Проклятый Дар - Кашор Кристина. Страница 52

Но даже это было рискованно — свет от костра в ночной темноте легко может привлечь внимание.

Внезапно По прошептал ее имя, и она, остановив лошадь, подошла к нему.

— Тут есть пещера, — шепнул он, — в нескольких шагал к юго-востоку.

Подняв руку, он положил ее Катсе на плечо.

— Иди вот здесь, рядом. Я укажу путь.

Направляемая его рукой, она шла, ловко избегая камней и валунов. Если бы не страшная усталость, она нашла бы время восхититься точностью и ясностью, с которой Дар подсказывал ему дорогу. Но вот они оказались уже у входа в пещеру, и теперь нужно было позаботиться слишком о многом. Нужно разбудить Биттерблу, развязать ее и помочь слезть. Нужно спустить По с лошади на землю. Нужно найти хвороста для костра, пожарить рыбу и заново забинтовать плечо По, из которого, несмотря на тугую повязку, все еще обильно сочилась кровь.

— Поспи, пока готовится рыба, — сказал он, когда она перевязывала его руку и грудь чистыми полосами ткани, чтобы остановить поток крови. — Катса. Поспи. Я разбужу тебя, если понадобится.

— Тебе самому нужно поспать, — возразила она.

Перевязывая, Катса стояла перед ним на коленях, и он, потянувшись, взял ее руку в свою.

— Катса, Поспи четверть часа. Никого рядом нет. У тебя сегодня больше не будет шанса отдохнуть.

Присев на пятки, она окинула взглядом По: полураздетого, бледного, с прищуренными от боли глазами, с темными синяками на лице.

— Да, у меня кружится голова, — вздохнул он, отпустив ее руку. — Я понимаю, что выгляжу как сама смерть, Катса, но я не собираюсь истечь кровью, и от головокружения тоже не умру. Поспи хоть несколько минут.

Подошла Биттерблу.

— Он прав, — сказала она, — Тебе нужно поспать. Я о нем позабочусь.

Девочка взяла куртку и помогла По надеть ее, осторожно, мягко касаясь перевязанного плеча. Конечно, они смогут обойтись без нее несколько минут. Конечно, всем будет лучше, если она немного поспит.

Катса легла у костра и приказала себе спать ровно четверть часа, а когда проснулась, нашла По и Биттерблу почти в том же положении, что пятнадцать минут назад. Она почувствовала себя намного лучше.

Ели быстро и молча. По прислонился к стене пещеры, закрыв глаза и утверждая, что у него нет аппетита, но Катса и слушать не хотела. Она села перед ним и кормила его рыбой, пока он не съел достаточно.

Потом, когда Катса принялась сапогом тушить костер, а Биттерблу заворачивала оставшуюся рыбу, он вдруг заговорил.

— Хорошо, что тебя там не было, Катса, — начал По. — Сегодня мне пришлось несколько часов слушать, как Лек разоряется о любви к своей похищенной дочери и о том, как будет разбито его сердце, если она не найдется.

Катса подошла и стала перед ним, а Биттерблу придвинулась поближе, чтобы лучше слышать шепот.

— Через внешний круг пройти было легко, — сказал По, — и после полудня я наконец добрался до короля. Внутренний круг окружал его таким плотным кольцом, что я не мог выстрелить. Кажется, я ждал целую вечность, везде следовал за ним. Они меня не услышали, но и от короля не отошли ни разу.

— Он ждал, что ты придешь, — сказала Катса. — Они были там из-за тебя.

Он кивнул и тут же поморщился.

— Потом расскажешь, По, — проговорила Катса. — А сейчас отдыхай.

— Рассказ совсем недолгий, — сказал он. — В конце концов я решил, что единственная возможность добраться до Лека — убрать кого-нибудь из гвардии. И выстрелил в одного воина, но, конечно, в то самое мгновение, как он упал, король тут же укрылся. Я выстрелил еще раз, и стрела задела шею Лека, но совсем чуть-чуть. То была работа для тебя, Катса. Ты бы попала. А я не смог.

— Ну, — протянула Катса. «Я бы никогда не нашла его. А если бы и нашла, то не смогла бы убить. И ты это знаешь. Это работа ни для кого из нас».

