Прокурор дьявола. Жатва - Дейноров Эльдар. Страница 22

Правда, Джордж даже не подозревал, какие именно опасности могут его поджидать дальше. Он думал о немцах, о шальных пулях и снарядах, о каком-нибудь французском фермере, который может выдать его нацистам, если он будет у него прятаться.

То, что с ним случилось, оказалось куда загадочнее и непонятнее.

А началось все, когда он проковылял несколько ярдов от своего убежища, когда ночь неожиданно осветилась, и город стал совсем непохожим на прежний. Он будто бы потерял свои очертания, стал иным, нереальным…

Но больше всего Джорджа поразила не эта перемена. Он остолбенел, забыв обо всех прежних опасностях, стоило ему только посмотреть на кошку…

Санкт-Петербург,

2005 год.

— Привет, — он заметил девушку, еще подъезжая к остановке. Ради такого случая приходилось договариваться по мобильнику и садиться на автобус или трамвай. Не следовало показывать, что ты можешь позволить себе дорогой автомобиль. Конечно, от номера машины можно отвести глаза, делается это быстро и просто — вот только рисковать лишний раз все равно было не нужно. К тому же, машина автоматически сделала бы его «не своим».

— Привет, — проговорила она. Обычная девчонка из неформальной публики, из бедных, разумеется, не из ново-русской прослойки. Вот и хорошо — меньше вопросов будет.

Они поздоровались — тем самым странным рукопожатием, которое принято в определенных кругах — что у хиппи, что у готов, что прочих обитателей тусовки на Лиговке.

Собственно, и нашел-то он ее именно там — в тот момент, когда она выводила на стене под аркой какие-то затейливые кельтские узоры.

— Принес? — спросила девица, которую звали Морганой, и слегка шмыгнула носом.

— Никак простыла? — спросил он. — Май на дворе… Ладно, давай-ка в кафешку, там все дела и решим.

Девушка кивнула, и оба двинулись к подземному переходу на площади Труда. Там, среди подземных магазинов, была и кафешка — притом, почти всегда полупустая. Это было как раз то, что нужно.

Впрочем, сегодня народ в кафе был.

Гуляла какая-то компания крепких парней, но совершенно не бандитского вида. На посетителей они не обратили внимания, тем более, что парни были не одни. При них была какая-то дама, второй же дамой, уже основательно напоенной, оказалась не кто иная, как барменша, одетая в отвратительную розовую кофту. Посему, пива пришлось подождать.

Он вернулся к столику с заказанным пивом, потом, бросив взгляд по сторонам (Моргана и не знала, что после этого в самом переполненном кафе можно смело решать все дела, например, бросить на стол пачку «зеленых» и спокойно, без излишней спешки их пересчитать).

— Готово, — сказал он, вынимая довольно толстый конверт.

— За три, — напомнила практичная Моргана.

— Именно. Кстати, будет еще работка. И довольно много.

Девушка кивнула.

Вот чего у него не было, так это способностей к рисованию. Вообще никаких. И по чистописанию в свое время были сплошные «тройки» — вот тебе и отличник! Он посмотрел на девушку. Знает ли она, что был когда-то в школе такой предмет — чистописание? А про чернильницы-невыливайки что-нибудь слышала?

Подумать только — никто не мучает нынешнюю молодежь такой дрянью. А молодежь счастливой почему-то так и не стала.

Впрочем, ответ на этот вопрос он знал — или ему так казалось.

Выяснилось, что пиво они взяли как раз вовремя — барменша включила видик с караоке. Кампания затянула — кто в лес, кто по дрова — про «ой, мороз, мороз» и еще что-то там про коня. Песня была как раз по сезону.

Моргана («в миру», то есть по паспорту — Марьяна, о чем он успел узнать) немного нервно пересчитала деньги, убрала их в карман плаща.

— Ты бы плащ не носила сейчас. Перегреваешься — и простужаешься, — посоветовал он.

— Да брось, ерунда, — она сделала большой глоток пива. — Лучше скажи, где теперь…

— Во-первых, на Дыбенко, это Правый берег.

