Мост птиц - Хьюарт Барри. Страница 12

Он стал спускаться с холма.

— Разумеется, если она меня узнает, то похороны проведут в нашу честь, а дражайшая хозяйка сей скромной обители в кои-то веки променяет топор на кипящее масло, — добавил мастер Ли.

В близлежащем городе Ли Као провел подготовительную работу: купил элегантный экипаж, снял самый большой номер в гостинице, а потом пошел на городскую площадь и прибил одну из золотых монет Скряги Шэня к доске для посланий. Я думал, её украдут, как только мы отвернемся, но мудрец нарисовал вокруг какие-то таинственные символы, и в результате горожане, подходившие к доске, неожиданно бледнели и поспешно отправлялись восвояси, бормоча про себя заклинания, защищающие от зла. Я не имел ни малейшего представления о том, что происходит.

В тот же вечер самая жуткая компания головорезов, которую мне приходилось лицезреть в своей жизни, остановилась у доски, изучила монету, символы, а потом группами по двое и по трое перекочевала в гостиницу. Ли Као выставил им по кувшину самого крепкого вина, которое они вылакали, как свиньи, ревя, сквернословя, сверкая глазами в мою сторону и не отпуская рукоятки кинжалов на поясе. Животные звуки враз прекратились, как только в комнату вошел Ли Као и взобрался на стол.

У меня создалось впечатление, будто чьи-то невидимые руки заткнули их грязные глотки. Глаза громил выпучились, по грязным лицам заструились ручьи пота. Предводитель шайки аж посерел от страха, я даже подумал, что он сейчас упадет в обморок.

Мастер Ли был в красной мантии, покрытой космологическими символами и алой повязке с пятью кольцами. Его правая штанина была закатана, а левая спущена, на правой ноге у него красовался башмак, а на левой — сандалия. Левую руку он положил на грудь, вытянув мизинец и средний палец, правую спрятал в рукаве мантии, который стал как-то по-особенному дергаться, когда мудрец начал перебирать пальцами.

Четверо головорезов схватили своего предводителя и вытолкнули его вперед. Несмотря на то что он носил грозное прозвище Вана-Яйцереза, главарь трясся так сильно, что едва стоял на ногах, однако умудрился просунуть свою правую руку в рукав, и тот начал вздрагивать в ответ. Одежда мастера Ли затрепетала быстрее, Ван-Яйцерез тоже не отставал, и так продолжалось несколько минут. Наконец, Ли Као вынул руку из складок мантии и жестом приказал бандитам разойтись. К моему изумлению, головорезы вместе со своим предводителем на коленях выползли из нашей комнаты, униженно стукаясь лбами об пол.

Ли Као улыбнулся и открыл себе кувшин вина получше, а потом подозвал меня присоединиться к трапезе.

— Чем тупее преступник, тем больше его поражает всякий детский лепет о секретных обществах, — любезно объяснил он мне происходящее. — По какой-то причине Ван-Яйцерез пришел к выводу, что перед ним великий мастер Триады, который намеревается вовлечь его банду в свою аферу против Прародительницы за долю в награбленном. Кстати, в последнем он абсолютно прав.

Два дня спустя некие дамы благородного происхождения возвращались во дворец Прародительницы и по дороге их атаковали злодеи столь ужасающей наружности, что охрана бежала, оставив женщин на произвол судьбы. Будущее уже рисовалось им в крайне мрачных тонах, когда два отважных аристократа прискакали дамам на помощь.

— На колени, собаки, — не то вы узнаете силу гнева господина Ли из Као! — закричал мастер Ли.

— Трепещите, негодяи, пред яростью господина Лю из Ю! — заорал я.

К сожалению, одна из лошадей поскользнулась на грязи, наш экипаж врезался в повозку благородных дам, и храбрые спасители рухнули прямо на полуголых, оглушительно визжавших женщин. Некоторые время мы оба хмельно глазели на прелестный нефритовый кулон, качающийся между еще более прелестными грудями, увенчанными розовыми сосками, и целую секунду вспоминали, для чего же сюда пришли, а потом смело выпрыгнули из разгромленных повозок, дабы сразиться с бандитами.

