Война племен. Проклятые земли - Хайц Маркус. Страница 14

— А почему ты… — начала девушка, но Равнорукий ее перебил.

— Та… штука, которая шлепнулась с неба. — Он отхлебнул пива, и капелька темного напитка скатилась с его губ в бороду, так и не вымытую с дороги. — С того вечера у Черного Ярма у меня такое чувство, будто что-то приключилось с моим братом. — Боиндил говорил настолько тихо, что в шуме его слова почти нельзя было разобрать. — Мы же близнецы. Каждый из нас чувствует, что происходит с другим.

Балиндис не хотела задавать этот вопрос, но ее губы словно двигались сами собой, а она уже услышала свои слова со стороны и тут же прокляла себя за любопытство.

— И что же ты чувствуешь с того вечера?

Равнорукий сделал еще один большой глоток.

— Долгое время с ним все было в порядке. Видимо, в Красных горах он стал поправляться. — Поставив на стол пустую кружку, гном тыльной стороной ладони отер с усов белую пену. — Но с тех пор, как упала эта звезда, я уже ничего не чувствую. — Боиндил сглотнул. — Ничего, кроме холода.

— Во имя Враккаса! — испуганно воскликнула девушка.

Тунгдил схватил друга за плечи, сжав холодную кольчугу.

— Но почему ты мне ничего не говорил раньше? — Он упрекал себя за то, что не прислушался к словам Боиндила после боя с орками.

— А какой смысл? Сперва нужно было перебить свинорожих, хотя я всеми фибрами своей души чувствовал, что должен помочь брату. Мы выполнили свое задание, и теперь я могу сказать тебе, почему не сплю ночами. — Он поморщился. — Вскоре мы увидим, что означают мои предчувствия.

Взяв кружку, Боиндил скрылся в толпе — сейчас ему нужно было утопить свое горе в пиве.

Балиндис смотрела ему вслед.

— Знать не всегда лучше. Будем надеяться, что предчувствия обманывают его. — Она опустила ладонь Тунгдилу на руку. — Если вам нужно что-то еще, скажите об этом мне. Не все наши запасы уничтожили орки, и мы точно найдем сушеные грибы фару, мох камла на бутерброды и сыр, чтобы никто не голодал.

Тунгдил одобрительно посмотрел на Балиндис, а затем решил рассказать Балендилину и другим гномам о Проклятом лесе.

— И орки укрылись там, — закончил он рассказ. — Может быть, Мертвые Земли притягивают их, собирая последних своих сторонников.

— Но зачем? — задумался король Вторых. — Оркам нужно укрытие получше, например пещеры Тоборибора. Ты же сказал, что этот лес очень маленький. И где они найдут себе пищу? Как только они выйдут из этого черного леса, люди короля Брурона уничтожат их.

— Это да, — согласился с ним Тунгдил. — К тому же я не знаю, что им там делать. Сходить с ума разве что. Я хотел бы раскрыть эту тайну, но сперва я должен отправиться в Серые горы.

— Пускай люди бьют орков. Эта задача им по зубам, а твое дело не терпит отлагательства. — Кивнув, Балендилин повернулся, намереваясь уйти.

Балиндис вздохнула.

— Знаешь, я думала, что, когда погибнет Нод’онн, Зло будет уничтожено, но, судя по всему, Враккас хочет подвергнуть нас и другим испытаниям.

Улыбнувшись, Тунгдил нежно погладил ее по щеке, чувствуя, как щекочет ладонь нежный пух на ее коже, уже успевший потемнеть, как у всех взрослых гномок.

— Я так рад тебя видеть. В дороге ты мне снилась — каждую ночь. И я думал о тебе каждый день. — Он заметил, что теперь Балиндис носит на шее новую цепочку из искусно выкованных железных пластин, покрытых крошечными золотыми шариками. Тунгдил не сомневался в том, что гномка сама сделала это украшение.

— Значит, ты не уставал так, как я, — ухмыльнулась она, глядя, как десяток гномов исполняют ритуальный танец, посвященный работе в шахте. — Мне не оставалось времени на то, чтобы наслаждаться снами о тебе. Как только я ложилась, тут же проваливалась в глубокий сон без сновидений. Мы работали в кузнице с утра и до ночи, так что теперь у меня руки стали в два раза толще. Орки уничтожили столь многое, что мне пришлось бы провести следующие сто солнечных циклов за наковальнями Вторых, чтобы все это восстановить.

— Но ведь было же у тебя время, чтобы изготовить себе столь чудесное украшение, — подколол ее Тунгдил, указывая на цепочку.

