ГКР 1 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 18

– Как там на берегу-то? – надрывный мрачный голос одного из «местных» стариков был переполнен болью – Все горят луга зеленые? Полыхают дома?

– Да ладно тебе, Микула! Отстроимся, луга заново вырастут, зазеленеют – успокаивал его столь же седой товарищ в кожаной накидке рыбака – Испей чаю. Горячий!

Я не выдержал и опрометчиво пообещал старикам потерявшим кров:

– Скоро все будет в порядке. Война не длится вечно.

– Ох, горе наше тяжкое… – было ответом, катамаран прошел дальше. На сердце стало тоскливо. И это Вальдира? Какой-то разрушенный страшной полыхающей войной мир, а на крохотном его островке, где сохранился зыбкий мир…

Я привык к вечно жизнерадостным, оптимистично настроенным «местным», которые если и имеют проблемы, то не слишком крупные, легко решаемые. Ладно, признаюсь сам себе, что немного перегибаю палку – видел я порой грустных, гневных, печальных, несчастных «местных». Но чтобы сразу в таком количестве и в одном месте? Вон стайка детишек качается на волнах, оккупировав огромный плот обрамленные винными бочками. Ни один дитенок не улыбается, сидят так неподвижно, что похожи на крохотных грязных манекенов. Жуть какая… я попал на Остров Погибших Кораблей? Или же Остров Погибших Суденышек и Плотов? Куда завела меня судьба?

Пока я глядел по сторонам и непрестанно ободряюще кивал проплывающим мимо печальным лицам, Грозный Писк медленно шел вперед и вскоре я оказался в паре шагов от каменистого берега. Ох… Некуда ступить. Люди, гномы, полуорки, очень редкие эльфы, рядом теснится совсем уж сказочная нечисть – непонятные, разнообразные, но явно мирные существа, приткнувшиеся поближе к кострам и зябко дрожащие. Да, здесь сыро… но меня пугает не это – я подплыл к двум Живым Горам. Острова заселены так плотно, что теперь понятно, почему столько беженцев живут на плотах и лодках, не ступая на земную твердь. Ступить некуда, вот почему. Лохры тоже не могут вечно оставаться в воде, хотя и прекрасные пловцы. Пучеглазые любители рыбы оккупировали береговую кромку, сидя по пояс и даже по грудь в воде, встречая лицом набегающие волны.

– Рыбы здесь нет – грустно вздохнул приведший меня сюда лохр – Кончилась. Голодать начали… вот и плаваем на охоту за рыбкой… там рыба есть…

Немудрено, что рыба кончилась. Столько голодных ртов… все уже полывлено и съедено. А у меня с собой из съестного вообще ничего. Если сейчас подбежит несчастный малыш и скажет «дядя, дай хлебца!» я от стыда под воду провалюсь и там останусь. Или брошусь на войну, истреблять чертовых агров и буду это делать пока не помру раз пятьсот. О, ко мне спешит хромающий малец в растянутой рубашонке, осторожно ступая по острым камням и обходя теснящихся взрослых. И смотрит на меня с такой надеждой… все, сердце защемило, в носу защипало… что ответить голодному ребенку?

Дожидаясь неизбежного, я поднял лицо, глянул сердито на небеса клубящиеся серым дымом – чего ждете, ангелы? Почему не спасете люд «местный»? На игроков надеяться, похоже, нельзя. Ибо большая их часть сошла с ума от жадности и страсти разрушения.

И что делать мне? Здесь раздачей пары караваев не обойдешься. Сюда нужны тонны продовольствия. Есть варианты… голова наконец-то заработала, я начал прикидывать. Выбраться отсюда, убрать Писк в другой свиток, использовать телепорт в Альгору – туда-то добросит точно, там войны нет. Там закупить много еды, запаковать в свитки, вернуться сюда, плюхнуться в воду, вернуть катамаран, добраться до Сокроземья, «откупорить» свитки и раздать пищу. В воду высвободить пару свитков с живой рыбой. Лохры ее живо переловят. Еще нужны дрова, одеяла, лекарства. Вон сколько беженцев шмыгает покрасневшими носами. Беда… я здесь один. Бом занят. Остальные остались на Зар’грааде. Доверять я никому другому не могу. Разве что Храбр Светлушка… алхимик, наверняка что-то понимает и в лекарствах. Но где он? Мы давно не общались. Он может быть, как здесь, так и там – на новом материке. Да, это вариант…

Но не буду торопиться. Я пока не знаю, что мне предложат, что у меня попросят. Лохр мог привести меня сюда просто так – у нас более чем положительная репутация, доверие, поэтому он и притащил меня в закрытую от чужих глаз спасительную локацию. А что будет дальше пока неизвестно. Может со мной поздороваются и попросят отвалить раз и навсегда, с напутственной просьбой не распространяться о координатах Сокроземья.

