Ведьмами рождаются. Книга 2 - Руднева Лилия. Страница 27

— Ждите, я сейчас выйду, — бросил им Олег Кириллович, и, не попрощавшись, сорвался с места.

Жмурик же в это время, находясь в железных объятиях Лёши и Паши, пытался телепатически докричаться до Пенька. Но лесной человечек всё-таки решил немного проучить это долговязое несчастье, сказав себе, что вмешается только в том случае, если жизни мага будет угрожать опасность. Поэтому Акакий и не нашёл его за аквариумом. И, вместо того, чтобы бежать в свой номер, или к Насте, одурев от паники, побежал на улицу. Там его и схватили "двое из ларца"

— Не нравится мне всё это, — Клеопатра смотрела вслед удаляющемуся Олегу Кирилловичу, — а если Акакию угрожает опасность?

— Да что ему сделается! — Гриша даже повеселел от того, что Жмурик таки нарвался.

Только что он окончательно понял, что не хочет, чтобы Клёпа "опекала" Акакия.

— Григорий, ты стал очень чёрствым в последнее время, — женщина поднялась, и наградила дворника взглядом, полным укоризны, — пойду поищу Акакия Ферапонтовича.

— Иди, — зло бросил Григорий ей в след, — все вы, бабы, одинаковые!

Клеопатра Ивановна посчитала, что отвечать будет ниже её достоинства и, не оглянувшись, прошествовала к выходу из зала. Гриша с тоской наблюдал за женщиной своей мечты, и понимал, что теперь реально погиб. Без Клеопатры он не может, но и без водки тоже не жизнь! Душа дворника разрывалась на части, да ещё эта идея с "пристраиванием" Жмурика!

— Здравствуй, гэнацвалэ! — раздалось у него над ухом.

Гриша поднял голову и увидел, что возле него стоит грузин, танцевавший с Клеопатрой. В руках у него была бутылка коньяка, а в глазах тоска, похлеще, чем у Григория.

— Здравствуй, — Гриша недоумённо переводил взгляд с бутылки на грузина.

— Выпьэм?

Гриша посмотрел в ту сторону, куда ушла Клеопатра, затем на свою минералку, и, махнув рукой, пригласил Важу за стол.

— Выпьем!

Клеопатра Ивановна в это время, шла по следу Жмурика. У стойки администратора она поинтересовалась, не видели ли они красивого худого мужчину, и получила отрицательный ответ. Тогда женщина поняла, что вопрос нужно перефразировать, и спросила, не пробегал ли здесь перепуганный дистрофик. Ей тут же сказали, что похожий экземпляр выбежал на улицу. Клеопатра немедленно двинулась на поиски. Но далеко идти ей не пришлось, визги Акакия она услышала сразу. Пройдя в ближайшую аллею, она увидела страшную картину. Два здоровенных мордоворота с глупыми улыбками на лице держали несчастного Акакия за руки, а Олег Кириллович — благопристойный и интеллигентный человек, друг её бывшего мужа, бесцеремонно тряс Жмурика за лацканы пиджака. Вокруг них бегала взволнованная женщина, Клёпа её узнала — это была жена Олега Кирилловича — напыщенная и тупая стерва, которая всё время ему изменяла.

— Что здесь происходит? — взревела Клеопатра, и, подойдя к мордоворотам, одним рывком оторвала их от Жмурика.

Вместе с мордоворотами оторвались и рукава от пиджака Акакия.

"Двое из ларца" не ожидавшие ничего подобного, тупо переводили взгляды с рукавов у них в руках на своего шефа.

— Клеопатра Ивановна, — взревел рогатый муж, — не вмешивайтесь! Это негодяй посмел меня оскорбить, и, клянусь, он будет жалеть об этом всю жизнь!

— Дорогой, — пискнула супруга рогоносца, — умоляю, оставь его в покое, он перед тобой ни в чём не виноват, когда ты пришёл, мы ещё ничего не успели!

— Идиотка, — рявкнул Олег Кириллович, — пойди, сообщи об этом на весь ресторан.

Жмурик понял, что Клеопатра неприятно поражена открывшимися обстоятельствами, и помогать теперь вряд ли будет, поэтому решил, что пора брать инициативу в свои руки.

— Клеопатра Ивановна, — он страдальчески закатил глаза, — у каждого мужчины в жизни бывают ошибки, за эту я уже расплатился сполна! Каждый день меня гнетут угрызения совести, и каждый час я клянусь себе, что больше такого не повториться. Мне было очень одиноко, а когда человеку одиноко, он просто сходит с ума! Мне хотелось найти родственную душу, которая смогла бы прогнать это изматывающее чувство!

