ЗвеРра (СИ) - Галанина Юлия Евгеньевна. Страница 34

— Давай поговорим. Только зря ты меня так называешь. Я просто Лунный ЗвеРрь.

— ЗвеРрь ЗвеРрей? — уточнил Марк.

Волк зевнул, облизнулся чёрным языком.

— Совершенно верно.

— А что это? Что стоит за этими двумя словами? Для чего нужен ЗвеРрь ЗвеРрей проклятому городу?

Волк подошёл ближе к костру. Лёг.

— В преданиях говорилось, что только ЗвеРрь ЗвеРрей способен прорвать Круг Безумия. Тогда звеРрям можно будет уйти из города такими, какие они есть, не лишаясь дарованного пророком. Луну назад я обошёл весь город по границе Круга. Шиповник меня не пустил. Говорили, ты пытался прорваться и тоже не смог.

— Не смог. Прямо зона какая-то, с колючей проволокой, — подтвердил Марк, особо не уточняя, что не пытался специально прорвать Круг. — Ты хочешь увести волков? Но ведь в предстоящей резне у них шансов выжить больше, чем у кого-либо из города.

— Да, — подтвердил Лунный волк, глаза его зажглись, замерцали сильнее углей костра. — Волки способны отстоять свои Башни от любого посягательства. Но кто защитит волков от самих волков?

— То есть, ты боишься резни внутри Башен?

— Я боюсь, мне придётся убивать тех, кто попытается впустить Безумие ЗвеРры в Волчьи Башни, как сейчас я убиваю всех попадающихся на моём пути звеРрюг. Но… В Могильниках лежит мой народ, мои дети, прошедшие свой путь и я стою там на пороге вечной ночи, оберегая их покой. Они знают, что Лунный волк проведёт их тёмными полями послежизни туда, где сияет луна и можно снова отбрасывать тень. Но как мне встретить детей своих на пороге, если лунную гриву запятнает волчья кровь?

Волк внимательно смотрел на Марка, словно тот знал ответ.

Марк молчал, потом спросил:

— А те волки, растерзавшие мальчика? Разве не ты убил их?

— Они сами. Друг друга. Я не повёл их через тёмные поля, ибо слишком страшная тень у безумия.

— А правду говорят про… э-э-э… внутренности третьего человека?

— Это не помогло.

Волк опустил голову. Призрачные завитки тумана обволакивали его, змеились под лапами. Он был неживой, как речной туман. И живой — как речной туман.

— Раньше ты реже охотился в ЗвеРре, — заметил Марк.

— Тёмные поля становятся ближе.

— А что там за история со сменой Хранителей Артефакта?

— Я был против, — отрезал волк.

Он перевел взгляд мерцающих глаз с Марка на угли костра и задумчиво добавил:

— А ты другой. Не как те пять… Волки предлагали тебя убить, не дожидаясь окончания полнолуния. В надежде, что луна сжалится над нами и пошлёт кого-нибудь ещё.

— А чего затормозили? — хмыкнул Марк, не проявляя особого трепета по данному поводу.

— Луна безжалостна к проклятому городу. Ты — шестой. Седьмого нам не дано.

— Всё понял, не решились рискнуть, — поддакнул Марк. — Ничего, может быть, новолуние многим руки развяжет. Ждать-то осталось чуть-чуть.

— Не гневайся. Я думаю, ты сумасшедшая удача ЗвеРры.

— Спасибо на добром слове.

— Кем ты был в своём мире, человек?

— Я не буду отвечать на этот вопрос. Для ЗвеРры совершенно не важно, кто я, — отрезал Марк.

Волк мотнул головой, туман заклубился ещё сильнее, укрыл его полностью, а когда рассеялся — Лунный волк исчез.

— Значит, ЗвеРрь ЗвеРрей Круга Безумия не прорвал… — горестно вздохнул Птека.

— Может быть, ещё порвёт, — пообещал ему Марк. — В шестую луну чем чёрт не шутит…

— Ты, правда, веришь? — обрадовался Птека.

— Я допускаю, — объяснил Марк.

Костёр прогорел, Лунный волк ушёл, так что рассиживаться на берегу было нечего.

Марк только сейчас заметил, что нет росомахи. И не было всё-то время, пока он, Марк, говорил со ЗвеРрем Зверей. Не искушая судьбу, Графч спрятался от истребителя звеРрюг подальше.

Марк посвистел, росомаха вынырнул из нагромождения камней и прибрежных коряг, готовый в любое мгновение снова исчезнуть.

