Сердце гор (Сборник) - Крес Феликс В.. Страница 23

Она что-то неразборчиво пробормотала и отступила на шаг назад. Гольд готов был поклясться, что этот шаг был сделан скорее затем, чтобы его спровоцировать, нежели действительно из-за желания бежать. Он перестал понимать, что происходит… Когда дартанка сделала еще один шаг назад, он быстро подошел к ней и схватил за рукав платья. Она рванулась — и тогда он ударил. Могучая пощечина отшвырнула ее к стене. Растрепанные волосы упали на глаза. Лейна медленно выпрямилась, дрожащей рукой дотронувшись до уголка рта. Она недоверчиво посмотрела на пятнышко крови на пальце, потом на Гольда.

Он толкнул ее к двери. Она не сопротивлялась. Впервые в жизни ее ударили!

Он держал ее за плечо, когда они сбегали по широкой, покрытой узорным ковром лестнице. Она хрипло застонала, пытаясь освободиться. Он держал ее так крепко, что она ощущала тупую боль в плече.

На улице перед домом стояли два крепких рысака. Лейна не разбиралась в лошадях, иначе она сразу бы поняла, что перед ней выносливые горные жеребцы, высоко ценившиеся во всех провинциях Империи. Он подсадил ее на одного, сам прыгнул на другого. Не говоря ни слова, ухватил ее коня под уздцы, после чего на глазах столпившихся слуг они тронулись с места.

Готовый ко всему, он предупредил ее взглядом, многозначительно положив руку на рукоятку меча. Она стиснула зубы, не пытаясь позвать на помощь, и вскоре они легкой рысью уже ехали по улицам города.

— Ты с ума сошел, — сказала Лейна. — Здесь меня все знают, посмотри.

Запоздалые прохожие останавливались, изумленно уставившись на всадников. Нечасто им приходилось видеть одну из первых дам столицы верхом, да еще в мужском седле…

— Нас остановит первый встречный патруль, — уверенно сказала она, однако в ее голосе было больше злости, нежели презрения. — Впрочем, из города нам не выбраться. Ворота в это время уже закрыты.

Гольд обернулся через плечо.

— Не пугай меня, госпожа, — спокойно ответил он. — Ворота для этого и существуют, чтобы их открывать, а что касается солдат… Я не первый раз в Дартане и прекрасно знаю, чего они стоят. Хорошо, если каждый десятый понимает, что мечом надо рубить, а не швыряться…

Он быстро отвернулся, услышав в ответ неожиданно для себя исключительно грубое ругательство.

Дальше ехали молча. Гольд оглядывался по сторонам. Дорогу он знал, но в то же время его беспокоило загадочное, удивительное безразличие пленницы. Похищение было попросту безумием; если бы хитрость с письмом не удалась, ничего бы не вышло… И тем не менее — вышло. Она ехала с ним. Пока…

Он не понимал, как вообще до этого дошло, не знал, зачем избил слугу, почему ударил ее.

Гольд инстинктивно искал путь к бегству. Да, но самый красивый и богатый город Шерера отнюдь не изобиловал темными переулками, где можно было бы укрыться.

Роллайна возникла не так, как другие города, которые менялись и росли в течение веков, взрослели, старели… Если верить легенде, ее возвели сразу, в течение двух неполных лет. Она была городом, который помогала строить сама Шернь и который должен был стать памятником Роллайне — прекрасной, божественной деве, самой старшей, самой прекрасной и самой могущественной из трех сестер, которых много веков назад родила Шернь для борьбы со злом.

И Роллайна-город был под стать своей покровительнице — самая прекрасная столица и самый могущественный из всех городов империи. Его окружали стены, которые не служили своему назначению ограждать, поскольку империя простерлась по всему Шереру и не имела никаких врагов, разве что полузверей из Алера. Могучие белые крепостные валы образовывали два кольца — одно в другом. Вдоль внешних стен пролегла широкая, мощенная булыжником, как и все прочие, улица, перегороженная мостами — кольцевая дорога.

