Ведьмы по заказу - Билевская Александра. Страница 11

– Ну? – тоном дорвавшегося-таки до работы инквизитора осведомилась я.

– А? – рассеянно ответила Женька.

Она была сама не своя. Даже не знаю, как это лучше описать. От нее исходило странное сияние, я даже почувствовала приятное тепло. И одновременно подруга казалась непривычно закрытой, замкнутой на себе. В нашей компании интроверт – это я, Женька же – яркий образчик экстраверта, она всегда нараспашку. Теперь же она словно несла внутри нечто, что боялась расплескать.

Впрочем, у меня не было Лизиного Дара видеть людей насквозь. А если б и был, то на подругу не подействовал бы. Так что наблюдение являлось сугубо личной фантазией, подкрепленной разве что долгим знакомством да педагогическим опытом.

– Пойдем ко мне? – предложила я. – Покормлю. Лиза, кстати, уже едет.

Женька с несвойственной ей покорностью молча пошла за мной. Не пошла – полетела, не касаясь ногами земли. Подозрения все крепли в голове, однако я предпочитала их не формулировать, рискнув спросить лишь:

– Тебя не обвиняют в убийстве? Арестовывать не собираются?

– В убийстве? – удивилась подруга. – А, ты об этом! Может, и хотели бы, но он… – тут у нее перехватило дыхание, и она вынуждена была повторить местоимение, причем очевидным образом с большой буквы: – …Он меня спас. Он ведь все понимает!

Подозрения превратились в уверенность. Против факта не попрешь – Женька влюбилась.

В принципе, это случается с ней постоянно лет с двенадцати. Всех парней, которыми она увлекалась, я бы не перечислила даже под дулом пистолета. Еще пару дней назад предметом страсти являлся Лешик, отвергнут он был лишь вчера, а сегодня, похоже, опять что-то новенькое. Однако нынешний приступ выглядел на редкость серьезным. Уже то, что подруга молчала, вместо того чтобы с упоением описывать физические стати красавца, говорило о многом.

Начала я с того, что пожарила большую яичницу с расчетом и на спешащую к нам Лизу. Блюдо ленивых хозяек, но в компенсацию я щедро потерла сверху кусок старого сыра и нарезала завалявшуюся болгарскую перчину.

Женька без энтузиазма ковырялась в тарелке, когда появилась третья подруга.

– Ну? – произнесла она еще на пороге, дословно повторяя мой недавний вопрос. Действительно, лучше не сформулируешь – доходчиво, кратко и емко.

– Все в порядке, – отчиталась Женька. – Вы что, беспокоились? Не надо. Все теперь будет хорошо.

– А поподробнее можно? – уточнила Лиза, успевшая смолотить свою порцию и забравшая тарелку подруги. – Не томи! Ну, пришла ты в банк, а там… – Она ожидающе подняла глаза.

– Там все на ушах стоят, – наконец, немного оживилась Женька. – Доложили мне, что шефа нашли в кабинете мертвым, его ударили тяжелым предметом по голове. Милиция вовсю допрашивает, меня тоже хотят видеть, так что я правильно приехала. Меня сразу вызвала к себе жутко мерзкая тетка, кажется, следователь.

– Неудачно, что женщина, – огорчилась я. – Я подсознательно представляла мужчину. С ними у тебя лучше получается!

Женька кивнула. – Хорошо, что мы вчера порепетировали. Она явно хотела меня подловить, но не тут-то было!

– Не помнишь, на чем именно? – заинтересовалась я. – Хотелось бы вычислить, что им известно.

Подруга пожала плечами:

– Не помню. Хочешь, сделаю обострение памяти и постараюсь сразу вам все повторить.

– Это же неприятно, да?

– Неприятно, но не смертельно. Только получится ли у меня смотреть и говорить одновременно…

Меня неожиданно осенило.

– Зачем говорить? Ты ведь вспоминаешь образы, правильно? Передавай их нам телепатически. Думаю, это удобнее.