Она улыбнулась.

— Оно тебе нравится?

Горны умолкли, но тут же зал разразился бурными аплодисментами. Балиндис тоже захлопала в ладоши.

— Придется тебе отказаться от работы в здешних кузнях. — Тунгдил приобнял ее за плечи. — Ты нужна мне в Серых горах. — Он заглянул ей в глаза. — И не только потому, что ты прекрасный кузнец. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Разлука показала мне, насколько мне нужна твоя близость.

Изумленная этими словами, Балиндис уставилась на Тунгдила во все глаза.

— Тунгдил Златорукий, то, о чем ты говоришь, весьма серьезно.

— Я знаю, — кивнул он, не отводя взгляда. — Мы многое пережили вместе и переживем еще больше. Я хочу вспомнить об этом вместе с тобой через четыреста солнечных циклов. Нашим детям понравится эта история, хотя они не поверят нам. — Он поцеловал ее в лоб. — Балиндис Железнопалая из клана Железнопалых, из племени Первого, Боренгара! Гном из племени Третьего, неизвестного клана и совершенно негномьего воспитания спрашивает тебя: согласна ли ты у горна «Драконье Дыхание» в Серых горах связать себя со мной узами брака?

Гномка растроганно сглотнула.

— Ничто больше не разлучит нас. Я уже давно чувствую связь между нашими пылкими сердцами. — Сделав шаг вперед, Балиндис обняла его.

Прижавшись к ней, Тунгдил вдохнул ее запах и закрыл глаза от счастья, услышав ее ответ: «Согласна».

И если бы в следующее мгновение своды зала обрушились, все чудовища Потаенной Страны и Потусторонних Земель набросились на него, если бы он погиб от тысяч стрел, сжимая Балиндис в объятиях, все равно этот миг остался бы самым прекрасным мгновением его жизни.

Король эльфов Лиутасил стоял на самой высокой смотровой башне, обводя взглядом пестрые шатры, расставленные по продуманному заранее плану. Он воспользовался свободным временем, чтобы привести в порядок прическу: изящная серебряная расческа с перламутром на концах зубцов мягко скользила по его темно-рыжим волосам, распутывая мелкие узелки.

Его войско разбило льняные палатки, укрепив лагерь частоколом. За палисадом тянулся ров в семь футов глубиной и семь футов шириной. Ни люди, ни эльфы не могли бы устроиться на ночлег настолько близко от королевства Тьмы, не приняв все меры безопасности.

Пока принц Маллен фон Идо со своей кавалерией гонялся за орками и прочими чудовищами, отступившими после битвы у Черного Ярма, объединенное войско всех королевств Потаенной Страны направилось на север, намереваясь разбить королевство альвов и уничтожить жестоких сородичей эльфов или хотя бы загнать их в Потусторонние Земли. Это решение было одобрено всеми полководцами.

Правитель Аландура чувствовал запахи костров, на которых люди жарили еду, и вонь людских тел. Ветер доносил до него обрывки разговоров. Некоторые воины готовились к бою — точили мечи и пики, кое-кто макал острия стрел в лошадиное дерьмо, чтобы даже царапина принесла раненому верную смерть. Но большинство из них валялись пьяные. Солдаты упивались вином, чтобы забыть о своем страхе перед альвами.

— Люди, — с жалостью протянул Лиутасил и спрятал расческу.

Они стремились сами себя ослабить и сейчас делали все, что угодно, но только не отдыхали, что было совершенно необходимо перед боем.

И все же люди были нужны ему в войне с Дзон-Бальзуром. Эльфийских воинов не хватало даже на то, чтобы защититься от альвов.

Лиутасил себя не обманывал. Если бы они не победили в битве у горы Черное Ярмо, его королевство пало бы в ближайшие десять солнечных циклов, поэтому он должен быть благодарен людям и даже гномам. Последние столкновения на границе Аландура происходили тогда, когда альвы уже отступали, стягивая все силы на защиту Дзон-Бальзура.

«Мне нелегко, о великая богиня Ситалия», — подумал король, глядя на пьяных солдат. Они спорили о том, кому достанется последний бурдюк с вином, дело дошло до драки, и только старшина смог их растащить. Получив палицей по спине, солдаты скрылись в шатре. «Они такие разные… В такие мгновения я не понимаю хода их мыслей. Но, наверное, у тебя есть какие-то высокие цели, о Ситалия, если ты отправила нас сражаться против альвов плечом к плечу с людьми и гномами».