Восток и Север - Васильев Андрей. Страница 57

Я мыкался из угла в угол, смотрел телевизор, выкурил полпачки сигарет и вот наконец время пришло. В половине третьего я вошел в «Файролл». Нет, можно было бы и раньше, но что там делать? Куда-то идти фармить смысла нет, а из угла в угол — какая разница где слоняться?

Я стоял у дукана, ожидая полурослика. Из него вышел Ибрагим, увидел меня и радостно закричал:

— Вай мэ, ты в мой дукан каждый день ходишь, ты мне уже как брат! Пошли, покушаешь, отдохнешь. Сейчас один ашуг придет — такие песни поет, слушай — про жизнь, про судьбу.

И закатив глаза Ибрагим довольно противным голосом пропел:

— Гений, э?

— Ну да — ответил я ему.

— О, Фатима идет. Пойду я. — вдруг заметил Ибрагим — Ну ты это, надумаешь — заходи. Посидим, попоем, поедим. Как брата зову, не как клиента.

И он быстро вошел в дукан, закрыв за собою дверь.

Ко мне тем временем подошла женщина в платье до пят и в хиджабе. На вид ей было лет тридцать. Должно быть это и была Фатима.

— Здравствуй, воин — услышал я ее мелодичный голос.

— Добрый день — сказал ей я — Чего это он вас напугался?

— Когда-то меня называли просто Фатима, Фатима, дочь Али-Мамеда. Сейчас меня называют Фатима-Горевестница. Я вижу то, чего еще нет, но что будет или может быть и рассказываю об этом людям. Радостное они не запоминают, а вот печальное помнят. Вот и выходит, что я приношу беду, а ведь это не так. Жизнь не пишется только белыми красками.

— Это да — согласился я — Но люди не любят, когда им предвещают беду. Все надеются что она зайдет в соседний дом, а не в их.

— Таковы люди — согласилась Фатима — А ты? Ты готов слышать правду о себе?

— Не знаю — честно ответил я — Наверное да. А может и нет.

— Дай мне твою правую руку — сказала Фатима — Я хочу посмотреть на твою ладонь.

— Держи — я протянул ей руку.

Фатима смотрела на мою ладонь долго, минуты три. Отпустив ее она посмотрела на меня.

— Ну, что у меня там? Надеюсь не смерть?

— Смерть — ответила Фатима — Но не твоя. Но она всегда рядом с тобой, за твоим плечом.

— Ух ты — удивился я — Оно понятно — все мы смертны.

— Нет — покачала головой Фатима — Эта смерть недавно к тебе пришла. К тебе, но не за тобой. Она тебя бережет, но ты ей не верь — это лишь пока.

— Ладно. А что еще видишь?

— Битвы, дороги, скорая встреча со старыми друзьями и обретение новых врагов, холодный ветер и ледяные пещеры. Но не это главное.

— А что главное?

— Главное — ты должен будешь выбрать верный путь. Будет момент — может завтра, может через десять лет и перед тобой будет две дороги и в какой-то момент ты должен будешь пойти по одной из них. Вернуться назад будет нельзя — этот выбор ты делаешь один раз. Одна дорога будет широкая, удобная, а другая — тяжелая и грязная. По одной дороге с тобой будет идти твой друг, а по другой — твой враг. В конце одной будет жизнь, которая хуже чем смерть, в конце другой будет смерть, которая лучше чем жизнь. Пойми, какая дорога твоя — и тогда тебе не будет стыдно за прожитое. Прощай.

И Фатима повернувшись, быстро пошла прочь от дукана.

— Стой, я…. - но она уже скрылась за поворотом.

Я стоял и ничего толком не понимал — дороги, друзья… Блин, эти гадалки что здесь, что там — они слова в простоте не скажут, их без бутылки не понять. И с ней тоже не понять.

— Привет. Это за тобой меня послали?

В задумчивости я проглядел, как появился полурослик, с шапкой курчавых волос и хмурым лицом.

— Привет Мато. Давно не виделись — дружелюбно сказал ему я.

— И век бы тебя не видеть — не слишком враждебно, но и без теплоты в голосе сказал мне Мато.

— Чего так? Вроде не врагами расстались? — удивился я.

