Заклинание для хамелеона - Пирс Энтони. Страница 87

— Оно восхитительно, — сказала Бьянка. — Спасибо, королева Ирис, — И дипломатично добавила: — Ты тоже восхитительна, но в другом смысле.

Королева щелкнула зубами, шутливо изображая львиный зев, и обворожительно улыбнулась. Ей всегда хотелось признания и уважения таких достойных и респектабельных граждан Ксанфа, как Бьянка, потому что до того, как принять корону, Ирис жила, можно считать, в настоящем изгнании.

— А вот теперь, лакей, назови настоящего победителя, — обратилась королева к Кромби, — и постарайся сделать это с изяществом, если ты в состоянии его проявить.

— Победительницей, угадавшей тринадцать приглашенных, — начал завывать Кромби, даже не пытаясь изобразить торжественность, — стала Милли-дух. — И он пожал плечами, словно выражая свое недоумение еще одной женской победой. Он сам вел подсчет и потому знал, что никакой подтасовки здесь нет. Однако все и так понимали, что мужчины сегодня просто не очень-то и старались.

К королеве подплыло привидение прелестной юной девушки. Оно было одновременно и самым молодым, и самым старым обитателем замка Ругна. В момент своей смерти, восемьсот лет назад, Милли, можно сказать, была еще подростком.

Бинк впервые увидел ее всего лишь туманным облачком, но, с тех пор как в замке Ругна поселились люди, она начала меняться, пока ее облик не стал таким же осязаемым и видимым, как и у любой живой женщины. Милли была очень милым, всеми любимым привидением, и ее победа вызвала бурю аплодисментов.

— А главным призом является… — Королева театрально воздела руки, — Вот этот сертификат на получение одного бесплатного ответа от доброго волшебника Хамфри!

Когда она вручала главный приз победительнице, послышались звуки фанфар, а аплодисменты магическим образом усилились.

Милли замешкалась. Будучи привидением, она не обладала живой плотью и не могла взять сертификат в руки.

— Ничего страшного, — сказала королева, — я напишу на нем твое имя, и волшебник Хамфри будет знать, что это твой сертификат. Вообще-то он наверняка наблюдает за нами в свое волшебное зеркальце. Может, ты прямо сейчас и задашь ему свой вопрос?

Ответ Милли прозвучал неразборчиво: она, как и положено привидениям, могла говорить лишь тихим шепотом.

— Не беспокойся, — сказала королева, — я уверена, что любой с радостью придет тебе на помощь. Вот что, мы напишем твой вопрос на магической доске, а волшебник ответит нам таким же образом. — Она повернулась к Кромби: — Прислуга, доску!

Кромби застыл было на месте, но все же любопытство взяло верх над обидой. Он сходил за доской. Королева подозвала к себе ближайшего кентавра, которым оказался Честер, — все это время он безуспешно пытался стащить со стола пирожное, чтобы его при этом не полили маринадом, — и велела ему записать на доске еле различимые слова Милли. Все кентавры владели грамотой, многие из них были учителями, так что всю писанину обычно возлагали на них.

Манеры королевы Честеру нравились не больше, чем Кромби, но и он не стал артачиться. Какой вопрос мог быть у привидения к волшебнику? И вот он записал флюоресцирующими буквами: «КАК МИЛЛИ ОПЯТЬ СТАТЬ ЖИВОЙ?»

Вновь раздались аплодисменты. В вопросе таился вызов, а ответ, данный публично, мог оказаться полезным и для многих других. Обычно волшебник Хамфри требовал за свой ответ год службы и давал его один на один вопрошавшему. Вечер становился интересней!

Написанные на доске слова исчезли, будто их стерла невидимая губка. Затем появился ответ волшебника: «ДЛЯ ЭТОГО НАДО ВЫПОЛНИТЬ ТРИ УСЛОВИЯ. ПЕРВОЕ: ТЫ ДОЛЖНА ИСКРЕННЕ ХОТЕТЬ ОПЯТЬ СТАТЬ СМЕРТНОЙ».