— Сейчас я сделаю так, что у тебя появится совсем другое изматывающее чувство! — прорычал Олег Кириллович, — ни с одной бабой больше не сможешь!

Клеопатра, которую до слёз тронуло Жмуриково одиночество, взревела, словно раненая слониха.

— Если ты, жалкий рогоносец, тронешь его хоть пальцем, обещаю, будешь жалеть об этом всю жизнь! Для начала, я расскажу всему нашему бомонду о том, что твоя жена тебе изменяет, впрочем, об этом и так все знают. А затем, я собственноручно тебя кастрирую!

Олег Кириллович, вместо того, чтобы наплевать на угрозы, и продолжить "казнь" Жмурика, вдруг остановился, и лицо его выражало просто-таки космическое непонимание.

— Хорошо, я отпущу это чудо природы, и даже не буду его преследовать, только ради бога, объясните мне, пожалуйста, что вы, женщины, в нём находите? — последние слова он истерически прокричал, — ты, Жанна, — обратился он к жене, — если бы я застал тебя с каким-нибудь мачо, было бы не так обидно! Потом эта девка у него в квартире, которая от большой любви, ушла из дома и собралась с ним жить, — он вспомнил Настю, — и вы, Клеопатра Ивановна! Конечно, вкусы у вас специфические, — это был намёк на Григория, — но там хоть мужик здоровый, а это? — Олег Кириллович, брызжа слюной, пальцем показал на Жмурика, — что в нём такого особенного, объясните? — к концу тирады рогатый муж, уже не стесняясь, топал ногами.

Клёпа подняла на него глаза, в которых застыла непонятная печаль, и очень тихо и очень серьезно проговорила:

— Я объясню, хотя, боюсь, вам этого не понять. У меня нет детей, и это самое большое горе в моей жизни. А женщины по своей природе так устроены, что им нужно о ком-нибудь заботиться. И когда в поле зрения попадает человек, несчастный, слабый, — Жмурик усиленно кивал, заранее соглашаясь со всем, что скажет Клёпа, — требующий опеки, женщины чувствуют, что нужны ему. А ведь это счастье, когда ты кому-то нужен.

Олег Кириллович стоял, обдумывая только что открывшуюся ему истину. А Клеопатра, отобрав оторванные рукава у Лёши и Паши, взяла Жмурика за руку, и тихо проговорила:

— Пойдёмте, Акакий Ферапонтович, — и, ни на кого больше не обращая внимания, увлекла его обратно в отель.

Рогатый муж проводил парочку задумчивым взглядом, и повернулся к своей жене.

— Жанна, тебе тоже не хватает ребёнка? Но ты ведь никогда об этом не говорила!

— Я думала, ты будешь против, ты никогда не любил детей, — женщина отвернулась.

— Я люблю тебя, а значит, и всё, что любишь ты!.. Боже, какой я осёл! Ну конечно же! Ребёнок! Лёша, Паша, в машину.

— Ты не будешь мстить Акакию? — несмело спросила Жанна.

— Ни в коем случае! — радостно сообщил Олег Кириллович, — а сейчас нам нужно домой!

Он буквально втолкнул супругу на заднее сидение, и запрыгнул сам. Паша завёл мотор, и, супружеская пара поехала срочно делать ребёнка.

В холле отеля Жмурик неистово припал к Клёпиной руке, а затем рассыпался в благодарностях.

— Не стоит, Акакий Ферапонтович, — скромно отвечала женщина, — вы можете и впредь на меня рассчитывать! А сейчас давайте вернёмся в ресторан. Я оставила Григория не в очень хорошем расположении духа, и теперь у меня душа не на месте.

— Клеопатра Ивановна, — Жмурик показал на свои оторванные рукава, — я буду выглядеть нелепо в таком наряде. Вы разрешите мне подняться в номер и сменить пиджак? Хотя, может вы тоже зайдёте… посмотрите как я живу, — Акакий стрельнул в Клёпу глазками.

Клеопатра покраснела, и ответила, что как-нибудь в другой раз.

Акакий понятливо кивнул, и помчался менять пиджак, а Клеопатра, подгоняемая тревожными предчувствиями, поспешила в ресторан.

А в ресторане пять минут назад зародилась крепкая мужская дружба. Григорий и Важа в рекордные сроки выпили полбутылки коньяка, и теперь жарко дискутировали на животрепещущую тему.

Сначала целью грузина было выяснить какие отношения связывают Клеопатру и двух мужчин, сидящих с ней за столиком. Если бы она оказалась замужней дамой, то благородство не позволило бы ему за ней ухаживать. Но дело обстояло гораздо сложнее. Узнав непростую историю отношений Григория и Клеопатры, Важа проникся к дворнику таким сочувствием и уважением, что тут же принялся давать советы как поступить в данной ситуации.