Все могут короли - Крушина Светлана Викторовна. Страница 52

— Как интересно! Воистину чуду подобно! А можно поподробнее?

— Слушайте, да зачем вам? Если вас так волнует моя бесхозность, так я вам сразу скажу: не пойду я ни в какую магическую школу! Не пойду! И не старайтесь, не запихнете!..

Барден чему-то усмехнулся и вдруг спросил:

— А ко мне в ученицы пойдешь?

— К вам? — Илис почти потеряла дар речи. — А вы что, набираете учеников?

— Вообще-то нет.

— Так почему мне вдруг такая честь?

— Потенциал в тебе хороший чувствуется. Будет жаль, если он пропадет впустую.

— Да вы знаете меня меньше часа! — вскричала Илис.

— Вполне достаточно. Не забывай, я все-таки магик с более чем тридцатилетним стажем. Я таких, как ты, вижу насквозь

— Так уж и насквозь?

— Почти насквозь. Вот послушай, что я тебе скажу. Твой дядя — император Истрии, он страшно хотел запихнуть тебя в башню, или на худой конец в магическую школу. Но твои родители — мудрые люди — услали тебя подальше от дома. Твоему дяде такое самоуправство не понравилось, и он тебя разыскивает, где только возможно, даже и на материке. Так?

Илис смотрела на него во все глаза. И как это он с такой проницательностью еще не объявил себя Тринадцатым в пантеоне Двенадцати?

— Вы что же, все это у меня в голове прочитали? Вы же обещали не пользоваться ментальной магией!

Барден вдруг расхохотался, задорно, как пятнадцатилетний. Зачем-то он полез за пазуху и вытащил оттуда несколько сложенных листов желтоватой бумаги, которые он и кинул Илис через стол, едва не угодив в стоящую перед ней миску со сметаной. Илис, недоумевая, развернула листки, пробежала их глазами… и вскочила с места, как укушенная. Она не знала, смеяться ей или плакать. Альберт смотрел на них непонимающим взглядом, и на всякий случай сохранял невозмутимый вид.

— Вы… вы… мистификатор!.. — выпалила Илис, бросая письмо обратно на стол.

— Сядь! — велел Барден, и она немедленно повиновалась, сама не зная почему. Он уже почти успокоился. — Ты, полагаю, узнала почерк своего дяди? Представь: на днях я получаю от него письмо с просьбой о помощи. Он объяснил мне ситуацию и попросил меня, в случае, если тебя обнаружат в моем королевстве, немедленно сообщить ему. В письме, между прочим, есть твое достаточно подробное описание. Вот, видишь, какое совпадение вышло.

— Да уж, совпадение! Так все, что вы наплели мне тут… — продолжала кипеть Илис. Теперь она ясно видела, что Альберт Третт тоже изумлен. Ага, стало быть, он тоже принимал все заявления Бардена за чистую воду и восхищался его проницательностью.

— Ну нет, не все я мог узнать из письма, что ты. Твой магический ореол я увидел еще до того, как сообразил, кто ты такая. И насчет потенциала я своим умом додумался.

— Поздравляю, — ехидно сказала Илис и снова встала. — Простите, но вынуждена вас покинуть. При случае передавайте моему дяде привет, пожелания счастья и здоровья и все такое. И еще передайте, что я к нему не вернусь. Вот. До свидания, было приятно познакомиться.

Барден смотрел на нее задумчиво, и что-то в выражении его лица было такое, что Илис, уже вылезшая из-за стола, вдруг заколебалась и остановилась.

— Что? — спросила она. — Что вы так смотрите? Уж не намерены ли силой тащить меня на Латер?

— Силой? — Барден удивленно поднял брови. — Зачем мне это нужно?

— Откуда я знаю, может, вы с моим дядей старые приятели.

Барден коротко хохотнул.

— Даже если так — мне что, больше заняться нечем, как только силой таскать девчонок с материка в Истрию? Пусть приезжает сам и забирает, если уж ты ему так нужна.

— И если найдет меня, — добавила Илис.

— Так ты, значит, отказываешься пойти ко мне в ученицы?

— А вы серьезно об этом говорили?

— Серьезно.

