Арфистка Менолли. Страница 56

Он придирчиво проверил ее запись, поджал губы, хмыкнул и жестом велел стереть написанное. Потом, быстро продиктовал следующую серию аккордов. В них оказались кое-какие сложные модуляции и смены ритма, но после первых же двух аккордов девочка узнала <Песенку-загадку> и обрадовалась, что Петирон в свое время заставил ее выучить эту запоминающуюся мелодию назубок.

– Ладно, хватит, – прервал ее мастер Моршал, сердито теребя камзол. – У тебя есть с собой инструмент?

– Есть, мой господин.

– Тогда возьми его и достань с верхней полки вон ту нотную тетрадь, да пошевеливайся.

Ступив на больные ноги, Менолли едва не вскрикнула: пока она сидела, опухоль не спала, ступни казались тяжелыми и неповоротливыми.

– Я сказал: пошевеливайся! Не сидеть же мне тут с тобой до ночи!

Прятавшаяся на верхней полке Красотка тихонько зашипела и открыла глаза; по едва слышному шороху, донесшемуся оттуда, девочка поняла, что и остальные файры насторожились. Повернувшись к Моршалу спиной, она дала Красотке знак закрыть глаза и сидеть тихо. От одной мысли, как среагирует мастер Моршал на появление файров, по спине у нее пробежали мурашки.

– Ты что, уснула?

Менолли зашаркала к тому месту, где лежала ее гитара, и, забрав ее, вместе с нотами подошла к мастеру. Он взял сшитые кожаные листы и, недовольно кривя губы, стал переворачивать толстые страницы. Запись новая – это Менолли сразу увидела: кожа совсем светлая, и ноты отчетливо выделяются. Края кожаных страниц аккуратно обрезаны, и хоть нотные знаки покрывают их сплошняком, ни одна нотка не потеряется в излохмаченных полях.

– А теперь сыграй мне вот это! – Он через весь стол швырнул ей тетрадь, не проявляя ни малейшего уважения к труду, вложенному в записи.

По какой-то иронии судьбы выбор мастера Моршала пал на <Балладу о полете Мориты>. Менолли знала: ей никогда не сыграть эту вещь в точности, как она написана, так что у Моршала будут все основания обвинить ее в неспособности…

– Мой господин, у меня… – начала Менолли, протягивая левую ладонь.

– Не желаю ничего слушать. Или ты умеешь играть по нотам, или мне остается сделать вывод, что ты не соответствуешь нужному уровню.

Менолли пробежала пальцами по струнам, проверяя настройку.

– Ну, живее. Если ты умеешь читать партитуру, то должна суметь ее сыграть.

<Легко сказать>, – невесело подумала Менолли, но делать было нечего. Она ударила по струнам и, помня о том, что Моршал наверняка ждет от нее ошибок, заиграла эту известнейшую балладу, которую отлично знала наизусть, в точном соответствии с лежавшей перед ней записью. В балладе присутствовало несколько вариаций. С первыми двумя девочка легко справилась, а вот четвертая и пятая ей не дались – сказался стягивающий ладонь шрам.

– Все ясно, – со странным удовлетворением воскликнул Моршал, давая ей знак прекратить игру. – Ты не умеешь точно следовать указанному темпу. Прекрасно, на этом закончим. Ты свободна.

– Прошу прощения, мастер Моршал… – снова попыталось объяснить Менолли, вытягивая левую ладонь.

– Что такое? – не веря своим глазам, уставился на нее Моршал. – Ты что же, спорить со мной собираешься? Вон! Я, кажется, уже сказал: ты свободна. Вот до чего может дойти, когда девицы воображают себя арфистками да еще претендуют на сочинительство! Ступай вон! Клянусь Великой скорлупой и звездами… – Тут его брюзгливый голос испуганно дрогнул. – Это еще что такое? Кто их сюда впустил?

Менолли, которая уже спускалась по лестнице, услышала в его голосе неподдельный страх и даже перестала обижаться. Раскричавшись на нее, Моршал разбудил дремлющих файров, и они, посчитав, что их хозяйка в опасности, ринулись на ее защиту, с криками налетая на мастера. Услышав, как хлопнула тяжелая дверь, Менолли рассмеялась, но тут же пожалела о случившемся. Теперь мастер Моршал будет ее врагом, а от этого жизнь в Цехе арфистов для нее легче не станет. <Арфистов нечего бояться>, – так кажется, сказал ей Т'геллан только вчера вечером? Бояться, может быть, и не надо, но осторожность никогда не повредит. Не стоило, наверное, обнаруживать слишком большие познания в музыке – ведь именно этим она его так допекла. Но разве не ее познания он хотел проверить? Менолли снова задумалась: сумеет ли она найти здесь свое место? Разве она посмела бы вообразить себя арфисткой? Какое там – ведь все решил за нее мастер Робинтон. Может быть, Моршал и Домис – тоже часть той общепринятой процедуры, о которой упоминал Главный арфист? Хорошо бы впредь пореже сталкиваться с ними – больно уж они ее невзлюбили.