— Конечно, после этого воины внутреннего круга бросились за мной, — продолжил По, — а потом, услышав сигнал тревоги, внешний круг и остальные воины — тоже. Это была настоящая бойня. Я убил, наверное, с дюжину врагов, пытаясь скрыться, а потом поскакал на север, чтобы сбить их со следа, — он ненадолго замолчал и закрыл глаза, потом снова открыл и искоса бросил взгляд на Катсу. — У Лека есть лучник, который почти так же хорош, как ты, Катса. Ты видела, что он сделал с лошадью.

«И он сделал бы тоже с тобой, — подумала она. — Если бы не твоя недавно открытая способность чувствовать летящие в тебя стрелы».

Он слегка улыбнулся и перевел взгляд на Биттерблу.

— Ты начала мне доверять, — заметил он.

— Ты пытался убить короля, — прост сказала Биттерблу.

— Так, — проговорила Катса, — хватит болтать.

Она вернулась к костру и окончательно его потушила. Они посадили По в седло, а потом Катса опять привязала обоих своих подопечных к лошади, снова и снова мысленно предостерегая По, умоляя прекратить озвучивать каждую мелочь, подсказанную ему Даром.

При свете дня было легче двигаться быстро, но для По это было тяжело. Он ни разу не пожаловался на тряску, но дышал прерывисто, а в глазах горел диковатый огонь — Катса могла распознавать боль так же легко, как и страх. Она видела гримасу боли на его лице, то, как напрягались мускулы его рук и шеи, когда она перевязывала рану.

— Что болит сильнее? — спросила она рано утром. — Плечо или голова?

— Голова.

Человеку, у которого болит голова, не стоило бы ехать верхом, когда каждый шаг отдается ударом топора по черепу, но о том, чтобы он шел, не могло быть и речи. По не мог стоять. У него все время кружилась голова, ему было дурно. Он все время тер глаза — они тоже болели. Но по крайней мере рана на плече уже не так кровоточила. И он больше не говорил все, что придет в голову: казалось, он, наконец, осознал, что нужно скрывать Дар от Биттерблу.

— Мы едем слишком медленно, — жаловался он по нескольку раз за день. Катсу тоже раздражало то, как они плелись. Но до тех пор, пока у По не пройдет головная боль, она не собиралась гнать лошадь по скалам.

Биттерблу оказалась даже лучшей помощницей, чем Катса могла надеяться. Она словно считала забочу о По своей обязанностью; во время привалов помогала усесться на камень, приносила воду и еду. Если Катса отлучалась ненадолго, чтобы поймать кролика, то, возвращаясь, обнаруживала, что Биттерблу промывает рану и перевязывает ее чистой тканью. Она совсем привыкла видеть, как По опирается на свою маленькую сестру, положив руку ей на плечо.

К тому времени, как солнце начало садиться, Катса чувствовала себя изнуренной последними несколькими днями и бессонными ночами. По и Биттерблу спали на лошади. Может быть, если По сейчас отдохнет, он сможет немного подежурить потом и даст ей поспать пару часов. Лошади тоже нужен отдых. При таком темпе нельзя останавливаться на всю ночь. Но хотя бы на пару часов. Пару часов отдохнуть можно.

Проснувшись в бледном свете луны, По подозвал ее и помог найти впадину в скалах, в которой не будет видно костра.

— Мы двигаемся слишком медленно, — снова сказал он. Она только пожала плечами: с этим ничего не поделаешь. Разбудив Биттерблу, Катса отвязала ее и помогла слезть с лошади. По осторожно спустился сам.

— Катса, — сказал он. — Или сюда, моя Катса.

По протянул к ней руки, и она подошла. Он обнял ее: больное плечо было напряжено и неподвижно, но здоровая рука оказалась сильной и теплой. Он крепко прижал ее к себе, и она обняла его. Катса уткнулась лицом ему в шею, и из самой глубины ее сердца вырвался тяжелый вздох. Она так устала, а ему было так плохо, и они ехали так медленно. Но они хотя бы могли стоять, обнявшись, и она щекой чувствовала его тепло.

— Нам нужно кое-что сделать, — сказал он. — И тебе это не понравится.

— Что? — пробормотала она ему в шею.

— Мы… — Он вдохнул и замер. — Ты должна оставить меня.

— Что? — Она отскочила от него. Покачнувшись, По схватился за лошадь, чтобы удержать равновесие. Бросив на него убийственный взгляд, Катса стремительно направилась к Биттерблу, которая собирала хворост для костра. Пусть сам справляется. Если он собирается делать такие абсурдные заявления, пусть идет к костру сам.