Девушка задумалась — похоже, она была не из тех, кто знает каждую улицу своего города.

— Адрес подскажу, конечно, — сказал он. — Потом — в центре. Знаешь, за Витебским есть бульвар. Там афиши, газеты расклеивают. Вот там и надо сделать. И потом — здесь, на Конногвардейском.

— Тоже на афишах? — уточнила Моргана.

— Именно. Не портить же, я думаю, Манеж. Вон, в Москве Манеж уже сгорел, если еще у нас будет загажен… Нехорошо-с, — он слегка улыбнулся.

«Тебе еще там выставляться — лет через двадцать», — мысленно напророчил он.

— Слушай, я все-таки не понимаю — зачем все это?

— Знаешь, я и сам не понимаю, зачем это моему сдвинутому на детективах братцу, — доверительно сообщил он. — Деньги есть, мозгов… сама понимаешь. В общем, платит — и ладно…

Как правило, это нехитрое объяснение вместе с деньгами действовало очень убедительно.

— Ну что, пойдем потихоньку? — спросил он, когда пиво было допито.

— Ну да… — согласилась Моргана. Он отлично ее понимал. Что это за странный молодой человек, который не оказывает почти никаких знаков внимания? Для современной девушки, да еще и неформальной, такой парень был совершенно непонятен. К тому же, она наверняка считала себя симпатичной.

Вот только не в его вкусе. К тому же, что ей о нем известно? Только то, что он потрудился сообщить. А сообщил он очень немного — а уж действительности не соответствовало почти ничего. Ни имя, ни возраст… Про род занятий и говорить не приходилось.

Он немного торопливо расстался с девушкой около трамвайной остановки, не забыв передать тот самый адрес, где рисунок и надпись должны были появиться раньше прочих. Рисунок всегда был разным, буквы — тоже, об этом договаривались каждый раз отдельно. Вот содержание надписи никогда не менялось:

— А ты тоже едешь? — спросила девушка с некоторой надеждой. И он слегка удивился. Вот только не хватало, чтобы она в него влюблялась. Это в его планы совершенно не входило.

— Нет, мне сейчас — пешком, — он неопределенно махнул рукой куда-то в сторону острова Новая Голландия, чьи мрачные темные здания виднелись за площадью. — Так что извини, не провожу.

— Ну, бывай…

Он немного постоял, глядя, как трамвай движется в сторону моста. Теперь было пора идти. Моргана не была добровольной помощницей. Но это не значило, что добровольцев не было совсем. Были, еще как были — по крайней мере, один. Этот готов был работать за спасибо. Лишь бы только сделать гадость, да побольше неким союзам магов, которые существовали в мире текущей реальности. Да такую гадость, чтоб помнили его долго и основательно.

Для него и Сообщество, и «Стража» были врагами. Врагами опасными и деятельными.

И тот, кто решил восстановить справедливость, прекрасно об этом знал, когда шел по набережной мимо Новой Голландии, мимо того самого злополучного клуба «Гремлин», где прошлой осенью случилось столько неприятностей…

А потом человек свернул под арку одного из домов — и не вышел с той стороны. Точнее, конечно вышел — просто не в мире текущей реальности.

…Эти окрестности острова Новая Голландия только в здешнем мире считаются центром города и неплохим, в общем-то, районом. На кромкеэти места почти что безлюдны. Даже ночью здесь мало кого встретишь. А уж днем — и подавно.

К слову сказать, самым опасным временем в мире кромкисчитается как раз день. Тому есть много объяснений. Как правило, разумные существа в этом мире спят ночью, а бодрствуют днем. А кромкав некоторой мере — это отражение мыслей и чувств разумных существ.

Не очень-то приятное объяснение для людей и для человечества в целом. Зато — справедливое. Впрочем, не единственное.

Во всяком случае, монстры на кромкечаще всего встречаются именно днем. Впрочем, тому, кто случайно попал туда даже ночью, мало все равно не покажется. Того, что люди зовут чудовищами, там хватает всегда. И даже если они не причинят зла, человек может сам стать себе наихудшим врагом — и, возвратившись в реальный мир, отправиться в больницу. Бывает, что и навсегда.