— Ну да. Вот только вы нашу цитадель с землей сравняли и клан практически не существует. А так все хорошо.

— Так, все, аут. Или я сейчас напомню из-за чего заводка пошла, ты начнешь орать, что такого не было и понесется по кочкам ругань. Пошли лучше в заброшенный город, а?

Полурослик кивнул и открыл портал.

Картина, которую я увидел была масштабна. Портал открылся на небольшом холме, с которого открывался вид на пустыню, с двух сторон от холма были наметены огромные барханы, отчего пространство под холмом имело вид огромной ложбины. Под ним в боевые порядки строились воины Диких.

— А, пришел — услышал я за спиной голос Гедрона Старого и повернулся к нему.

— Ну да.

— Очень кстати. Отойдем на пару слов — он взял меня под локоток и отвел в сторону.

— Слушай, а где этот паук вылезет? В старые времена он из-под песка лез, так в этот раз он откуда полезет? Мои вон уже начали выстраиваться, вопросы мне задают, — а я ни ухом ни рылом.

Я задумался — а вправду, откуда? Дриада мне ничего такого не говорила, свисток дала — и все.

— Я так думаю что тут и пойдет — ответил я на свой страх и риск, рассудив что пойдет он на свист, но при этом вряд ли из-под холма.

— Думаешь или знаешь?

— Думаю. Кабы знал — пальцем бы ткнул — начал злиться я.

— Смотри, тут уже стратегия разработана, мы полночи кумекали — Гедрон строго посмотрел на меня.

— Я понимаю. Ты главное мне скомандуй когда начинать, только тихонечко скомандуй. И прикрой. Я его и вызову.

— Ладно. Минут я думаю через десять начинать будем.

Гедрон отошел к группе игроков, видимо командному составу клана, на ходу он отдавал распоряжения.

Поскольку меня все присутствующие кроме Гедрона игнорировали, причем демонстративно, я получил возможность спокойно оглядеться. С холма открывался отличный обзор.

Войска выстраивались тремя колоннами по пять человек в ряд. В клане похоже действительно остались преимущественно воины, поскольку лучников, окопавшихся на флангах, на вершинах барханов было немного, в общей сложности было не более трех десятков. Правда, судя по лукам это были матерые ветераны. Все они отрыли себе в песке небольшие окопчики, где-то по пояс. Это было предусмотрительно, хотя кто знает что выкинет эта тварь…

У подножия холма я увидел группку из десятка магов и такого же количества хилеров — надо думать весь резерв клана. Рядом с ними я увидел знакомое мне лицо. Это был Диорд, насколько я помнил, он был кланмастером. Он махал руками, видимо объясняя, кто где должен стоять и за что отвечать.

Не могу сказать, что увиденное меня взбодрило. Я помнил мощь Гончих, собранную под стенами цитадели. И ведь это был не весь клан, а его часть. Там были даже не все ветераны — достаточно вспомнить троицу, с которой я таскался по подземельям нагов. А тут… Что тут? Обломки былой славы, фактически мертвый клан.

И тут я понял, почему по лицу Гедрона вчера блуждала такая странная улыбка. Это был не просто бой с элитным монстром. Это был бой за жизнь или смерть клана. Если они здесь и сейчас не выиграют эту схватку, то клан обречен на внутренний распад. Сейчас, они, те кто собрался здесь, последние воины, маги, лучники «Диких Сердец», они еще верят, что может быть и возрождение клана и новые победы. Слабо — но верят. В случае поражения верить будет не во что. Несложно победить, будучи сильным, слабого противника. Куда сложнее, когда ты слаб, одержать верх над силачом. Сложнее и почетней. И именно для этого они пришли сюда, к заброшенному городу. Доказать, что у них есть силы и укрепится в вере.

Кстати, интересно — а что в этом городе? Почему заброшен, кем и когда? Надо будет…

— Эй, ты, тебя Гедрон зовет — ко мне подошел Мато.

— Не «эй, ты», а лэрд Хейген — резко сказал я ему — На шерстолапых своих гавкать будешь.

— А не сильно ты борзеешь? — уже не скрывая неприязни сказал полурослик и спросил кривляясь — Не страшно, лээрд?