Звезда Хиоба - Франке Герберт В.. Страница 22

– Не совсем, – возразил Йонас, – Меня интересует другое. У Хиоба будет возможность открыто выступать на суде?

– Открыто выступать? Что ты имеешь в виду? Ты что, тоже примкнул к врагам закона и порядка?

– Я на стороне справедливости, – твердо сказал Йонас. – Пока не состоялся суд, мы не можем говорить о том, виновен Хиоб или нет. Именно потому, что мы стоим на стороне порядка, мы сами должны соблюдать закон. Прежде чем говорить о его вине, мы должны понять, может ли он нести ответственность за свои поступки.

– Ты можешь в этом сомневаться?

– Я слышал однажды… – осторожно начал Йонас, – где-то, на одной планете, до сих пор существует тюрьма старого образца. Такие строили в незапамятные времена, когда преступников еще не лечили, а старались максимально ограничить их свободу. Тюрьма с решетками, камерами, карцером, где людей держат на хлебе и воде, куда не проникает ни один луч солнца. Тюрьма для самых страшных преступников. Ты можешь сказать мне, что это – нелепый слух или правда?

– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, – сухо ответил Лами.

– Ты можешь поклясться, что вы не заточите Хиоба в эту тюрьму? Что вы отправите его на лечение?

– Я не уполномочен отвечать на подобные вопросы, – повторил шеф.

– Спасибо за доверие, – отозвался Йонас. – Я тоже буду с тобой честен. Я приложу все силы к тому, чтобы Хиоб получил возможность высказаться. У меня есть знания, опыт, и думаю, мое слово кое-чего стоит. Я оцениваю свои шансы довольно высоко. А ты?

Лами помолчал минуту, видимо, собираясь с мыслями, затем сказал сдавленным голосом:

– Ты хочешь встать на сторону Хиоба?

– Да, – твердо ответил Йонас.

– И что ты собираешься делать?

– Ничего особенного. Я собираюсь добиться, чтобы Хиоб получил приговор в соответствии с законом.

– Но ты ведь не хочешь, чтобы я дал тебе сейчас обещание, которое не смог бы исполнить?

– Я хочу, чтобы ты поступил по справедливости.

– Ну хорошо, – сказал Лами со вздохом, – Я обещаю тебе, что мы поступим с Хиобом по справедливости.

Йонас коротко кивнул и оборвал контакт. «Лами не сможет отступиться от своих слов, – подумал он. – Лами знает, что я не остановлюсь перед тем, чтобы придать эту историю гласности. Он знает, что если правительство нарушит закон, я выступлю против правительства. Он не будет так рисковать».

Йонас вернулся в свою каюту, но скоро снова вышел в коридор и принялся бесцельно бродить, погруженный в свои мысли. Пересадочная станция, на которой они сейчас находились, была по-настоящему огромна. Нужно было потратить около четверти часа только для того, чтобы обойти жилую зону. Теперь он снова ощущал неуверенность. Прав ли он был, бросая вызов своим прежним друзьям? Действительно ли для него важнее закон, чем интересы общества?

Здесь же по соседству, в одной из кают находился Хиоб. Йонас мог видеть своего пленного сквозь иллюминатор. Неожиданно ему захотелось войти, поговорить. Но Йонас подавил в себе это чувство – слова уже ничего не могли изменить. Все решения приняты. Он отправился к себе – спать.

Перед гибернацией их снова тщательно обследовали медики. Йонаса немного беспокоили эти проверки. Он знал, что регенерация тканей после ожогов еще не завершена, и он пока не в форме. Что если его признают негодным к гибернации и оставят на станции поправлять здоровье? Это могло всерьез нарушить его планы.

Однако, к его облегчению, проблем не возникло.

Им предстоял путь длиной в пятьдесят световых лет. Йонас спросил себя: не потеряет ли дело Хиоба свою актуальность, когда они вернутся на Землю. Но потом подумал, что это вряд ли случится. Война с Хиобом была всего лишь частным случаем извечной битвы Добра и Зла, поэтому суд над Хиобом не был делом злобы дня – он неизбежно станет одним из поворотных пунктов в истории человечества.

