Арфистка Менолли. Страница 73

Сильвина добродушно усмехнулась.

– К тому же ты такая тростинка, что они на тебе отлично сидят. Да и с инструментами удобнее обращаться в брюках, чем в юбке. Но тебе, детка, нужно обязательно иметь что-нибудь нарядное. От красивых вещей настроение поднимается, а потом, у нас ведь бывают ярмарки… – Перебрав целую кипу черных и коричневых юбок, она недовольно поморщилась. Потом извлекла откуда-то отрез ткани яркого пурпурного цвета. – Как тебе это?

– Слишком роскошно для меня…

– Ты что же, хочешь, чтобы я одела тебя, как служанку? – презрительно осведомилась Сильвина. – Кстати, и у служанок есть кое-что на выход. Это хорошо, Менолли, что ты не гордячка. Можно даже сказать, твоя скромность делает тебе честь. Но пойми – жизнь твоя изменилась. Ты уже больше не младшая дочь в семье правителя захолустного морского холда. Ты – ученица арфиста, а мы, – она похлопала себя ладонью по груди, – должны следить за своей внешностью. Запомни, отныне ты будешь одеваться ничуть не хуже, а будь моя воля, так и лучше, чем эти безрукие девицы или музыкальные бездари, которым никогда не видать ничего лучшего, чем звание старшего помощника младшего подмастерья. А пурпурный тебе очень даже к лицу! – заявила она, перекинув ткань Менолли через плечо. – Ну, а пока твой новый наряд не готов, придется обойтись брюками. – Сильвина приложила к ее талии темно-синие кожаные штаны. – Ноги у тебя – ну прямо от самых подмышек! Вот еще. – В Менолли полетели плотные брюки цвета морской волны. – А это должно подойти к кожаным штанам. – Она бросила девочке темно-синюю жилетку. – Сложи все вон на тот сундук и примерь-ка эту кожаную куртку. По-моему, сидит вовсе не плохо, а? Теперь шляпа и перчатки. И рубашка. А напоследок – вот это. – Сильвина извлекла из сундука лифчики и панталоны и, фыркнув, вручила их Менолли. – Данка пришла в ярость, что ты не носишь белья. – Сильвина взглянула на лицо Менолли, и ее веселье бесследно растаяло. – Ну, с чего такой безутешный вид? Уж не потому ли, что ты сносила свое бельишко? Или потому, что Данка совала нос в твои дела? Не принимать же всерьез все, что думает или болтает эта старая дурища? Нет, нет и еще раз нет!

Сильвина подтолкнула Менолли к огромному сундуку и заставила сесть, а сама, усевшись рядом, устремила на девочку проницательный взгляд.

– Вот что я думаю, – тихо и очень ласково заговорила женщина, – ты слишком долго жила одна. И не только в своей пещере. Представляю, как ты горевала, когда умер старик Петирон… Ведь, похоже, он один во всем вашем холде понял, что ты за чудо. Хотя я никак не могу взять в толк, почему он давно не сообщил о тебе мастеру Робинтону. Нет, кое о чем я, конечно, догадываюсь, но это к делу не относится. Пока ясно одно: у Данки ты больше не останешься – даже до завтра!

– Ой, Сильвина…

– Никаких <ой>, – отрезала женщина, но не строго, а скорее шутливо. – Не думай, что от меня укрылись мелкие пакости Поны или самой Данки. Нет, этот дом тебе явно не подходит. Я так сразу и подумала, но у меня были свои причины для начала засунуть тебя туда. А теперь, когда мы как следует осмотрелись, пора переселить тебя к нам. Вот и Олдайв настаивает, чтобы ты не перетруждала ноги. К тому же, ясно, как день, что твоим файрам так же неуютно у Данки, как и ей с ними под боком. Вот старая дуреха! Полно, Менолли! – Сильвина сердито сверкнула глазами. – Я же сказала – ты здесь не при чем! И вообще, для тебя, полноправной ученицы, эти бездарности, которых учат только потому, что они платят, не компания. И, наконец, ты должна быть как можно ближе к яйцам, пока не наступит Рождение. Итак, решено: ты будешь жить в Цехе арфистов! И хватит об этом. – Сильвина встала. – Собирай свои вещи и пойдем переселяться обратно – в ту комнату, где ты ночевала в первый день.

– Слишком уж она роскошная!

Сильвина шутливо прищурилась.

– Я, конечно, могла бы убрать оттуда всю мебель, снять занавески и выдать тебе топчан, как у всех школяров, и складной табурет…

– Так будет куда лучше…

Сильвина так пристально взглянула на девочку, что та вспыхнула и замолчала.

– Ах ты, глупышка! Поверила, что я всерьез?

