Там, где обитает зло - Саймак Клиффорд Дональд. Страница 79

– Это могущественные союзники, – сказала она.

– Да, – согласился Харкорт. – Там, у храма, они спасли нам жизнь.

– Тут не обошлось без чародейства, – сказала она. – Наверное, тот, кто их вырезал, вложил в них какие-то чары.

– А ты не знаешь, кто их вырезал?

– Нет, не знаю, – ответила она. – Одно время я думала…

Она умолкла.

– Одно время? – переспросил он,

Она отрицательно покачала головой.

– Неважно, – сказала она. – Это давние надежды, они уже умерли. И пусть остаются мертвыми.

Он ускорил шаг и догнал Иоланду.

– Что говорит тебе раковина? – спросил он.

– Некоторое время она молчала, – ответила та. – В последний раз она говорила со мной перед тем, как мы начали подниматься на холм, и сказала, что то безопасное убежище лежит как раз впереди.

– Далеко?

– Этого она не сказала.

– Надеюсь, что не очень, – сказал Харкорт. – Я могу ошибиться, но мне сдается, что Нечисти вокруг видимо-невидимо. И в следующий раз она нападет на нас бо?льшими силами.

Сверху к ним неуклюже подошла горгулья, схватила Харкорта за руку и показала вниз. Харкорт обернулся и увидел, что по склону поднимается огромное скопище Нечисти. Расстояние было слишком большое, чтобы разглядеть подробности, – видна была лишь сплошная тесная масса, медленно продвигавшаяся вперед. Она излучала целеустремленность и смертоносную мощь.

– Они все еще ниже нас по склону, – тихо сказала Иоланда.

– На этот раз несколько стрел их не остановят, – отозвался Харкорт. – Может быть, немного замедлят атаку, но не остановят.

Подошел Децим.

– Этот дурацкий наскок, – сказал он, – для того и был сделан, чтобы нас задержать. Чтобы дать время подойти остальным.

Харкорт кивнул:

– Очень возможно. Может быть, по ту сторону гребня сейчас тоже поднимается Нечисть. Они взяли нас в клещи.

Аббат, подошедший вслед за Децимом, сказал:

– Во всяком случае, давайте займем позицию на макушке холма. Бежать уже нет смысла. Они перебьют нас поодиночке.

– Верно, – поддержал его Децим. – Надо добраться до вершины, чтобы было время выбрать место поудобнее.

До гребня холма было совсем недалеко.

«Аббат прав, – подумал Харкорт. – Только это нам и осталось. Вот, значит, как все кончится. Наш маленький отряд не может устоять против такого множества Нечисти. На этот раз в тылу у нас не будет храма, придется сражаться на открытом месте, и нападать Нечисть будет сразу со всех сторон. Ей это, конечно, недешево обойдется, но ничто не поможет нам избежать гибели». Сверху донесся крик. Харкорт обернулся и увидел, что на вершине холма стоит человек с мешком за плечами – небольшого роста, с гладко выбритым, дочерна загоревшим лицом. Он размахивал посохом. На нем были изодранные в клочья штаны и овчинная куртка мехом наружу.

Аббат, стоявший рядом с Харкортом, ахнул.

– Коробейник! – воскликнул он. – Клянусь Богом, коробейник!

– Поднимайтесь вверх! – крикнул им коробейник. – Вверх, если вам дорога жизнь!

– Коробейник! – вскричала Иоланда. – Как ты здесь оказался?

– Ну как же, дитя, – отозвался он. – Я пришел спасти тебя. Спасти вас всех, не дать вам глупо погибнуть.

Они принялись поспешно карабкаться вверх по склону, а коробейник, размахивая посохом, кричал во весь голос:

– Скорее! Скорее!

Достигнув гребня, Харкорт увидел внизу глубокую долину, заполненную кипящим туманом, – как будто утренний туман почему-то не исчез с восходом солнца.

– Еще одно проклятое болото, – задыхаясь, проворчал аббат рядом с ним. – Ни в какое болото я больше не полезу.

– Уверяю тебя, это не болото, – сказал коробейник. – Скорее спускайтесь по той стороне холма и прямо в туман. Там вы будете в безопасности. Только скорее!

Харкорт застыл на месте, собираясь возразить. Здесь, на голой вершине холма, они могли, по крайней мере, дорого продать свою жизнь. Если же Нечисть настигнет их, когда они будут спускаться по склону или в туманной глубине этой долины…

– Скорее, идиот! – заорал на него коробейник. – Ты что, не слышал, что я сказал аббату?

– Я туда не побегу, – ответил Харкорт. – Я останусь здесь и буду сражаться.

– Один? – спросил коробейник, и Харкорт увидел, что в самом деле остался один: все остальные уже бежали вниз, в долину.

– Да, один. Если понадобится, я могу сражаться и один.

– Ты мне не веришь, – сказал коробейник.

– Ничуть не верю, – подтвердил Харкорт. – Я верю только в свою правую руку и во Всемогущего Господа.

– Ты ненормальный! – в ярости накинулся на него коробейник. – Неужели ты ничего не понял? Там, внизу, безопасное убежище! Нечисти вход туда закрыт, там вам ничто не будет угрожать.

Харкорт поглядел назад, в ту сторону, откуда они только что пришли. Нечисть приближалась, она была уже на полпути к вершине и стремительно поднималась. Снизу доносился яростный рев, от которого кровь стыла в жилах.

Аббат и все остальные уже почти добежали до края тумана, заполнявшего долину.

– Я ухожу, – заявил коробейник. – Умоляю, пойдем со мной. Это бессмысленный жест – остаться здесь и принять бой в одиночку.

Харкорт пожал плечами:

– Наверное, ты прав. Но если окажется, что эта долина – не то безопасное убежище, о котором ты говорил…

Он зловеще усмехнулся.

– Не окажется. Говорю тебе, это оно.

– Ну смотри, – пригрозил Харкорт.

Коробейник пустился бежать вниз по склону, Харкорт за ним.

Погрузившись в первые полупрозрачные волны тумана вслед за бегущим во весь дух коробейником, Харкорт остановился и обернулся. Нечисть неслась за ними густой толпой, с ревом, брызгая пеной, спеша вцепиться в добычу.

Но это ей не удалось. Как только чудища достигали самого краешка тумана, они мгновенно останавливались, упираясь всеми конечностями. Некоторые падали и катились по земле, цепляясь за нее, чтобы задержаться. Они налетали друг на друга и валились целыми грудами, пытаясь остановиться на этой непроходимой границе, рыча и ревя от ярости. Те, что стояли выше по склону, приплясывали в бессильной злобе, издавая леденящие кровь вопли, размахивая стиснутыми кулаками, рассекая воздух сверкающими когтями.

Глядя на них, Харкорт почувствовал непреодолимый ужас. Вот с кем он в своей непомерной гордыне собирался принять бой. Ни один смертный не мог бы и секунды устоять против этого сгустка злобы. При первом же натиске он был бы смят, раздавлен, разорван в мелкие клочья. Во мгновение ока от него не осталось бы и следа.