Бассейн с нежитью (ЛП) - Харрисон Ким. Страница 13

Обхватив себя руками за талию, я повернулась. Почти невидимые вдалеке были полуразрушенные башни Цинциннати. Ничего, кроме сухой травы и редких чахлых деревьев не заполняло пространство между нами. И камни. Между нами были еще камни. Это место было саванной в засухе длиной в десятилетия.

За исключением того странного, зеленого круга...

– Что это? – прошептала я, когда поняла, что там, на траве, на высыхающей земле, была фигура, и Ал хмыкнул, проследив за моим взглядом.

– Ведро материнского гноя, – пробормотал он, опустив голову, когда потопал к фигуре. – Она опять в этом.

– Она? – Но Ал не стал останавливаться, и я поспешила за ним.

О Боже, это Тритон, подумала я, когда увидела ее безошибочный силуэт, стоящий недалеко от зеленого круга, с поднятыми руками, голыми там, где гермафродитная одежда сползла к локтям. Сегодня у нее были короткие, колючие рыжие волосы, приземистая, цилиндрическая шапка на голове, сделанная в оттенках черного и золотого цвета, эти же цвета повторялись на ее поясе и шлепанцах, окрашенных красным закатом. У нее в руке был черный жезл, когда она жестикулировала и пела над очертанием живой зелени, сходя с ума, как псих весной.

– Что она делает? – спросила я, потрясенная больше зеленой травой, чем чем-либо еще.

– Калибровочное проклятие, – сказал он мягко. – Возможно, она слышала об осечках. – Потом он заговорил громче. – Тритон, любимая! Что с тобой, бедной чертякой, сделалось?

Четко зная, что мы были здесь, демоница положила вторую руку на жезл и поставила его перед собой, чтобы сделать паузу в своей магии. В пределах пятнадцатифутового круга рыскал поверхностный демон, его тонкая грудь поднималась, когда он тяжело дышал. Его аура выглядела почти твердой, ненависть лилась из его ясных глаз. У его ног был меч, мерцающий в красном свете солнца, и когда я посмотрела, загорелая рука выползла и схватила его.

– Это существует, – сказала Тритон, ее голос был женским, даже если все остальное выглядело неоднозначно. – Это оскорбление. Что произойдет с ними, когда безвременье будет уничтожено? Вот, что я хочу знать. Несчастные дураки.

Волна страха прокатилась по мне, и я оглянулась на лей-линию.

Она разрушалась. Она распадалась! Я знала это!

– Мы починили линию, – сказал Ал и ей и мне. – Помнишь? У нас была замечательная охота. Линия Рейчел находится в пределах допустимого.

Удивление показалось на лице Тритон, и небольшой камень звякнул, когда она повернулась к линии позади нас. Поверхностный демон молотил по кругу, чтобы выбраться, даже тяжелое лезвие не могло нанести хоть какой-нибудь ущерб, даже если бы оно было столь же большим, как и он сам.

– Верно, – сказала она, всматриваясь в меня своими черными глазами, от которых подкашивались ноги. – Я забыла, и все же мы обе прозябаем здесь в этой отвратительной грязи.

Солнце осветило меня всю красным, как раз когда я дрожала от холода приближающейся ночи.

– Что это? – спросила я, глядя на демона, но что я действительно хотела узнать – как тут выросла трава.

Такая же легко отвлекаемая как ребенок, Тритон повернулась, сияя от счастья.

– Это проклятие калибровки, – сказала она в восхищении, не обращая внимание на гнев поверхностного демона, бьющегося об него. Я почти могла видеть одежду, настолько различимую, как и он в лучах садящегося солнца.

– Не похоже, чтобы я знала это проклятие, – сказала я.

– Потому что это калибрует пространство и время, а не баланс и навыки.

– Пространство и время? – выдохнула я, когда она начала петь. Демон сразу же уронил свой меч и упал на землю, корчась от боли. Казалось, ни Ала, ни Тритон, это не волновало. – Ал, – почти прошипела я. – Что она делает?

Хмурясь, Ал уперся кулаком в бедро.

– Она перемещает пузырь времени в прошлое. Поверхностный демон находится там умышлено, как маркер.

Это объясняло зеленую траву, но насколько далеко она должна была пойти, чтобы найти ее?