Ли Као направо и налево колол мечом, я рьяно работал кулаками — он, естественно, промахивался, а я придерживал удары — громилы же вспомнили, что по плану разбой и изнасилования вообще-то не предполагались, и показали себя неплохими актерами. Один раз, когда я поскользнулся, моя рука все же достигла цели, и предводитель шайки повалился лицом в грязь. Из-за царящей вокруг суматохи я не обратил на него внимания, вскоре грабители в страхе ретировались, а мы подошли к экипажу принять благодарность от спасенных женщин.

Ван-Яйцерез уже потерял нос и оба уха в различных неприглядных баталиях и не оценил по достоинству пару выбитых зубов, поэтому подкрался ко мне сзади с бревном в руках.

— Подарок для господина Лю из Ю! — завопил он и изо всех сил ударил меня по голове. Перед глазами у меня заплясали оранжевые и пурпурные звезды, а потом все погрузилось во тьму.

Я очнулся в роскошной спальне, окруженный прекрасными женщинами, сражающимися за честь обмыть шишку на моей голове.

— Он проснулся!!!! — заверещали они во всю мощь своих легких, — господин Лю из Ю открыл свои божественные глаза!

Меня, конечно, учили всегда соблюдать правила вежливости, но всему есть предел.

— Если вы не прекратите этот ужасающий шум, то господин Лю из Ю задушит вас своими божественными руками! — простонал я.

Должного внимания моим словам не уделили, и ушераздирающая болтовня продолжилась. Постепенно я начал извлекать из неё смысл. Наше чудесное вмешательство спасло благородных дам от бесчестья и смерти, а красивые остроконечные шляпы, одежды из зеленого шелка, серебряные пояса с нефритовой оторочкой, сычуаньские веера и кошели, набитые золотом Скряги Шэня, только прибавили нам уважения. Все это соответствовало задуманному плану, но вот постоянные упоминания о «женихе» привели меня в некоторое недоумение. Я постарался собраться с силами, дабы задать несколько вопросов, и тут понял, что рана оказалась гораздо серьезнее, чем мне хотелось бы.

Мне вдруг стало так плохо, что пол затрясся, а кровать заходила ходуном вверх-вниз. Видения сопровождались ритмичным глухим стуком, который становился все громче и громче. Неожиданно женщины прекратили болтовню. Они резко побледнели и на цыпочках вышли из комнаты через боковую дверь, а в ноздри мне ударил отвратительный запах разлагающегося мяса.

Дверь в спальню с треском распахнулась, женщина, вошедшая внутрь, весила, наверное, цзиней [6] четыреста. Самые холодные глаза, которые мне даже в кошмарах не привиделись бы, сверкали в одутловатых складках оплывшей серой плоти. Существо приблизилось ко мне, массивная опухшая рука метнулась и схватила за подбородок. Ледяной взгляд ощупал мое лицо.

— Неплохо, — промычала она.

Потом схватила мою правую руку и сжала бицепсы.

— Неплохо, — раздался очередной нечленораздельный звук.

Женщина рывком стянула простыни и сжала мне грудную клетку.

— Неплохо.

Потом сорвала с кровати одеяло и принялась мять мои нежные части.

— Неплохо, — прохрюкала она.

Затем это существо сделало шаг назад и вытаращенными глазами уставилось на свой воздетый палец, похожий на сосиску, пораженную гангреной.

— Они называют тебя господином Лю из Ю. Я хорошо знаю провинцию Ю, но вот господ Лю там нет. Они называют твоего престарелого спутника господином Ли из Као. Провинции Као не существует. Вы — мошенники и охотники за приданым, но ваши преступные замыслы не касаются меня ни в малейшей степени.

Она ударила ладонями по своим ляжкам и воззрилась на меня.

— Ты понравился моей внучке, а я хочу правнуков, — прорычало существо. — Свадьба состоится, как только ты поправишься. Вы подарите мне семерых правнуков, и все они будут мальчиками. Я намереваюсь свергнуть династию Тан и восстановить династию Суй, а мальчики больше подходят для этой цели. Тем временем ты не будешь раздражать меня видом своего тупого лица больше, чем понадобится, и не будешь говорить, пока к тебе не обратятся. Дерзость в моем доме наказывается немедленным обезглавливанием.