С минуту Илис стояла неподвижно, сцепив руки за спиной и внимательно разглядывая Бардена. Тот глаз не отводил. Поза его была расслабленной, лицо — спокойным. Он просто сидел и ждал, что она скажет, и его желтые глаза загадочно мерцали. Это был самый уверенный в себе человек из тех, кого Илис знала в жизни. И это притягивало. И, что хуже всего, он вовсе не выглядел страшным. А ведь на его совести, если верить историям, которые рассказывали о нем повсеместно, лежали жуткие преступления. То есть, преступления помимо того, что в течение многих лет он вел войны с соседними королевствами, подминал их под себя, подавлял бунты, делил и переделивал земли, затыкал рты аристократам, карал и миловал бунтовщиков (почти всегда карал, милосердия в нем, говорили, не было ни на грош) — в общем, вел обычную жизнь особы королевской крови. Илис в отрочестве насмотрелась всех этих безобразий дома и рада-радешенька была освободиться и сбежать от всего этого подальше. И вот теперь опять — связаться с властителем королевства, да еще тираном, да еще ментальным магиком (что, пожалуй, равносильно властителю душ человеческих) о котором она слова доброго не слышала? Впрочем, нет, слышала. Магиков-то он таки поднял, и поднял высоко… Было о чем задуматься!

Но до чего же он, зараза этакий, обаятелен!.. К тому же, стать ученицей одного из сильнейших на материке магов — как соблазнительно! Как-то Илис довелось читать некоторые труды Бардена по проблемам общей и ментальной магии. По молодости лет и по недостатку теоретической и практической базы она мало что поняла, но вынесла из них мысль, что у их автора с общей и ментальной магией все в порядке, и что старичку-магику, который при случае занимался с ней, до него еще расти и расти… и никогда не дорасти. Не говоря уже о ней самой.

Илис еще раз попыталась все про себя детально просчитать. Ну, какие у него могут быть задние мысли? Что ему может быть от нее нужно? Да ничего! Разве что сдать ее дяде-королю, чтобы наладить с ним дружеские отношения. А оно ему надо? Илис не могла припомнить, чтобы она когда-либо слышала о каких-нибудь заключенных Барденом союзах с другими королевствами. Ему очень неплохо было в одиночестве, во главе большой, сильной, богатой империи. Какие еще выгоды он мог получить от Илис? Да никаких. Во всяком случае, Илис их не видела. А она привыкла доверять себе.

— Ладно, — решилась она. — Ваша взяла. Уговорили.

— Вот и прекрасно, — явно обрадовался Барден. — Ну что, милая барышня Илис, по рукам?

Он протянул ей через стол свою огромную волосатую медвежью лапу. Еще секунду поколебавшись, Илис вложила в нее свою руку. Что я делаю?! в панике пискнул последний раз ее внутренний голос и умолк. Рука у Бардена оказалась крепкая, теплая и шершавая. Надежная такая рука. Дружественная, Борон ее побери! Илис поймала себя на странной мысли, что ей вовсе не хочется отнимать свои пальцы. Но Барден первый отпустил ее и снова откинулся на спинку скамьи.

— Это что, все? — поинтересовалась Илис. — Все формальности?

— А тебе что нужно? Договор в трех экземплярах, с подписями обеих сторон кровью?.. Не волнуйся, если что, у нас имеется свидетель, — Барден кивнул на Альберта.

— Подозреваю, что при случае он будет свидетельствовать в вашу пользу…

Барден хохотнул, а Альберт улыбнулся одними губами. Глаза у него при этом остались холодными и оценивающими. Илис даже усомнилась, что недавно видела его хохочущим.

— И как мне вас теперь называть? Ваше величество? Учитель? Господин Барден?

— "Герр Данис" будет достаточно. А "ваше величество" прибереги для особо торжественных случаев — я подскажу тебе, когда настанет момент.

— Договорились. Но только при условии, что вы не будете называть меня и "милой барышней" тоже.

— 3-

Дом, принадлежавший Бардену в Сореказе, был самой скромной постройки. Пышностью обстановки он тоже не отличался. Афишировать свое высокое положение император явно не любил.

В комнате, которую Барден отвел для Илис, имелась только самая необходимая мебель. Впрочем, Илис, привыкшую жить в вечном ожидании скорого отъезда, это вполне устраивало. За роскошью она тоже не особо гналась.

Дом вообще был запущенный и не очень обжитый; Илис видела и паутину в углах, и толстый слой пыли на столах и стульях. Очевидно, хозяин бывал в доме наездами и не слишком часто, тогда лишь, когда дела приводили его в Сореказу. Какие у него могли быть дела тут, где он, к тому же, пребывал инкогнито, Илис не могла сообразить (впрочем, ее это не касалось, поэтому она и не любопытствовала). Слуг же император в доме не держал.