– Ты так умеешь?

– Она умеет. – Ал указал фонарем, пламя было бледным в лучах заходящего солнца. – Сравнивая уровень установленного времени с известным промежутком, мы можем увидеть, если что-то вышло из равновесия.

Я вздрогнула, когда солнце коснулось края земли и окрасило его кровью. Тритон тоже думала, что что-то было не так.

– Ты делаешь это не впервые, да? Как ежемесячная проверка сигнализации?

– Нет, – сказала она, поверхностный демон за барьером царапал край, его движения становились беспорядочными. – Это больно.

– Я вижу, – прошептала я.

Тритон косо на меня взглянула.

– Не для демона, – сказала она недовольно. – Для меня. Внимательнее. Возможно, тебе когда-нибудь придется это делать. Каждый поверхностный демон появляется в определенное, известное время. Этот имеет особенно длинную жизнь, а сейчас смотри. Мы уже близко.

Без предупреждения поверхностный демон исчез, трава под ним спружинила, как будто его никогда там не было. Тритон поставила основание своего посоха на землю, явно радуясь. Около меня Ал возился со своими карманными часами, демонстративно открывая их. Не зная почему, я посмотрела на него, потом взглянула на Тритон, которая смотрела на часы-медальон на черной цепочке вокруг ее шеи.

– Готов? – спросила она, и Ал кивнул.

Я понятия не имела, чего ожидать, но поскольку Тритон указала на пузырь и показала «вперед», демон вновь появился. Я смотрела в ужасе и страхе, когда он бросился в барьер, явно от боли, когда зеленая трава стала редеть под ним, и меч, который так красиво блестел, потускнел и стал помятым. С внезапным шоком я узнала одного горгулью, который пришел, чтобы узнать, кто повредил мою лей-линию.

Его аура слабела, поверхностный демон упал, и слой черного пепла покрыл его. Яркий свет зарябил и обратил оставшуюся растительность в пепел. Появились мертвые веточки, а затем сгорбленная фигура с изодранной аурой исчезла.

– Метка! – сказала Тритон, и Ал резко кивнул, забирая часы от Тритон, когда демоница подтянула свою широкую одежду и подошла ближе. – Прекрасно, – сказала она, и Ал с хлопком закрыл свои часы. – Время и пространство перемещаются одновременно, т.е. «не сокращаются», – сказала она, казалось бы совершенно нормально. – Твоя линия не влияет на безвременье, но время от времени она чувствуется странной.

Испуганная, я повернулась к Алу.

– Я говорила тебе. Я тебе говорила, что что-то не так!

Тритон фыркнула, когда Ал нахмурился и посмотрел на меня, чтобы я замолчала.

– Он не верил тебе? – сказала она, твердо ставя перед собой посох, когда солнце отбрасывало ее тень на нас обоих. – Ты должен слушать ее, Галли. Если бы вы внимательно меня слушали, то мы, возможно, выжили бы.

Ал передвинулся, чтобы выйти из ее тени, его глаза поймали последний свет.

– Мы еще не мертвы, Тритон, любимая.

Выражение лица Тритон стало кислым.

– О, мы мертвы, – сказала она, ее взгляд опустился на ноги, толкающие камешек глубже в песок. – Я думаю...

Разбитая, я ссутулилась.

– Тритон, что не так с моей линией?

– С твоей линией все в порядке! – взревел Ал.

– Он прав, – сказала она, и его взрыв гнева умер в фырканье. – С ней нет ничего плохого, но и все остальные в порядке.

Ладно. Я потерла лоб. Тритон не была известна ясностью решений, но у нее были знания, которые можно было понять, если разобрать ее почерк. Проблема заключалась в том, как она может отреагировать на все, что она вдруг сможет вспомнить.

Я подскочила, когда Ал схватил мою руку и дернул нас на шаг назад.

– Да, Да. Все прекрасно, – сказал он весело. – Рейчел, ты готова идти?

Мой взгляд зафиксировался на том кольце, где была трава.

– Это то, как безвременье должно было бы выглядеть, – сказала я, спотыкаясь, когда Ал дернул меня.

Тритон повернулась, чтобы посмотреть на него.

– Как я уже говорила, это больно. – Когда она повернулась, ее взгляд был пуст. – Почему вы здесь?