Клетка для орхидей - Франке Герберт В.. Страница 7

И тут они наткнулись на воронкообразную дыру в земле.

Здесь не росла трава, не было кустарника. Дорогу покрывали разбросанный мусор и вздымаемая ветром пылеобразная масса. Неожиданно дорога оборвалась, и они оказались перед обрывом. Ближайший выступ находился на глубине пяти метров. Что-то вроде котловины, присыпанной сверху желтой пылью. Пыль прилипла и к стене воронки. Дон стал на колени у ее края и сгреб кучку легкого желтого вещества в свой носовой платок. Среди пыли встречались красные, коричневатые и черные комочки шлаков.

— Это кратер метеорита! — воскликнула Катя. — А я — то думала, что город от метеоритов защищен!

— Сейчас да, — объяснил Ал, — но раньше…

— Гм, — буркнул Дон, делая узел на носовом платке, — гм… Щит они, значит, изобрели, только когда начали строить внешний пояс города…

Ал с ним согласился.

— Выходит, только с этого момента они овладели материей так, как владели перед своим закатом? И хотя я в технике не дока, но все-таки уверен, что до многих их открытий нам далеко. Возьмем, к примеру, этот щит от метеоритов. Или механизм, который втягивал нас в дом и снова оттуда выставлял.

Катя с сомнением глядела на небо. Защитного щита совершенно не было видно, а ведь как легко усомниться в существовании того, чего не ощущаешь.

Дон продолжал размышлять вслух:

— Слушайте, а вдруг это следы бомбежки каких-то вражеских сил? Что, если она производилась автоматически и действует по сей день потому, что автомат забыли отключить?

Ал покачал головой.

— Не верю я в такое. Тогда у противника нашлись бы средства устрашения и посолиднее, чем эти сравнительно безобидные снаряды.

— Ну тогда вперед, — скомандовал Дон. — Где-то рядом должна торчать эта башня!

Свернув несколько раз за угол, они действительно оказались перед зданием с башней. Хотя и здесь были заметны следы запустения, внешне дом казался достаточно крепким. И в отличие от зданий в современных районах дверь удалось обнаружить без труда.

— Будь осторожен, — предупредила Катя, когда Дон перешагнул порог. — Если подъемник сломан, ты можешь надолго застрять.

Дон небрежно отмахнулся:

— Не тревожься, девочка!

И действительно, ничего особенного как будто не случилось. Поначалу. Дон нырнул в темное помещение, поискал выключатель, но не нашел. Привыкнув понемногу к темноте, он постепенно различил очертания окружавших предметов. Слева — наклонная дорожка-спираль, ведущая наверх, справа — напоминающее длинный ящик устройство из вертикальных столбов. Дон предположил, что это некое подобие лифта, и приблизился к пластиковой доске с кнопками, висевшей на высоте его бедер.

Теперь в помещение вошли Катя с Алом. Они подождали, пока их зрение не привыкнет к темени: естественный свет, проникавший сквозь окно, был явно недостаточен. Оба вздрогнули, когда ящик лифта начал подниматься, оставляя за собой целые тучи пыли.

Услышав, как Дон закашлялся, и всмотревшись в кружившую по помещению пыль, они увидели, как коробка подъемника исчезает в проеме металлических столбов-опор.

— Спустись! — крикнул Ал. — Думаешь, нам весело топать наверх ножками?

Наверху что-то загремело, затрещало, потом вниз, к их ногам, посыпался мусор… Раздался глухой удар, что-то рухнуло, разбилось, разлетелось на куски. Какой-то темный предмет упал перед ними, пол заходил под ногами ходуном, а металлические опоры задрожали, издавая режущие слух звуки.

Мотая головой и отряхиваясь, с трудом разлепив засыпанные мусором глаза, Ал прошел сквозь столб пыли, чтобы убедиться, что и остальные целы и невредимы.

— Так и без глаз остаться можно, — простонал он. Навстречу ему выскочил Дон. — Жив?

— Руку рассадил, — процедил Дон сквозь зубы. — Как я мог свалять такого дурака!

Ал никак не мог отдышаться.

— Мне это тоже любопытно.

— Ну ты, как всегда, задним умом крепок, — зашипел Дон, выплевывая песчинки.

— Твое тупоумие начинает меня раздражать, — вскипел Ал. — Если не хочешь браться за дело всерьез, подыскивай вместо меня другого.