— Всё, волк ушёл, — успокоил Марк. — Не бойся. Домой пора.

— Он холодный, — заскулил росомаха, прикрывая лапами физиономию, — смертью пахнет…

— Должность у него такая, — невесело пошутил Марк. — А уж про запахи кто бы говорил…

Угли костра подёрнулись пеплом, стало совсем холодно. Птека, семеня в своей блестящей длинной шубе, складывал в корзину пожитки. Марк потёр замёрзший нос, достал из рюкзака шапку, надел, натянул полосатые перчатки.

Обратно пошли той же дорогой, вдоль по берегу.

Боязнь Лунного волка заставляла росомаху жаться вплотную к ногам Марка.

Марк раз запнулся о Графча, два — и с досадой сказал:

— Давай оборачивайся и иди рядом по-человечески.

— Я волка боюсь… — всхлипнул росомаха, оборотив только лицо. — Лучше так.

Прошли ещё немного, и Марк запнулся о Графча снова.

— Я тебя за руку буду держать, — пообещал он, потирая колено. — Как в детском саду, ей-ей…

ЗвеРрюга неохотно принял человеческий облик. Ухватил Марка за руку и пошёл рядом, стараясь шагать в такт.

Прибрежная галька хрустела под ногами. Тоненький месяц плыл по небу. Благополучно миновали тёмный Олений Двор, прошли мимо моста.

Вот и башенка мельницы среди скал, обвитая лестницей. У подножия весело мерцали огоньки.

Когда подошли поближе — стало видно, что это горожане в разнообразных меховых одеяниях, с горящими факелами, столпившиеся у лестницы. Они нетерпеливо переминались, но никто не решался сделать первый шаг.

Увидев толпу, росомаха позабыл все свои страхи и мигом оборотился в звериную ипостась, готовый напасть без промедления. Птека аккуратно поставил корзину под ближайший куст и положил руку на рукоять топорика, заткнутого за пояс. Шуба его волшебным образом укоротилась и обзавелась стильными разрезами, позволяющими незаметно, но быстро выхватить оружие.

Марк придержал росомаху, осмотрелся. Как ни в чём не бывало подхватил из лежащей наготове связки хорошо просмолённый факел, присоединился к толпе и зажёг факел от огня впереди стоящего.

— Чуть не опоздал, — радостно сообщил он всем.

Никто не обернулся.

— Давно стоим? — не унимался Марк.

— Давно, — буркнули в толпе.

— Долго ещё ждать-то? — запанибратски пихнул спину ближнего стояльца Марк.

— Дык это… Коли смелый такой — иди первый, — ехидно посоветовала спина. — Там, говорят, звеРрюга головы откусывает напрочь!

— А и пойду! — пообещал Марк. — Расступись-посторонись! Ребята, с дороги, я иду.

Горожане охотно расступались, радуясь, что нашёлся недоумок, на котором впоследствии и будет вся вина.

Марк, гордо подняв факел над головой, прошёл к лестнице. За ним топал насупленный Птека, за Птекой — ласково оскалившийся звеРрюга.

Марк поднялся на пару ступенек. Остановился и обернулся.

— Ну что, заходите, — радушно пригласил он. — Чего на улице мёрзнуть?

Радушному приглашению Последней Надежды никто не внял. Растерявшиеся горожане пятились. Толпа быстро растаяла.

— Странно… — пожал плечами Марк. — ЗвеРрюг не побоялись ночью сюда прийти, а зайти — не зашли.

— Перед новолунием звеРрюги, обычно, отсыпаются, — объяснил ему Птека причину гражданской смелости.

Марк выкинул чадящий факел и стал подниматься.

В комнате их ждала Илса. Полярная лисичка сидела у окна, прикрытая плотной шторой и с интересом наблюдала за тем, что происходит внизу.

— Ты был великолепен! — сообщила она Марку, гибко соскальзывая на пол.

— А то! — подтвердил Марк. — Задёргивай шторы, зажигай свет. Будем праздновать моё чудесное спасение из лап разъярённой толпы. Завтра новолуние, так что самое время для праздника.

— Будем праздновать чудесное спасение толпы из лап разъярённой Последней Надежды, — подтвердила Илса. — Я не против. И очень рада всех вас видеть.

ЛУНА УБЫВАЕТ

День

Они славно попировали ночью. На рассвете полярная лисичка ушла, а Марк, Птека и Графч отправились на боковую: кто на кровать, кто под кровать, а кто на тёплую лежанку за кухонной печью.