То, что такое желание у Милли есть, сомнений не вызывало. Она нетерпеливо махнула рукой в сторону доски, ожидая продолжения, чтобы поскорее узнать, будут ли оставшиеся два условия столь же просты, как первое, или окажутся невыполнимыми. С точки зрения здравого смысла для магии нет ничего невыполнимого, но в действительности некоторые чары являлись невыполнимо сложными. Бинку не меньше Милли не терпелось поскорее узнать условия: было время, когда он так же пылко стремился узнать про свой магический талант, от которого зависели его гражданство, благополучие и самоутверждение. А какие страстные надежды может вселить возможность вернуть себе жизнь в тех, кто преждевременно умер, но не угас окончательно! Конечно, если Милли оживет, она должна будет, как и положено, умереть. Но в действительности она просто завершит жизнь, которую начала несколько столетий назад. Как привидению ей недоставало многого, что свойственно живому существу, — она не могла любить, бояться и вообще что-либо чувствовать.

Ну нет, поправил себя Бинк. Наверное, она все-таки что-то чувствует, просто не так, как обычные люди. Ведь ей недоступны плотские удовольствия и даже боль.

«ВТОРОЕ, — появилось на доске, — ЗНАХАРЬ МАГИИ ДОЛЖЕН ВОССТАНОВИТЬ ТВОЙ МАГИЧЕСКИЙ ТАЛАНТ ДО НОРМАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ».

— Есть здесь знахарь магии? — спросила королева, оглядывая присутствующих и поблескивая всеми остроконечными частями своего наряда. — Нет? Посыльный! Укажи, в каком направлении находится ближайший знахарь магии!

Кромби чуть не взвыл от негодования, но любопытство и на этот раз взяло верх. Он закрыл глаза, завертелся волчком и вытянул правую руку. Рука показывала на север.

— Это, должно быть, в Проваловке, — сказала королева.

На Провале, глубокой впадине, разделявшей Ксанф на южную и северную части, лежало заклятие, в результате чего никто не помнил о его существовании, но на замок Ругна и его окрестности были наложены контрчары, позволяющие обитателям и гостям замка вспоминать о нем. Королю было бы очень трудно управлять своими владениями, если бы он не помнил о такой важной особенности ландшафта, как Провал.

— Где наш телепортатор? — продолжала королева.

— Уже здесь, ваше величество, — ответил тот.

Он взглянул в направлении, указанном Кромби, сосредоточился, и… внезапно перед ними появилась старушка. Она осмотрелась и пришла в изумление, увидев людей и подводное царство, так как зал все еще находился в иллюзорной декорации.

— Ты знахарка магии? — властно спросила королева.

— Да, — подтвердила старуха, — но я не лечу глупцов, утонувших в океане. Да еще когда меня отрывают от корыта с бельем без всякого…

— Это торжественный юбилейный бал по случаю годовщины коронации короля Трента, — надменно объявила королева. — Тебе, старая карга, предоставлен выбор. Восстанови одни чары — и останешься на балу, отведаешь угощений и повеселишься… — Внезапно старуха благодаря магии королевы превратилась в пожилую матрону. — Если же ты не восстановишь чары, вот этот зверек как следует промаринует тебя, — Королева приподняла маринадника, и тот с готовностью зашипел.

У старухи, как перед этим у Кромби и Честера, был возмущенный вид, но она тоже предпочла вести себя разумно.

— Что за чары?

— Чары, наложенные на Милли, — ответила королева, указывая на привидение.

Знахарка оглядела Милли и хихикнула.

— Уже готово. — Она широко улыбнулась, показав все свои четыре зуба.

— Интересно, что ее так развеселило, — пробормотал Роланд, — Ты не знаешь, в чем заключался талант Милли?

— У привидений нет талантов, — возразил Бинк.

— Я о заклинании, которое лежало на ней при жизни. Это, наверно, было что-то особенное.

— Может быть. Я думаю, мы скоро это узнаем, если она сумеет выполнить третье условие.

«И В-ТРЕТЬИХ, — появилось на волшебной доске, — ОКУНИТЕ ЕЕ СКЕЛЕТ В ЦЕЛИТЕЛЬНУЮ ВОДУ».

— Ну, этого добра у нас хоть отбавляй, — сказала королева, — Лакей…

Но солдат уже умчался. Через минуту он вернулся с ведром целительной воды.

— Теперь… а где твой скелет? — нетерпеливо спросила у Милли королева.

И тут Милли замялась. Она, казалось, хотела что-то сказать, но никак не могла этого сделать.

— Чары молчания! — воскликнула королева. — Тебе запрещено говорить об этом! Так вот почему все эти столетия он оставался спрятанным!

Милли печально кивнула.