Менолли вздохнула и, повернув на лестничной площадке, собралась спускаться дальше, но вдруг остановилась. Посреди вестибюля застыл Пьемур – окаменев и вытаращив глаза от изумления, он завороженно наблюдал за порханием файров. Вот Лентяй и Дядюшка сели на перила неподалеку от него.

– Я не сплю? – недоверчиво глядя на ящериц, спросил он и, не шелохнувшись, показал одним пальцем в сторону Лентяя с Дядюшкой.

– Да вроде нет. Коричневого зовут Лентяй, а голубого – Дядюшка. – Глаза мальчугана продолжали следить за полетом остальных файров – он явно пытался их сосчитать – и вдруг стали еще больше: он увидел, как Красотка плавно опустилась Менолли на плечо.

– Это Красотка, моя королева.

– Да уж, ничего не скажешь… – Пьемур не сводил глаз с Менолли.

Красотка вытянула шею и, плавно вращая глазами, посмотрела на мальчика. И вдруг они с Пьемуром разом мигнули. Менолли не удержалась от смеха.

– Не удивительно, что Камо от нее последние мозги растерял. – Тут Пьемур встряхнулся, совсем как отряхивающийся от воды файр. – Да, чуть не забыл: ведь меня послали, чтобы я отвел тебя к мастеру Шоганару!

– А кто он? – с опаской спросила Менолли, еще не отошедшая от встречи с мастером Моршалом.

– Что, старый Морщила задал тебе жару? Да ты не бойся – мастер Шоганар тебе непременно понравится! Он мой учитель, мастер вокала. И вообще мировой старикан. – Лицо Пьемура загорелось неподдельным воодушевлением. – Знаешь, он сказал, что если ты умеешь петь хотя бы вполовину так же здорово, как твои файры, то ты просто вупер… вумер…

– Вундеркинд? – Менолли впервые слышала такое по отношению к себе.

– Вот именно! И еще он сказал, что даже если ты квакаешь, как страж, это не имеет никакого значения, раз ты научила своих файров петь. Как ты думаешь, я ей понравился? – вдруг спросил он, по-прежнему не шевелясь и не спуская глаз с Красотки.

– Почему ты спрашиваешь?

– Она так странно смотрит на меня и вращает глазами, – мальчуган неуверенно махнул рукой.

– Это потому, что ты сам на нее пялишься.

Пьемур заморгал и, застенчиво улыбнувшись взглянул на Менолли, потом смущенно хихикнул. – И правда. Ты уж извини, Красотка, я сам знаю, что это невежливо, но я всю жизнь мечтал увидеть файра! Пошли, Менолли, – Пьемур вприпрыжку двинулся через двор, торопя девочку. – Нас ждет мастер Шоганар. Я знаю, ты тут новенькая, но все равно нельзя заставлять мастера ждать. Слушай, а ты не могла бы сделать так, чтобы они не увязывались за нами? Видишь ли, мастер Шоганар сказал, что хочет сегодня послушать, как поешь ты, – их он и так уже слышал.

– Если я им велю, они будут молчать.

– Ранли, тот парень, что сидел за столом напротив тебя, – он из Крома и считает себя большим умником – так вот, он сказал, что файры только делают вид, что поют.

– Ничего подобного!

– Я так и знал! Я еще сказал ему: они такие же умные, как драконы, а он мне не поверил. – Пьемур вел ее к большому залу, где утром репетировал хор. – Шевели ногами, Менолли! Мастера терпеть не могут, когда их заставляют ждать, а ведь пока я тебя отыскал, прошла уйма времени.

– Не могу я идти быстрее, – стиснув зубы от боли, тихо ответила Менолли.

– Да, походочка у тебя какая-то чудная. Что у тебя с ногами?

Менолли удивилась: неужели до него еще не дошел этот слух?

– В самый разгар Падения я оказалась вдали от своей пещеры. Вот и пришлось уносить ноги.