ЗвеРра (СИ) - Галанина Юлия Евгеньевна. Страница 1

Галанина Юлия Евгеньевна

ЗвеРра

ПОЛНОЛУНИЕ

Ночь первая

Округлая луна медленно восходила на небосклон. Её появления напряженно ждали внизу, на земле. Лунный свет коснулся чёрных окон. Ночь пришла.

Сначала было пусто и темно.

Затем появились звуки: противные, царапающие мозги…

За звуками проступили время и пространство. Пространство тошнотворно колыхалось, потом, со временем, колыхание закончилось. Зато звуки остались: кто-то с громким топотом носился туда-сюда (явственно цокали коготки по камням).

Этих — с когтями — было много.

Марку страшно не хотелось открывать глаза, чтобы проверить, так ли это.

Ему вообще было непонятно, с какой стати мимо него бегают всякие неизвестные, зачем именно по камням и почему они брезгуют линолеумом, по которому не стыдятся ходить даже очень порядочные люди. Голова, как водится, раскалывалась. Пить хотелось жутко. "Привет с большого бодуна?" Марк решил не сдаваться на милость похмелью и сесть, точнее, принять относительно вертикальное положение.

Единственное, что он твёрдо знал на текущий момент: зовут его Марк, он мужчина, а голова сейчас лопнет. Уф.

Стиснув зубы, Марк сел. Охватил раскалывающийся лоб ладонями. Стало чуть легче. Марк собрался, убрал правую ладонь и исключительно силой воли приоткрыл один глаз.

Действительность убила наповал.

Было сумрачно. Каменный пол оказался не выдумкой. И по нему бодро носились упитанные человечки, цокая коготками босых ног. Заметив, что гость (или пленник) очнулся, они со всех ног кинулись врассыпную, в тёмные углы.

Тёмных углов хватало: места было много, к каменным полам прилагался высокий потолок с потемневшими балками, сквозь стрельчатые окна лился холодный лунный свет. Царила атмосфера стильного средневековья, правда, как почудилось пленнику, несколько кинематографического. Любопытные, и одновременно испуганные мордочки хозяев на мгновение показывались на освещенных местах — и снова ныряли в темноту.

"Хоббиты! — подумал Марк, ошалело пялясь на них. — Белая горячка, поздравляю!"

Но на хоббитов, признаться, обитатели неведомого дома не были похожи. Скорее на хомячков. Или кроликов. Они были коренастыми, но округлыми. С упитанными щёчками и влажными бусинками глаз. И с обычными ушами.

Заметив, что гость его разглядывает (причём одним глазом) потрясённый обладатель упитанных щёчек упятился дальше, в непроглядные глубины тёмного угла.

Марк потряс головой. Наваждение? Как же!

"Воды бы… — жалобно подумал Марк. — Холодненькой… Мо-о-окрой…"

Но суровая действительность требовала забыть о воде, открыть оба глаза и продолжить осмотр. Марк подчинился и обнаружил, что сидит в чужой постели.

Здравый смысл, пробившийся сквозь заслон головной боли, подсказал, что именно здесь кроется источник недавнего колыхания: скорее всего, обладатели когтистых лапок принесли его сюда вместе с кроватью. Марк пошарил под одеялом, надеясь найти впридачу к незнакомому ложу ещё и очаровательную, словоохотливую соседку, которая всё объяснит, а может, и утешит заодно — но надежды не сбылись. Пришлось осматриваться дальше.

Оказалось, что кровать — невысокий деревянный короб на ножках, наполненный сеном, которое прикрыто сверху клетчатой простыней. Сеном же, хрустким и пахучим, набита и подушка. А одеяло лоскутное, чуть ли не ситцевое. Деревенская пастораль.

Здравый смысл отказался подсказать, к чему бы это, и исчез бесследно, постыдно сбежав с поля боя. Голова заболела вдвойне.

Кряхтя, Марк сполз на пол. Нашарил под чужой кроватью свои же собственные кроссовки. Надо было бы порадоваться встрече с любимой обувью, но сил не было. На трясущихся ногах доковылял до высокого, в мелких стеклышках, окна, выглянул наружу.

Луна замерла на бездонном чёрном небе, круглая, полнокровная. Тронь пальцем — сорвётся с небосклона, грянет оземь и лопнет, залив кровью всё кругом. Луна была куда более настоящей, чем всё вокруг. И совершенно, просто абсолютно безжалостной.

