Арфистка Менолли. Страница 52

– Я назвала ее Красоткой, мастер Джеринт, – сказала Менолли, желая, чтобы как можно больше обитателей Цеха подружилось с ее файрами. Девочка решительно размотала витки хвоста, стискивающего ее шею, и пересадила Красотку на руку. – Она просто обожает, когда ей почесывают надбровья…

– Правда? – Джеринт принялся поглаживать отливающую золотом ящерицу, и Красотка, прижмурив сверкающие глаза, полностью отдалась его ласкам. – Да, теперь я и сам вижу.

– Вообще-то, она очень милая, вот только весь этот шум и новые лица…

– Что ж, и вправду очень милая зверушка. – Джеринт все смелее поглаживал длинным мозолистым пальцем, перепачканным в клею, головку маленькой королевы, а та, млея, тихонько мурлыкала от удовольствия. – Очень милая. А у драконов кожа такая же мягкая?

– Да, мой господин.

– Просто очаровательное создание. Совершенно очаровательное. Куда симпатичнее драконов.

– Она еще и поет, – сказал, неторопливо приближаясь к ним, коренастый человечек, на ходу вытирая полотенцем руки.

Его появление как будто отпустило какую-то скрытую пружину: по мастерской волной пронесся возбужденный шепоток подмастерьев, то и дело перемежаемый смешками. Коротышка кивнул Менолли.

– Поет? – переспросил мастер Джеринт, и ладонь его на миг застыла в воздухе, но Красотка немедленно подтолкнула ее носом, требуя продолжения. Он принялся поглаживать ее изящно изогнутую шею. – Правда, Домис, кроме шуток?

– Но ведь ты сам слышал сегодня утром ее великолепное сопрано.

Так, значит, этот коротышка и есть мастер Домис, перед которым она должна играть? Правда, на нем старый камзол с выцветшими нашивками подмастерья, но ни один подмастерье не посмел бы запросто обращаться к мастеру по имени и не держался бы так самоуверенно.

– Сегодня утром? – мастер Джеринт удивленно заморгал, чем вызвал смешки наиболее дерзких школяров. – Ах да, я еще подумал, что для свирели тембр немного необычный, к тому же это сказание обычно исполняется без аккомпанемента, но наш Брудеган вечно что-нибудь изобретает… – Он небрежно махнул рукой.

Красотка попятилась и, раскинув крылья для равновесия, больно вцепилась коготками в руку Менолли.

– К тебе это не относится, моя прелесть, – извиняющимся тоном проговорил Джеринт и стал снова поглаживать надбровья маленькой королевы, пока она не успокоилась. – Неужели у этой малышки такой сильный голос?

– Сколько же файров пело, Менолли? – спросил мастер Домис.

– Всего пятеро, – сдержанно ответила девочка, помня, как среагировала Данка на цифру девять.

– Неужели, только пятеро?

Странный тон мастера заставил Менолли поглядеть на него внимательнее: уж не издевается ли он над ней? Но на непроницаемом лице Домиса блуждала легкая улыбка.

– Пятеро! – Мастер Джеринт подскочил от неожиданности. – Как, у тебя… пять файров?

– Вообще-то, если сказать по правде, мой господин…

– Лучше всегда говорить правду, Менолли, – посоветовал мастер Домис. Он явно дразнил ее, и не так уж беззлобно.

– Да, я запечатлела девять файров, – в отчаянии выпалила Менолли. – Видите ли, мы были в пещере, вокруг падали Нити – как я могла удержать их внутри и тем самым уберечь от гибели? – только кормить. Ну вот, я их кормила, кормила и…

– И, конечно, запечатлела, – закончил за Менолли Домис, когда она запнулась, увидев, что мастер Джеринт не сводит с нее удивленного, недоверчивого взгляда. – Придется тебе, Менолли, добавить к своей песенке еще куплет-другой.

– Главный арфист переработал мою песню так, как он счел нужным, мастер Домис, – ответила Менолли, надеясь, что ей удалось вложить в эти слова спокойное достоинство.

По лицу мастера скользнула усмешка.

– Видишь, Менолли, всегда лучше говорить правду. Ты всех своих файров научила петь?

– Вообще-то, я их специально не учила, мой господин. Просто играла на свирели, а они подпевали.

– Если уж разговор зашел о свирели, Джеринт, то девочке нужен инструмент, пока она не изготовит свой собственный. Надеюсь, у Петирона хватило материала, чтобы научить тебя?