Холодные воды с плеском взметнулись, раздались. В двух метрах от меня сформировалась сплетенная из прутьев колонна. На ее вершине нечто вроде длинного плетенного ложа, на коем устало полулежала знакомая мне девушка самой необычной наружности.

– Здравствуй, Добрая Сестра. Здравствуй, Ракитушка.

– Здравствуй, добрый друг Росгард – полуобморочным едва слышным голосом отозвалась лежащая Ракитушка, не делая попытки подняться, лишь слабо шевельнув рукой – Не могу приветствовать тебя я как положено. Не встать мне. Не сесть мне. Все силы уходят на поддержание защиты магической. Как славно, что вернулся ты! Как славно и отрадно видеть тебя живым и полным сил. Росгард – обращенное ко мне сплетенное из веточек лицо было внешне бесстрастно, но ее глаза походили не гнезда светлячков в лихорадочной горячке. Ракитушка выглядела даже не больной – она выглядела умирающей. И никаких исходящих обычно от Ивовых Сестер животворных аур не наблюдается. Магическая батарейка почти села.

Вальдира, Вальдира… вот твой темный мрачный лик…

– Росгард… поприветствуй сестер моих…

Воды вокруг катамарана раздались еще в шести местах. Появились новые древесные колонны. На каждой полулежит девушка, пребывающая если не в коме, то в состоянии близком к этому.

Вот теперь ясно, как именно образовалось Сокроземье, и кто поддерживает его защиту. Совместная работа семерых Ивовых Сестер. Но они не боги. Силенок у них маловато, так что жить Сокроземью осталось недолго.

– Приветствую всех Добрых Сестер, детей Ивавы Славной – прижал я руки к груди – Рад чести оказанной. Вижу я положение тяжелое. Вижу я болезни и голод беглецов обуревающие. Я сейчас отплыву, но вскоре вернусь и доставлю припасы и лекарства. Я доставлю одеяла и теплую одежду. Обещаю. Клянусь. И никакой награды за это мне не надо. Чем я могу помочь Добрым Сестрам, чтобы и дальше держалась защита благословенная? Чем помочь?

– Земля!

– Земля?

– Нам бы землицы плодородной, черноземной. Чем больше – тем лучше. Здесь уже мы все исчерпали… Еще разбудить бы мать нашу, Иваву, но то тебе не дано, добрый Росгард. Добудиться нашей матери может лишь гибель одной из дочерей, или же голос брата нашего единственного Тальника. Я готова и умереть, но защита Сокроземья…

– Не-не-не – выставил я ладони – Не будем торопиться. Я правильно понял? Нужно как можно больше земли плодородной, еще желательно найти брата вашего Тальника – хотя дело это ой сложное…

– Верно ты понял, добрый Росгард. Все верно… но поторопись… не иначе судьба привела тебя сюда в такой миг, когда все висит на тонком волоске… Я верю в тебя. Найди Тальника. Пробужденная мирно мать Ивава придаст нам сил! И мы устоим!

– Я постараюсь. Что-нибудь еще?

– Афросий! – это имя Ракитушка выплюнула со злостью и гневом.

– Афросий? – в полном изумлении переспросил я – Погоди… рыбак Афросий, что учинил святотатство, разорил храм на острове одном, убил и сожрал детей Зубравы… но ведь мы разобрались с ним, наказали.

– Афросий продал душу Граххаргу – богу войны, чьи войска уже заняли часть берегов светлого доброго Найкала! Рыщут темные твари в поисках одной из Ивавовых Дочерей, желая захватить одну из них и предать мучительной смерти от рук самого Граххарга, дабы пробудилась Ивава, мать наша. Но так ее будить нельзя! Спросонья бросится она в бой и проиграет!

– Так… а Афросий здесь причем?

– Он знает Найкал! Он единственный из рыбаков предал Свет! И получив частичку силы Граххарга изменился, набрался мощи темной, злобы и зависти! Восседает он в лодке черной, под парусом красным как кровь, правит рукою верной, рыщет взглядом по глади озерной, выискивает неустанно Сокроземье, зная от Граххарга, что Ивовы Сестры рядом, на Найкале, прячутся где-то. Афросий знает Найкал хорошо! Каждый островок, каждую скалу, каждый затон! Уже дважды проплывал он мимо… третий раз найдет он нас… и тогда конец всему…