Прекрасный город, и как же он не похож на угрюмые каменные города Громбеларда! Здесь строили из кирпича, стены штукатурили, белили, украшая их замысловатыми барельефами, карнизами и фресками. Повсюду можно было увидеть изящные колонны, широкие балконы, террасы, элегантные ограды вокруг многочисленных парков и садов. Гольд знал, что тому размаху, с которым дартанцы возводили свои города, пытались довольно неудачно подражать почти во всех странах Шерера, с тех пор как возникла Империя. Даже в самом Армекте, который мечом завоевал Дартан, будто в отместку дартанцы навязали всем и всюду свою архитектуру, искусство… Если Армект все еще не был вторым Дартаном, то лишь потому, что его хранили освященные веками традиции, заколдованные в могуществе армектанского языка…

Они добрались до кольцевой дороги. Здесь было людно. В глаза бросались богатство и красота одежд даже обычных горожан. Женщины шелестели платьями, мужчины позвякивали посеребренными пряжками туфель. Гольду, однако, эти люди казались почти нагими… Ни у кого не было оружия. Даже легкого, парадного меча, даже стилета. Легионеры (безоружные! полностью безоружные!) расхаживали с резными, покрытыми красным или черным лаком жезлами, которыми, пожалуй, и собаку не отгонишь!

Гольд насупился. В его голове мелькали мысли о том, что он с легкостью захватил бы этот город, для него довольно было бы только усиленного патруля Громбелардского Легиона.

У Северных Ворот четверо солдат в блестящих от всяческих украшений нагрудниках крутили рукоять подъемника. Окованные латунью ворота медленно опускались.

Из будки неподалеку вышел худощавый верзила-офицер и быстро направился к всадникам. Гольд остановил коней, соскочил с седла и двинулся навстречу. Сказав что-то вполголоса, он достал из-за пазухи какую-то бумагу. Офицер внимательно прочитал ее, затем кинул взгляд на Лейну. Узнав ее, он отвесил поклон. Гольд тоже обернулся, но вид его был суров и грозен. Она демонстративно отвернулась, но все ее существо превратилось в чуткий слух.

Громбелардец что-то подчеркнуто резко говорил. Ему ответил неуверенный голос офицера. Послышалось еще несколько слов, после чего уже почти опустившиеся ворота медленно поползли вверх. Гольд вскочил в седло, отдал легионеру честь и двинулся к воротам. Миновав стену, всадники выехали в Северное Предместье.

Лейна молчала. Гольд остановил коня.

— Почему ты не пыталась бежать, госпожа? Почему не звала на помощь? Такого случая уже, возможно, больше не будет!

— Не знаю… — наконец сказала она. — Может быть… может быть, мне хочется, чтобы меня похитили?

Он смерил ее быстрым взглядом, даже не пытаясь скрыть своего удивления, однако рассмотреть ее внимательно не удалось: Лейна лица не повернула, а растрепанные волосы застилали точеный профиль.

— Поехали, — кинула она.

Они пришпорили лошадей.

— Что за бумагу ты показал офицеру?

В ее голосе не было ни превосходства, ни презрения, ни гнева — лишь обычное любопытство. Он только что узнал эту женщину, но уже видел, что ему ее не понять.

— Удостоверение, — помолчав, ответил он. — Я сотник Громбелардской Гвардии.

2

Байлей подбросил хвороста в огонь. С треском в небо порхнули искры.

— Ты разбойница?

Выражение лица собеседницы никак не изменилось.

— Нет.

— Нет?

Тишина.

— Тогда кто?

— Оставь меня в покое. И не пали так хворост.

Ни о чем не спрашивая, он застывшим взглядом всматривался в языки пламени. Странная ночная встреча. Странная женщина. Явилась из темноты, долго приглядывалась… Села у костра, съела кусочек сушеного мяса. Отвечала односложно, воспринимая его как пустое место.

У нее был низкий, слегка хрипловатый голос. Эта легкая хрипота странным образом его беспокоила; Байлею хотелось откашляться после каждой ее фразы.

Он искоса посмотрел на нее. Решительный, четкий профиль, красивый небольшой рот и длинные ресницы… Однако она явно о себе не заботилась и, видимо, в горах была уже давно. Ногти на руках были сломаны и неухоженны, густые черные волосы спутались, свисая грязными патлами. Одежда давно превратилась в кучу лохмотьев, юбка и рубаха едва прикрывали стройное, сильное тело. Лежавшая на земле куртка тоже истрепалась, как и плащ. Зато сапоги у нее — новые и добротные.