Хозяин Стаи - Сергеева Ольга И.. Страница 5

Умение им владеть. Разным. Самым сложным и необычным. За пять лет в догатской школе Зан пришлось изучить множество разных наук, в годрумском цирке ее учили владению оружием. Али-Хазир не жалел на это ни времени, ни ее сил, ни собственных. Он знал: молодая смазливая рабыня понравится зрителям, но еще больше им понравится рабыня вооруженная.

На арене годрумского цирка начиналось новое представление. В нем друг против друга должны были сойтись двадцать рабов, разделенных на две команды. Одни были вооружены копьями и продолговатыми щитами, у других были круглые щиты и мечи. Еще у каждого из гладиаторов на правой руке были повязаны куски ткани красного или синего цветов.

- Это что-то вроде опознавательных знаков? - поинтересовался боярин Родослав у пиратского адмирала Тайко-Сида, в ложе которого на трибунах годрумского цирка они сейчас и сидели. Гость все-таки принял угощение - стакан охлажденной воды - и теперь сделал из него небольшой глоток.

- Да, - пожал плечами Тайко-Сид, наблюдая, как на арене рабы выстраиваются в две шеренги друг напротив друга. Скоро главный распорядитель боев - известный всему Годруму надсмотрщик Али-Хазир подаст знак, и они бросятся в атаку. - Сейчас их, конечно, еще можно отличить по оружию, но потом такая свалка начнется, - Тайко-Сид махнул рукой. - Да вы сами увидите!

Откровенно говоря, он не очень понимал, как ему следует себя вести: он не знал, бывал ли его гость когда-либо раньше на гладиаторских боях. Насколько подробно ему следует объяснять правила, чтобы с одной стороны не показаться навязчивым, а с другой не проявить невнимание к гостю?

Сигнал к началу был подан. Рабы бросились друг на друга, что-то громко закричав, очевидно чтобы подбодрить самих себя. Толпа на трибунах в ответ завопила еще больше. Им уж точно было веселее, чем рабам на арене.

Тайко-Сид покосился на своего гостя: как тому нравится представление. А лицо боярина Родослава ничуть не изменилась. Он смотрел на арену все также, словно там и не было двух дюжин рабов, режущих друг друга. Две человеческие стенки столкнулись. Крик сменился звуками глухих ударов оружия о щиты, звоном металла о металл, предсмертными хрипами, алой кровью, брызнувшей на белоснежный песок...

- Я слышал, что рабов-гладиаторов иногда выкупают? - поинтересовался боярин Родослав. Он произнес это, не повернувшись к адмиралу. Просто поднес к губам стакан с ледяной водой и сделал из него еще один небольшой глоток. Взгляд его не отрывался от происходящего на арене. Совершенно равнодушный взгляд. Хотя кто его разберет, что там, в этих глазах, в которых даже зрачка от радужки не отделить?! - Тех, кто хорошо дерется, покупают матросами на корабли или даже охранниками, - продолжил он свою мысль.

- На самом деле такое происходит довольно редко, - покачал головой Тайко-Сид, удивляясь, чем мог быть вызван такой вопрос. - Цирк постоянно покупает много рабов, а вот продают из него лишь единиц. Да и то в основном инвалидов и стариков, которым только милостью Темных Богов удалось выжить!

- Почему? - в голосе боярина Тайко-Сиду почудилась нотка любопытства. - Люди, для которых сражаться - профессия. Среди них наверняка есть стоящие бойцы. Почему бы не использовать их с большей пользой, чем просто ради развлечения? - он по-прежнему смотрел на арену, как будто был по-настоящему увлечен кровавым зрелищем, словно один из тех простолюдинов, что вопили на трибунах вокруг почетных лож. Но они-то вопили, а он задавал вопросы. Сложные. Тайко-Сид поморщился.

