Вторая в Семье - Смирнова Наталья Сергеевна. Страница 9

— …а потом от тебя пришло письмо, — продолжала девушка, не обращая внимания, что Рэн наклонила голову, стараясь не показывать выражения своего лица, — что ты решила покинуть монастырь. Папа нам его не показывал. Я узнала о письме от Тамиры, которая видела его, когда убиралась у него в кабинете…

"Решила покинуть монастырь". Ха! У неё не было выбора. Зов, который посещал её каждый месяц, заставлял нестись прочь на поиски жертвы. А где в монастыре можно найти мага, призывающего Изначальную Силу? Вот и приходилось нестись, демон знает, куда. И проснувшись, непонятно где искать дорогу обратно. Да потом придумывать оправдания перед настоятельницей. После третьего случая Рэн поняла, что нужно искать иной способ идти к своей судьбе.

— … собственно, перехожу к сути, зачем я пришла. Мне трудно тебе это говорить. Но я, как старшая сестра, обязана была всё это тебе сказать, хоть мне и больно. Я хочу, чтобы ты адекватно восприняла известие. Это касается отца…

Мэл замолчала. Было видно, как она внутренне подбирает нужные слова. Наконец глубоко вздохнув, произнесла:

— Это ужасно, — всхлипнула она. И по её щеке тут же скатилась одинокая слезинка, — я даже представить не могу, как это произошло. Папа…

Дальнейшие её слова утонули в рыдании.

— Мэл. Мэл! — Засуетилась Рэн, подсовывая сестре платок. — Что с отцом? Он не здоров?

— Ху-у-уже-е-е-е… — Всхлипнула она. — Намного хуже.

— Да что же с ним?

В голове Рэн пронеслось куча ужасных вещей, которые могли произойти с отцом. Она уже успела двадцать семь раз простить отца за то, как он с ней обошелся, и столько же раз проклясть себя, за то, что всё время на него злилась, хотя продолжала любить, наверное, даже больше, чем до разрыва. Как вдруг Мэл прекратила слёзы и тихо прошептала:

— Он женится, Дайян. Женится. Причем на вдове!

Это, наверное, самое ужасное, что может произойти, особенно для старшей сестры. Так как у Андриана и Тины Валт не было сыновей, но зато целых три дочки, старшей сестре не только доставалось огромное приданое, но и после смерти графа её дети получали всё состояние. Конечно, у Мэл пока не было потомства, да и мужа тоже. Ну, так это только «пока». Жених имелся, как и полная уверенность в себе плюс официальное одобрение королевского лекаря в том, что она может произвести на свет здоровых и крепких детей. Правда, отцу всегда могло придти в голову завещать свое состояние Дайян или Сэй.

Но к Сэйми он относился весьма прохладно. Именно после её рождения у матери ухудшилось здоровье, а четыре года спустя она умерла. Граф Валт так и не смог простить младшую дочь, хотя её вины в этом и не было.

Таким образом, именно Дайян раньше была её главной соперницей: граф Андриан больше всех любил именно еёе. Особенно после смерти Тины — их матери — отец стал позволять ей практически все. Любые прихоти. Любой каприз. Возможно, поэтому она и стала себялюбивой стервой, считавшей, что ей все дозволено. Отец действительно прощал ей любое сумасбродство, он души в ней не чаял.

А теперь Дайян нет: осталась только Рэн, которая более не имела никакого права называться его дочерью и уж тем более претендовать на наследство.

И вот на сцене появляется некая вдова, решившая женить на себе их отца. По лицу Мэллиандры можно было догадаться, что у этой самой женщины есть ещё и дети. А это серьезная угроза для сестры.

У Рэн губы невольно дрогнули в улыбке:

— И в чём проблема?

— Но как же ты не понимаешь? — Негодующе восклицает сестрица, делая круглые глаза. — Как он мог предать память матушки? И ладно бы как вся знать — женился бы на молодой девушке, младше его лет на двадцать и сразившей его божественной красотой в одном из придорожных трактиров. Так нет, он решил связать себя с вдовой, да ещё и старше его на несколько лет! Нет, ты представляешь?

Рэн пожала плечами.

С её уходом из дома ничего, оказывается, не изменилось. Столица всегда отличалась некоторым сумасшествием, мягко называемым — эксцентричностью. А уж что говорить про людей из благородных семейств, где каждый второй — моральный урод. Сама такой была.

