И пала тьма - Клеменс Джеймс. Страница 50

Поначалу его больше всего поразила бледность рыцаря — тот отличался не просто белоснежной кожей, а бескровной, бесцветной белизной. Как будто он никогда не открывал лица солнечному свету. Из-под капюшона выбивалась абсолютно белая прядь волос, сухая и хрупкая в лунном свете. Черты лица были под стать острому взгляду: искривленные от злобы тонкие губы, презрительно сморщенный нос. Как закутанный в тени призрак.

Но не бледность заставляла Тилара медлить. Порванный масклин обнажил более тревожные детали, а вернее, их отсутствие. Белизну лица Даржона ничто не нарушало.

Даже тройная полоса — знак рыцаря теней.

Пораженный и охваченный негодованием, Тилар не заметил вовремя блеск серебра. Кинжал полетел от бедра.

— Кажется, это ты его недавно потерял, — выплюнул рыцарь-обманщик.

Тилар дернулся, но кинжал пролетел под поднятой рукой, оставил длинный разрез в рубахе, рассек кожу под ней и воткнулся в плавник. Тилар узнал дрожащую от удара рукоять — тот самый клинок, которым он стреножил Даржона у ворот крепости Мирин.

Даржон тут же ринулся в атаку, выставив перед собой меч. Тилар все еще не обрел равновесия и отбил удар плохо, едва смог отвести его в сторону, но продолжить выпад не сумел.

Даржон умело поймал его меч своим клинком, а Тилара подвела порезанная рука, и он не удержал меч.

Тот вылетел из рук, прокатился по выгнутой спине плавня и соскользнул в море.

Тилар отчаянно бросился за ним, но успел только коснуться кончиками пальцев черного бриллианта на рукояти. Безоружный и раненый, он перекатился на спину.

Даржон возвышался всего в шаге от него и уже заносил меч. Глаза его обещали неминуемую смерть.

По руке Тилара стекала горячая струйка крови, собираясь лужицей на ладони. Он попытался отползти назад, но соскользнул на мокрой крыше и уперся спиной в плавник.

Если успеть вытащить кинжал… Но быстрый взгляд показал, что тот недосягаем.

Даржон шагнул ближе, кончик его клинка взлетел для последнего удара.

Тилар смахнул с глаз холодный пот и кровь, и ему вдруг вспомнилась прижатая к стеклу ладонь Делии. Только сейчас он осознал, что девушка не прощалась, но пыталась его предостеречь.

Его пальцы покрывали липкая кровь и пот. Для заклинания мийодона требовалась желтая желчь, тогда как пот действовал на неживое.

Например, на деревянное суденышко посреди впадины.

Тилар прижал ладонь к крыше плавня. Как и в прошлый раз, он приказал миру замерзнуть, погрузился в воспоминания о ледяной тундре, метели и морозном тумане.

От кончиков пальцев по дереву разбежались тонкие ледяные дорожки. Через мгновение мокрая крыша плавня покрылась сверкающими в звездном свете пластинами льда. Сырые панталоны Тилара сразу намертво примерзли к плавню.

Когда хлынула Милость, Даржон замялся, недоуменно шагнул назад. Нога его скользнула по льду, и рыцарь дернулся, размахивая руками и пытаясь поймать равновесие.

Без всякого уважения к рыцарскому достоинству ноги под ним разъехались, он грохнулся на гладкую поверхность и заскользил к краю. Теперь он пытался зацепиться за что-нибудь, но, отягощенный мечом, который он не выпускал из рук, не сумел и вскоре с всплеском рухнул в море.

Тилар рывком отлепился от крыши и на четвереньках подполз к краю. Даржон боролся с волнами и намокшим плащом в нескольких саженях позади.

Дрожа от холода, Тилар дополз до люка и попытался приподнять крышку и тут обнаружил, что ее накрепко приморозило. Он заколотил по льду кулаком, но сил после схватки у него осталось не больше, чем у ребенка.

Затмевая свет звезд сиянием огненных фонарей, их нагонял идущий под всеми парусами корсарский флот.

Из кабины послышался приглушенный вопрос, но Тилар не смог откликнуться.

С треском ломающегося дерева крышка распахнулась буквально в волоске от носа Тилара. Роггер высунул из люка голову.

— Я так и знал, что мороз ударил не потому, что внезапно поменялись времена года. — Роггер услышал плеск и вытянул шею. Скоро он отыскал глазами плывущего к кораблям Даржона. — Похоже, тебе удалось стряхнуть этого приставалу.