Он погружался в сон медленно и смог на собственном примере убедиться, что сознание и все мыслительные процессы находятся в прямой зависимости от состояния «материального носителя» – тела и головного мозга. Мысли постепенно становились вязкими, обрывочными, исчезли эмоции, потом он потерял представление о времени и пространстве, и темные воды забвения и беспамятства подхватили его.

Как и было запланировано, корабль закончил торможение вблизи «таможенной станции», находившейся на орбите Нептуна. Раньше пункт прибытия находился вблизи Венеры, однако двигатели межпланетных кораблей могли повредить исследовательские спутники и зонды, бороздившие Солнечную систему, а также загрязнить атмосферу Земли радиоактивными частицами.

Пробуждение после гибернации прошло успешно, однако сопровождалось обычными побочными эффектами.

Дело было не только в последействии наркотических веществ, но и в том, что мозг должен было снова восстановить контроль над телом. Иногда это создавало странный психический эффект. Появлялся страх, что этот контроль будет утрачен навсегда. Иногда пробуждающихся после гибернации мучили фантомные боли в совершенно здоровых костях и мышцах. Однако интенсивные тренировки позволяли быстро вернуться в норму.

Как Йонас, так и Хиоб уже не раз сталкивались с этими неприятными последствиями межсистемных перелетов. Им было знакомо странное чувство возвращения сознания, когда тело еще покоится в противоперегрузочном коконе и гидравлические механизмы массируют мышцы, восстанавливая кровообращение. Дышать все еще помогает аппарат, а органы чувств постепенно пробуждаются от спячки, и вот ты уже начинаешь различать свет, слышать шорохи…

Эта фаза продолжалась недолго и через несколько часов Йонас ощутил, что полностью вернулся в свое тело. Это всегда приносило ему огромную радость, на некоторое время отступали все сомнения и тревоги.

В первые дни после пробуждения приходилось пользоваться помощью роботов и специального обслуживающего персонала. В это время за ним и за Хиобом ухаживали одинаково. Но позже, когда пробудившиеся стали более самостоятельными, различия обозначились: один снова стал пленником, другой – сторожем.

На этот раз все адаптационные процедуры были максимально сокращены и проводились в большой спешке – уже через три дня Йонас с Хиобом заняли места в шаттле, который должен был доставить их на Землю.

Траектория предусматривала разгон в гравитационном поле Сатурна, затем шаттл выходил за плоскость эклиптики, «перескакивая» через пояс астероидов и орбиту Марса, и вот наконец из тьмы космоса выплыл нежно-голубой шар – планета-символ, с которой человечество когда-то шагнуло во Вселенную.

Они прошли близко от Луны, сбросив скорость в ее гравитационном поле, и начали снижение по виткам огромной спирали. В верхние слоях атмосферы поверхность шаттла начала сильно нагреваться, заработала электромагнитная система защиты, и они впервые за многие годы услышали шум ветра. Хотя это все еще был не настоящий ветер – это корабль скользил в потоках плазмы.

Йонаса и Хиоба сопровождало специальное подразделение милиции – две дюжины вооруженных и готовых к любой неожиданности профессионалов, одетых в парадную темно-синюю форму и золотые шлемы. Однако, будучи профессионалами, они прекрасно сознавали, что никаких неожиданностей не предвидится.

В иллюминаторах уже можно было различить поверхность Земли – континенты, атмосферные фронты, острова и скопления кучевых облаков.

В первом ряду, лицом к остальным пассажирам, сидел командующий подразделением, его грудь была увешана орденам, на воротнике сверкали золотые звезды.

Что-то внезапно насторожило Йонаса, он взглянул повнимательнее и не поверил своим глазам. Офицер, как и все прочие в пассажирском отсеке шаттла, был пристегнут ремнями, однако он снял с пояса лазерный пистолет и направил его прямо на Йонаса и Хиоба. В ту же секунду двое милиционеров внезапно отстегнули свои ремни, встали и мгновенно оказались за спиной Йонаса. В руках у них были пористые губки.

Йонас хотел спросить, что происходит, но не успел даже шевельнуться. Внезапно губка закрыла его нос и рот. Видимо, она была пропитана каким-то веществом паралитического действия – спецагент обнаружил, что не может двинуть ни рукой, ни ногой, хотя остается в сознании. Милиционеры быстро стащили с него куртку, надели другую, руки и ноги заковали в кандалы.