Марк поёжился и отвернулся. Уставился на каменный пол. Плиты, и плиты старые…

"А ведь это не похмелье… Не пил я вчера, вот в чём беда… Не пил, но вляпался во что-то крепко… Ну что, брат, самая пора задавать идиотские вопросы? Если эти хоббиты, конечно, говорят… "

— Где я?.. — воззвал он тоскливо в пространство.

— Ты в ЗвеРре, лохматый человек! — незамедлительно дало справку весьма отзывчивое пространство.

Марк машинально пригладил ладонью растрёпанную шевелюру.

— А вы кто? (добрые хоббиты… — добавил он про себя).

— Мы звеРрики, — любезно проинформировали его из тёмного угла. — Есть хочешь, лохматый человек?

— Хочу, — подумав, сообщил Марк. — И пить. И ещё: меня зовут Марк.

— Хорошо, лохматый человек Марк, — покладисто согласились из угла.

Затем там, в темноте, произошла (судя по звукам) короткая, но яростная схватка и несколько крепких рук выпихнули на относительно освещённое пространство того самого хоббита, тьфу, звеРрика, которого Марк уже успел разглядеть.

— Ты не будешь нас обижать, лохматый человек Марк? — опасливо уточнил звеРрик. — Иначе ты не успеешь поесть, ведь скоро за тобой придут звеРри, ты недолгий гость у звеРриков, я чувствую. А время идёт.

Разламывающаяся от боли голова Марка свежую информацию восприняла плохо. Есть эти, есть ещё кто-то, и они за ним придут. И надо поторопиться с завтраком. (Или ужином?) Ну что ж, логично, в принципе.

— Ладно, не буду обижать, — милостиво согласился Марк. — Где еда?

В тёмном углу словно распустили завязки туго набитого мешка и оттуда с гомоном хлынули звеРрики всех размеров.

Они быстро приволокли деревянные козлы, столешницу, собрали стол, поставив его в круге лунного света, и принялись украшать глиняными мисками и кружками. Принесли кувшин, (Марк жадно схватил и надолго к нему припал) — с кислым молоком. Хлеб, сыр, зелень. Яблоки. Невысокая особа в белом накрахмаленном чепчике и таком же (хрустящем, как свежий снег) фартуке, важно внесла скворчащую сковороду, накрытую крышкой. Поставила на дощечку перед Марком, сняла крышку. Мясо с грибами… С пылу, с жару…

Жить стало легче. Головная боль слегка утихла, а в желудке поселилось приятное, умиротворяющее тепло.

Наевшись, Марк зевнул и, ковыряя пальцем в зубах, спросил:

— Почему за мной должны придти эти… звери?

— Потому что ты человек.

— По первому впечатлению — вы тоже.

— Это ЗвеРра, лохматый человек Марк. Мы — люди ЗвеРры. Это другое. Ты скоро поймешь.

— Ладно. Заходим с другого бока. Почему вы зверики, то есть звеРрики, а они — звеРри?

— Мы маленькие.

— Угу. Расстановка сил ясна. ЗвеРри круче звеРриков. А есть те, кто круче звеРрей?

— Для кого что звеРрики, что звеРри?

— Ну где-то так…

— Это звеРрюги. Они приходят в город по ночам. Особенно в полнолуния… Они совсем плохие. Просто убивают. Не для еды.

Марк покосился на окно, в котором красовалась налитая кровью луна.

— Ещё не приходили… — заметил его движение звеРрик. — Может, позже…

— Зачем я нужен звеРрям?

— Ты нужен всем. Даже звеРрюгам. Но за тобой придут звеРри. Мы тебя не можем заставить, а звеРрюги не смогут удержаться и растерзают тебя, лохматый человек Марк. На них Безумие ЗвеРры.

ЗвеРрик замолчал, прислушался и принюхался.

— Всё, они пришли.

Остальные обитатели дома испуганно смолкли. В наступившей тишине Марк услышал гулкие удары. Во входную дверь, надо полагать.

Марк поднялся из-за стола. Подумал, не прихватить ли нож. Не успел: звеРрики мигом уволокли столешницу со всем, что на ней стояло. Взамен они принесли свёрток. Это было одеяло. То самое, лоскутное.

— Зачем? — удивился Марк.

— На улицах ночь. Ночью в ЗвеРре холодно, лохматый человек Марк.