— На время, — хрипло выдавил Тилар. Ему припомнилась ненависть в глазах рыцаря. — Только на время…

Вор лишь сейчас заметил, что Тилар ранен. Роггер помог ему спуститься в кабину, но даже с помощью вора он ухитрился пребольно задеть стрелой в запястье за край люка.

— Ай, осторожнее, — с запоздалой заботой отозвался на его стон Роггер.

Оба практически свалились в кабину. После морского ветра нагретое трубками мика помещение казалось жарче бани. Роггер шумно захлопнул люк.

Делия направила плавень в глубину.

Роггер помог Тилару сесть.

— Ты зря рисковал.

— А что бы ты мне предложил? — Тилар закашлялся, его пробирала дрожь. Перед глазами снова возникло лицо фальшивого рыцаря.

— Я имел в виду, — пояснил вор, — что ты сделал глупость, когда отправился снимать тело капитана.

Тилар покачал головой:

— Капитан Граул того заслуживал. Немного пролитой крови — небольшая цена по сравнению с его жизнью.

— Мертвым все равно. С последним вздохом приходит конец всем долгам.

— Но честь остается.

— Вот слова истинного рыцаря. А я-то думал, что ты с рыцарством покончил…

Тилар в ответ лишь осклабился. Граул едва ли хотел закончить жизнь разлагающимся на веревке трупом, и Тилар считал себя обязанным подарить ему последнее упокоение.

Вор только покачал головой.

— Роггер, возьми штурвал, — окликнула его Делия. — Мы уже погрузились на достаточную глубину, так что остается только держать курс. Я обработаю его раны.

— Обрабатывай на здоровье, — ответил тот, садясь в кресло рулевого. — А заодно сделай что-нибудь с его благородными порывами. Они погубят его скорей любого меча.

Делия отмахнулась от его слов и принялась распускать шнуровку на камзоле Тилара. У него кровоточили темя, правое запястье и левое плечо. Лицо девушки омрачилось.

— Ничего, заживет, — заверил он.

Однако, когда Делия распахнула камзол и промокшую от крови рубаху, мир перед его глазами поплыл, как будто на картинку плеснули водой.

— Я выживу.

— Меня не это заботит! — Осознав, что она сказала, девушка поспешила поправиться: — Вернее, не только это. Чтобы направлять плавень, нам необходима чистая, без примесей кровь. Но мы не можем рисковать новым кровопусканием. Ты и так много потерял.

— Прости.

Она вытащила из кармана нож и умелыми взмахами разрезала рубашку на полосы. Перевязала ими порез на руке и велела прижать комок ткани к рассеченной макушке.

— Теперь надо вытащить стрелу.

Тилар кивнул.

— Сломай наконечник и вытаскивай.

— Рана откроется.

— Тогда ты и сможешь собрать кровь, — откликнулся он с усталой улыбкой.

— Извини. — Девушка не поднимала глаз. — После службы у Мирин я привыкла ценить каждую каплю. Видеть, как ее проливают просто так… — Она покачала головой.

— Найди какую-нибудь миску и подставь под рану, пока будешь вытаскивать стрелу.

— Только стекло может сохранить Милость. Она просочится сквозь любое другое вещество.

Тилар постарался полностью сосредоточиться на разговоре, пока Делия перепиливала своим ножичком древко. Каждое движение отзывалось такой болью, что сводило зубы. Чтобы удержаться от крика, он заговорил, сам не узнавая сдавленный голос:

— Почему именно стекло? Почему не металл или камень?

— Камень, глина, бронза, сталь — все происходит из земли, и Милость уходит в нее.

Треск. Делия без предупреждения переломила древко, и Тилар задохнулся от боли.

— Но стекло делают из песка, — выдавил он сквозь зубы, борясь с болью. — Разве он не относится также к элементам земли?

— Да, но стекло обладает странными свойствами.

— Какими? — Любопытство пересиливало боль.

— Стекло, хотя твердое, на самом деле течет словно вода.

Должно быть, недоверие Тилара отразилось на его лице.

Делия передернула плечами:

— Несмотря на внешний вид, алхимики упорно считают стекло принадлежащим воде. Его постоянное течение, слишком медленное для глаз, сохраняет Милость. — Она потянулась к его запястью. — Теперь давай попробуем вытащить эту стрелу.