— Он её любит — это главное. Разве нет? И всё же я не понимаю, зачем ты здесь, дорогая Мэл?

— Тиффи Арин. Её зовут так. Она много, очень много слышала о маме, о её красоте и что ты на неё сильно похоже. Она хочет видеть тебя. Боже, она даже папу сумела уговорить, чтобы он пригласил тебя на помолвку! А ты же его знаешь, он слышать ничего о тебе не хо…

— Что?! - Грубо прервала её Рэн.

— Да! Она имеет огромное влияние на папу. Тиффи Арин убедила его, что вам нужно помириться. Поэтому я здесь.

Мэл опустила кружку с чаем, так ни разу и не сделав глотка. Её руки дрожали, она выглядела очень расстроенной и немного напряжённой, словно боялась, что Рэн на неё накричит.

Но та в ответ не могла произнести ни слово. Она была несказанно счастлива, но и одновременно поражена новостью, и напряжена, так как чувствовала, что сестра ей упорно чего-то не договаривает.

— Мэл. И всё же, как ты здесь оказалась? Как нашла меня? Ты упорно избегаешь этой темы.

Сестра поджала губы так, что они превратились в тонкую ниточку. Спина её стала еще более прямой — хотя казалось, что прямее уже некуда — и напряжённой. Глаза, отсыревшие от слёз, медленно стекленели.

— Мэл, — Рэн ужасно испугалась, что сказала что-то не так. Обидела каким-то словом или чем-то оскорбила, сама того не желая? — Мэл. Послушай, я ничего плохого не хотела сказать! Ты моя сестра. Расскажи, что случилось, я пойму. Ты можешь мне доверять.

Мэллиандра чуть-чуть успокоилось, это было видно по её слегка расслабившимся плечам. Она на секунду опустила глаза, как будто что-то рассматривая в кружке с остывшим чаем. Потом посмотрела на среднюю сестру. На мгновение Рэн решила, что увидит в её глазах свое отражение, но единственное, что в них разглядела, так это бездонный океан печали.

— Я не знала, где тебя искать. Никто не знал, понимаешь? Никто! Даже маги потерпели фиаско, выискивая тебя. Кое-кто уже решил, что ты умерла. А я надеялась. Надеялась и потому наняла одного тёмного колдуна, — (снова всхлип), - и попросила отправить меня в Закатный Город.

Ещё всхлип. Осторожный косой взгляд. Всхлип. Недоверчиво поднимает глаза. Не заметив на лице Дайян ни капли осуждения, Мэл продолжила свой рассказ:

— Он так и сделал. А потом поинтересовался о цели моего визита и предложил бесплатно проводить к одному знакомому. А я, дурочка такая, согласилась! Предупреждали же меня не связываться с колдунами.

Сестра ладонью прикрыЛА глаза и тяжело дышит.

— И что? Что он сделал, Мэл? — Рэн уже догадалась, но все ещё не могла поверить.

— Он вёл меня по разным закоулкам, а мне стало так дурно. Такая тяжесть внутри и как будто всё разрывается на мелкие кусочки. Ой, я всё так плохо помню. Наконец, привел меня к кому-то. Низенький такой, в капюшоне. Виард. Наверное, только такие твари и умудряются там находиться. Эта тварь согласилась помочь за… как же он сказал? Ах, да. За Имя, за Слово, за капельку Крови, частичку Себя и Плоти немного… Как-то так. Потом он достал медный медальон и уколол мой палец какой-то ржавой иглой! Я назвала своё имя, и он рассказал, где тебя найти.

Рэн молчала, чувствуя, что теперь сестра уже внимательно её изучает. Мысленно выругалась: Великая Тьма и все её твари! Мэл себе и представить не может, что она натворила.

Она пожертвовала своей душой!

Неужели не догадалась? Почему не поняла? Или знала, но так уж хотелось найти её, Рэн?…

Твари!

Кто? Кто посмел?

Рэн резко встала, едва не опрокинув стол. Сжимая кулаки до боли и чуть ли не до хруста, она подхватила одну из чёрных накидок и выбежала на улицу, оставив сестру в доме.

Рэн во что бы то ни стало решила вернуть медальон.

Даже ценой жизни. Чужой.

— Закатный Город, — кивнула она себе.