Откуда-то из угла послышались всхлипывания Кати.

— Катя! — позвал Дон. — Где ты? Ал тоже забыл о ссоре.

— Ты ранена?

— Да, — прошептала Катя.

Мужчины вынесли девушку на воздух и положили на траву.

— Где болит, Катя? — спросил Ал.

Катя тихо плакала. Дон ощупал ее руки, ноги, проверяя, нет ли переломов, приподнял голову и хотел положить поудобнее. Вдруг Катя вскочила.

— Ты меня испачкаешь! — закричала она зло. — Не трогай!

— Тише, дети, — вмешался Ал. — Раз ничего не стряслось, значит, все довольны! Прекратите препираться.

Дон обиделся.

— Я пойду наверх пешком. А вы, как хотите! — Он повернулся и вошел в здание.

Ал испытующе взглянул на Катю: выглядела она, как ощипанный цыпленок, но в глазах светились живость и энергия. Он поспешил за Доном. Вздохнув, Катя последовала за ним.

Башня была высотой этажей в тридцать, не меньше. С непривычки они едва не задохнулись, пока поднялись. В основном Дон оказался прав. Купол здания был сделан из материала, замечательные качества которого им уже были известны: снаружи он блестел и отливал разными красками, изнутри был прозрачен и обладал поразительным свойством подчеркивать многослойность рассматриваемой картины до невероятности. Может быть, на первых порах они этого не заметили, или это явление здесь улавливалось особенно отчетливо, но сейчас слои висели перед ними ступеньками, один за другим. Мириады звезд, а до них — рукой подать!

Они стояли на приподнятой платформе, пот заливал глаза, костюмы были в пыли, выражение испуга еще не исчезло с их лиц, и все же!.. Здесь они впервые за все путешествие испытали волшебство чего-то сверхогромного, никем до них не пережитого, и даже самый бесчувственный человек не смог бы остаться равнодушным к этому чуду.

Немного погодя Дон подошел к ящичку, стоявшему на цоколе посреди купола башни.

— Попробуй ты, — сказал он Алу.

Ал осторожно повертел одно из колесиков, и они сразу заметили, что изменилось. Угол обзора на экране сместился, одна угловая секунда поворота колесика забросила их на миллионы световых лет в дали мироздания. Им почудилось, будто они стоят среди звезд. Спокойные светила сбивались в гиперпространстве в пестрые облака, спирали, кольца, шары, между ними сновали кометы, пульсировали сгустки звездной пыли. Это были незнакомые им скопления звезд, никому не ведомые миры, но это был все тот же космос, который они видели с Земли, те же самые звезды, те же темные или светящиеся облака материи, и где-то, в каком-то отдаленном уголке космоса, искать который им сейчас не хотелось, но который, без сомнения, был доступен этому чудесному искусственному глазу, стояло их Солнце, жила семья их планет — ледяной мир Нептуна, Сатурн с его кольцами, каменные пустыни Марса, облачные котлы Венеры, Меркурий, этот раскаленный шар, и тут же странствовала Земля, их родина, и на ней жил Человек. На ней развивалась его культура, там жили и мечтали, выдумывали новое, изобретали, рождались и умирали те, малой частицей которых были они сами. Никто из них и вообразить себе не мог, что способен удивляться до такой степени, и каждый ощущал в эти секунды нечто, во много раз превышавшее по любой шкале ценностей то, о чем ему прежде мечталось, к чему он стремился или чего достиг.

Ал вернул колесико в прежнее положение, взялся за ближайший рычажок и опустил его. С головокружительной быстротой навстречу им помчался ландшафт, который они могли наблюдать из башни невооруженным глазом. Дома, башни и мосты поднимались к ним, подобно огромным театральным декорациям, а потом, на последней грани увеличения, распадались в ничего не значащие точки. Их уносило в безвестность, расплывчатость и безымянность, зато вместо них появлялись новые строения на фоне четко очерченных театральных задников.

— Стоп! — рявкнул Дон.

Крик Дона вырвал его самого и остальных из состояния зачарованности. Они опять начали воспринимать, а не только созерцать; слышать, а не только внимать; думать, а не только ощущать. Они увидели неожиданные и неуместные в этом окружении, зато типично земные, человеческие движения: покачивание тела при ходьбе, сгибающиеся колени, переставляемые ноги, размахивающие руки… И маленькие желтые всплески облачков пыли после шагов. Каждая деталь была видна совершенно отчетливо.