– А разве нет? Вещи в этой комнате слишком ценные для простого школяра. – Сильвина не спускала с нее глаз. – И так мои файры для всех как бельмо в глазу – зачем мне лишние неприятности? Комната просто великолепная, но если в ней будет только то, что полагается каждому ученику, то это будет по справедливости, ведь правда?

Сильвина еще раз задумчиво взглянула на нее, покачала головой и тихонько рассмеялась. – А знаешь, ты права. Тогда ни у кого не будет повода судачить о твоем переезде. Но ученический топчан совсем узенький, а у тебя файры.

– А можно взять два топчана, если, конечно, у вас найдется лишний?

– Так и сделаем! Свяжем ножки и возьмем тюфяк потолще.

Сказано – сделано. Комната, лишенная громоздкой мебели и нарядных занавесей, казалась гулкой и пустой. Менолли уговаривала Сильвину, что ей и так очень нравится, но та велела девочке помолчать: кто здесь, в конце концов, Главная смотрительница? Из кладовой извлекли старые занавеси, отправленные туда по причине ветхости, и Сильвина сказала, что в свободное время девочка может их подштопать. Пол украсили несколько ярких ковриков. Длинный стол из учебного класса – одна ножка у него была сломана в потасовке, а потом починена – скамья и сундучок для одежды придали комнате некое подобие уюта. По мнению Сильвины, вид у нее все равно был до невозможности убогий, но зато никто не сможет сказать, что она слишком хороша для скромного школяра.

– Ну, с этим мы покончили. Пьемур, ты меня ищешь?

– Нет, Сильвина, я пришел за Менолли. Меня прислал мастер Шоганар – она отчаянно опаздывает к нему на урок.

– Что за вздор? В день Падения все уроки отменяются. И ему это известно не хуже других, – отрезала Сильвина и взяла Менолли за руку, собираясь куда-то вести.

– Вот и я ему сказал, – во весь рот ухмыльнулся Пьемур, – а он возьми и спроси: когда это Менолли успели приписать к какой-нибудь группе? Я-то, конечно, знаю, что ничего подобного не было. Тогда он сказал: чем болтаться без дела, пусть лучше поучиться кое-чему полезному… – Пьемур пожал плечами, демонстрируя свое полное бессилие перед лицом столь неумолимой логики.

– Ладно, девочка, тогда лучше ступай. Все равно мы уже устроились. А ты, Пьемур, слетай к Данке. Попроси Аудиву – только вежливо, слышишь, постреленок? – собрать вещи Менолли, в том числе и кофту с юбкой, которые она сегодня выстирала. Что еще, Менолли? – Сильвина улыбнулась, она прекрасно понимала: Менолли рада-радехонька, что ей не придется возвращаться в домик самой.

– Моя свирель у мастера Джеринта, так что остаются только лекарства.

– Беги, Пьемур, да смотри, не перепутай: тебе нужна Аудива и никто другой.

– Что я сам не знаю, что ли?!

– Вот паршивец! – крикнула ему вслед Сильвина. – Но сердце у мальчишки доброе. А как поет… – слышала, наверное? Он, конечно, маловат, я предпочитаю иметь дело с мальчишками постарше, но себя в обиду не даст, негодник этакий! А что еще ему, спрашивается, делать с таким великолепным дискантом? Луковицы выращивать или стадо пасти? Нет, таким редким птицам, как вы с Пьемуром, самое место здесь, в Цехе арфистов. А теперь ступай, пока мастер Шоганар не начал реветь на весь дом. С ним нам никакая сирена не нужна, так-то!

Спустившись вместе с Менолли с лестницы, Сильвина легонько подтолкнула ее к открытой двери зала, а сама свернула в сторону кухни. Менолли глядела ей вслед: как ей благодарить Сильвину за ласку и понимание… Она ничуть не похожа на Петирона, и все же Менолли была уверена: с любым вопросом, с любой бедой она может смело прийти к Сильвине, как в свое время приходила к Петирону. Сильвина – как… надежный якорь в бурном море. Покорно шагая через двор к мастеру Шоганару, Менолли усмехнулась про себя – надо же придумать такое моряцкое сравнение для женщины, столь далекой от морской стихии!

Сильвина не ошиблась. Мастер Шоганар ревел, бушевал и неистовствовал. Но Менолли, приободренная радушием Сильвины, молча снесла все его попреки. Наконец, изрядно притомившись, мастер взял с нее торжественное обещание – что бы ни случилось утром, послеобеденные часы принадлежат ему. Иначе он никогда не сделает из нее певицу. Так что пусть соблаговолит являться к нему несмотря на пожар, ураган или Нити – а как иначе, спрашивается, она собирается оправдать доверие – и его, как учителя, и всего Цеха арфистов – которые любезно согласились открыть ей секреты мастерства?