районе. В соответствии с инструкциями, капитан 3 ранга Борхердт также пошел за конвоем, через несколько часов также перестал отвечать на запросы.

15 апреля молодой командир Лерхен в своем первом поход, направляясь из Киля, заметил конвой в том же районе. Он получил приказ атаковать ночью и с предельной осторожностью, но вскоре после этого лодка перестала отвечать.

К этой проблеме необъяснимых потерь присоединилась и другая. В марте один из командиров вернулся из патрулирования с неприятным сообщением, что, идя ночью в надводном положении в Бискайском заливе, он внезапно в нескольких сотнях метрах за кормой, прямо в кильватере, увидел в воздухе над морем прожектор. Это было нечто новое. Противник применял ночное патрулирование с воздуха в районе Гибралтара, а недавно и у Тринидада – при высокой луне, но чтобы самолет был оборудован прожектором – такого еще не видели.

Дениц сразу же направил в Берлин одного из офицеров своего штаба, лейтенанта Меккеля, чтобы тот получил там определенный ответ на вопрос: может ли самолет обнаружить ночью лодку с такой точностью, чтобы прямо подлететь к ней? Эксперты в адмиралтействе подумали и решили, что это в высшей степени невероятно.

– В высшей степени невероятно – это не достаточный ответ, – сказал эмиссар Деница. – Адмиралу важно знать не то, вероятно это или нет, а возможно ли это технически.

– Мы не можем ответить с уверенностью, – было ему ответом, – но в соответствии с нашими техническими знаниями мы сказали бы нет.

Все эти новые события да плюс еще огромный район операций обязывали командование подводников быть в курсе всех подробностей происходящего. Соответственно и предыдущая оперативная политика была тщательно пересмотрена, и всем лодкам приказали сообщать обо всем происходящем в море. Командирам лодок было приказано пойти на лишний риск пеленгования их радиопередатчиков противником, ибо информация, которую они должны были передавать и передавали, представлялась жизненно важной для оперативного планирования.

Операция «Paukenschlag» положила начало второму «золотому веку» германских подводных лодок, который длился три полных месяца, прежде чем контрмеры противника между островом Нантакет [80] и мысом Хаттерас стали по-настоящему эффективными.

В марте 1942 года в море вышел первый подводный танкер «U-459», которым командовал фон Вильямовитц-Меллендорф. «Дойные коровы» – лодки серии XIV водоизмещением 1 700 тонн – были тихоходными и неповоротливыми созданиями, способными перевозить 700 тонн топлива, из которых б’ольшая часть шла на заправку других лодок. Они не располагали торпедными аппаратами и были вооружены лишь двумя 37-миллиметровыми пушками и одной 20-. миллиметровой зениткой. Они были созданы не для боев, а для снабжения других подводных лодок. Их запасов хватало для того, чтобы снабдить пятьюдесятью тоннами топлива двенадцать средних лодок и дать тем возможность действовать в самых дальних уголках Карибского моря или девяноста тоннами – пять больших подводных лодок, действующих аж под Кейптауном. Эта лодка имела на борту запчасти, на ней был врач, а также торпедисты, радисты, электрики для замены кого-либо из личного состава лодок в случае необходимости.