– Он объяснял мне… на словах, – пробормотала Менолли. Неужели мастер Домис думает, что Янус разрешил бы ей, девчонке, тратить драгоценную древесину, чтобы сделать инструмент – принадлежность настоящих арфистов?

– Что ж, со временем увидим, как ты усвоила его объяснения. А пока Менолли нужна гитара, чтобы сыграть мне и чтобы потом заниматься делом, – последние два слова он выразительно подчеркнул, окидывая строгим взглядом многочисленных наблюдателей.

Все поспешили возобновить прерванную работу, и мастерская снова наполнилась стуком, скрежетом и визгом, от чего Красотка сложила крылья и протестующе вскрикнула.

– Вряд ли ее можно винить, – произнес Домис, когда Менолли принялась успокаивать королеву.

– Какой у нее, однако, богатый диапазон, – удивился мастер Джеринт.

– Так как насчет гитары для Менолли? Нужно же нам оценить ее диапазон, – ворчливо напомнил мастер Домис.

– Сейчас, сейчас. Здесь есть из чего выбрать, – ответил Джеринт, подпрыгивающей походкой направляясь в дальний угол мастерской, имевшей форму буквы <Г>.

Там обнаружился целый склад барабанов, труб, арф различных форм и размеров и, конечно, гитар. Инструменты свисали со вбитых в стены крюков, с натянутых под потолком веревок, громоздились на пыльных полках, причем с высотой слой пыли становился все толще.

– Так ты говоришь, ей нужна гитара? – Джеринт пробежал глазами ряды инструментов и достал одну, сверкающую свежим лаком.

– Нет-нет, не эту, – слова сорвались у Менолли с языка прежде, чем она успела подумать, что их могут счесть непозволительной дерзостью.

– Не эту? – Джеринт так и застыл с поднятой рукой. – А почему, позволь узнать? – Голос его звучал ворчливо, но глядевшие на нее глаза внимательно прищурились. Теперь он совсем не походил на рассеянного чудака-мастерового.

– Она слишком новая, чтобы давать хороший тон.

– Разве ты можешь оценить на взгляд?

<Так, – подумала Менолли, – вот и начался экзамен>.

– Я бы никогда не стала выбирать инструмент на взгляд, мастер Джеринт. Разумеется, я выбирала бы по звучанию, только мне и отсюда видно, что корпус соединен кое-как. И шейка кривовата, хотя отделка хороша, слов нет.

Ее ответ явно понравился мастеру. Он отступил в сторону, жестом приглашая ее выбирать самостоятельно. Девочка подошла к полке, тронула струны одной гитары, рассеяно покачала головой и продолжала поиск. На глаза ей попался футляр – кожа вытерта, но заботливо смазана маслом. Взглядом спросив у мастеров разрешения, она открыла крышку и достала гитару. Легко провела ладонью по гладкому дереву, примерилась к стройному грифу. Взяв гитару в руки, почти благоговейно коснулась струн и улыбнулась, услышав сочный звук. Красотка, тут же подхватив его, довольно чирикнула. Менолли вздохнула и бережно положила гитару на место.

– Почему ты ее не берешь? Чем она тебе не угодила? – резко спросил мастер Домис.

– Я бы с радостью взяла ее, мой господин, но такая гитара должна принадлежать мастеру – она слишком хороша для упражнений.

Домис расхохотался и хлопнул Джеринта по плечу.

– А ведь никто не мог ей подсказать, Джеринт, что это твой инструмент. Продолжай, девочка, – подыщи себе гитару, чтобы была не слишком хороша для упражнений, но и не слишком плоха для игры.

Менолли перепробовала еще несколько инструментов, отлично понимая, что от ее выбора зависит очень многое. У одной гитары оказался приятный звук, но колки так сносились, что не держали струны. Она уже стала бояться, что так и не найдет себе подходящего инструмента, когда заметила в самом углу еще одну гитару, висящую на крюке. Одна струна была порвана, но когда она попробовала остальные, звук оказался нежным и сильным. Девочка погладила корпус – шелковистое на ощупь дерево ласково льнуло к пальцам. Искусные руки создателя выложили вокруг отверстия затейливый узор из более светлой древесины. Колки недавно заменили, но, если не считать недостающей струны, это было, бесспорно, лучшее из того, что имелось у мастера Джеринта.