- Посмотри на них! - он указал на арену. К этому моменту на ногах осталось лишь пятеро рабов: четверо с красными повязками на руках и один - с синей. Четверо, окружившие одного, и один, еще пытающийся отбиваться. - А ты бы сам купил кого-нибудь из них? Нет, я помню, - Тайко-Сид остановил боярина, хотевшего возразить - ты не держишь рабов. Но если бы это было не так? Посмотри: до сегодняшнего дня они ведь были знакомы, жили в одной клетке, вместе ели, вместе тренировались, может быть, даже друзьями друг друга считали. А потом им надели на руки одним синие повязки, а другим красные, дали оружие и сказали идти убивать друг друга. И они пошли убивать! Ты бы взял такого на свой корабль? На один корабль с собой!

На арене последний раб с синей повязкой упал, разрубленный мечом чуть ли не пополам, а оставшиеся четверо принимали восторженные крики публики. Наверное, заслуженные.

Боярин Родослав отвернулся от арены, наконец-то переведя на своего собеседника отсвечивающие алым глаза.

Отсвечивающие алым?!.. Нет. Никакого алого. Сплошная чернота. Обычные темные глаза! Тайко-Сид заставил себя успокоиться и даже продолжить:

- Вот эта четверка, - он указал на арену. - Сегодня они дрались вместе и выиграли. Они одна команда. Но если сейчас старший надсмотрщик прикажет им развернуться и начать сражаться друг против друга, они сделают это! Ни на секунду не задумавшись!

- Что, неужели гладиаторы никогда не отказываются сражаться? - поинтересовался Родослав и уточнил с легкой насмешкой в голосе. - Ну, хотя бы не пытаются отказаться?

- Практически нет, - Тайко-Сид брезгливо пожал плечами. - Я же говорю - рабы.

Боярин Родослав усмехнулся на этот раз уже открыто.

- И ты еще удивлялся, почему я предпочитаю обходиться без них!

Зан согнула руки в локтях, проверяя, не мешают ли доспехи. Доспехи сидели хорошо. Правильно, то есть не сковывая движений. Мастерам, делавшим их для рабыни, пришлось немало повозиться, подбирая и придумывая нужную конструкцию, прежде чем она осталась довольна. Зан считала: защита защитой, но только пока она не мешает ей двигаться. Прямого удара здоровенного мужика в два раза тяжелее ее она все равно не выдержит хоть в доспехах хоть без них, а вот если ей не хватит ловкости, чтобы увернуться, или скорости, чтобы ударить первой...

Следующую деталь своего "боевого" облачения Зан не любила. Точнее, она не любила ее вначале, пока не придумала, как использовать. А тогда, два года назад, Али-Хазир настоял на своем, напомнив, что Зан позволили самой выбрать себе обувь. Он мог бы и не напоминать, а просто приказать. Но старый надсмотрщик вообще был не из тех, кто просто отдавал приказы рабам, когда можно было доказать свою правоту. Или это Зан была не из таких рабынь, которым можно было просто приказать и забыть, будучи уверенным, что она все выполнит?

Зан сняла с вешалки плащ, сшитый из шкуры кахашинского леопарда. Хотя, "сшитый" - это несколько громко сказано: от шкуры в нем осталось гораздо больше, чем появилось от плаща! Распластанная шкура, четыре лапы, на которых даже когти сохранены, длинный хвост. Не было только головы - Али-Хазир решил, что капюшон будет уже лишним. Зан перекинула шкуру через левое плечо, лапы с помощью золотой застежки крепились на правом, а сама шкура свисала у нее за спиной.

Этого леопарда Зан убила сама. Наверное, поэтому Али-Хазир и настоял, чтобы она забрала себе эту шкуру: охотница, демонстрирующая свою добычу, нравится публике больше, чем просто охотница!

Зан уже не очень хорошо помнила тот бой. Он слился для нее с десятками других боев, что были позже, воспоминания расплылись, утратили четкость. Она помнила, что к тому моменту она уже четыре или пять раз сражалась на арене против людей - настоящих бойцов. Она всех их победила, и толпа на трибунах уже начала узнавать ее. И когда старший надсмотрщик объявил, что в очередном бою против нее выпустят не человека, а кахашинского леопарда, Зан... обиделась. Да, наверное, это странное, такое незнакомое чувство можно было назвать именно обидой. Она помнила, что в первый раз ее выкинули на арену как кусок мяса именно против зверей. Но сейчас она куском мяса уже не была! Она знала, что достойна большего, настоящих противников!