По второму разу процесс у Женьки пошел легко. Я почти сразу увидела женщину лет сорока, с раздражением и брезгливостью смотревшую, казалось, прямо на меня. Толстая, в черной юбке и белой блузке с вызывающим жабо, светлые сухие космы с темными отросшими корнями собраны в пучок… я, признаюсь, этого не понимаю. Лень следить за собой – ладно, почему бы нет? Но если уж обесцвечиваешь волосы и приобретаешь броскую кофточку, старайся соответствовать. Хотя какое мое дело? Главное, дама и впрямь представилась как следователь прокуратуры Ирина Николаевна Грушко.

Было видно, что Женька с первого взгляда ей не понравилась. Зато, похоже, ей нравилось издеваться над людьми. Я бы с последним двоечником не позволила себе общаться в таком язвительно-презрительном стиле, какой она выбрала для ни в чем не повинного свидетеля. Иногда мне чудилось, ее целью было как можно быстрее вывести Женьку из равновесия.

Темы соответствовали нашей домашней заготовке.

– Расскажите, Евгения Андреевна, о ваших взаимоотношениях с Головановым.

– Ну… он мой шеф, – исчерпывающе информировала подруга.

– То есть хорошие отношения? Он был доволен вашей работой? – нежным тоном провокатора уточнила Грушко.

Однако Женька хорошо усвоила урок.

– Обычно да, но вчера он накричал на меня и уволил.

Было заметно, что честный ответ явился для следователя неприятным сюрпризом. Не надеялась ли она, что моя подруга – круглая дура? Впрочем, обескуражить даму не удалось.

– Какое удивительное совпадение – днем он вас уволил, а вечером был убит, – саркастически сообщила она. – У вас, конечно, алиби на момент преступления? Не будете ли любезны его озвучить?

Даже я разозлилась – представляю, каково было терпеть Женьке! Но она с умеренным возмущением парировала:

– Откуда мне знать, есть ли у меня алиби? Сперва скажите, на какое время вам оно требуется.

– Вопросы здесь задаю я. Что вы делали вчера после четырех?

– Поехала домой. Потом мне пришла СМС-ка с извинениями от шефа, и я решила его простить. Даже доехала до банка, но вспомнила, как он на меня орал, и передумала. Решила, пусть его еще и ночью совесть помучит, ему полезно. Вернулась обратно, потом встретилась с подругой, и мы отправились встречать из Финки другую подругу. Вроде все.

Очевидно, СМС-ка была для собеседницы новостью. По крайней мере тон сменился на заинтересованный:

– Что за СМС-ка? Вы ее сохранили?

Женька молча протянула сотовый. Пока Грушко переписывала данные, у меня тлела надежда, что дальше она будет общаться нормально – что-то в ее лице переменилось. Но нет!

– Значит, вы приезжали вечером в банк. Через какой вход вы вошли?

– Да не входила я! Спросите охранника. Кто вчера был… Витек, Рома? Они подтвердят. Я же не знала, что Василия Сергеевича убьют. Знала бы, конечно, сразу бы его простила.

– А разве вы не собирались его убить?

– Чушь какая! – фыркнула подруга, явно теряя терпение.

– То есть отрицаете? – обрадовалась Грушко.

– Конечно. Никого и никогда не собиралась убивать.

– Есть свидетели того, как вы угрожали ударить Голованова по голове.

– А еще я послала его к черту на рога, – парировала разъяренная Женька. – И что? Людей и не туда посылают, но никто их там потом не ищет. Разве что следователи вроде вас!

Как ни странно, оскорбление сошло с рук.

– Голованов уверял, вы шпионили за ним и мешали работать советами. Что он имел в виду?

– Откуда мне знать? Я не виновата, что ему последнее время всюду мерещились шпионы. А совет… ладно, я уговорила его дать деньги на детский онкоцентр. Ну и что?

– Какие цели вы преследовали, настаивая на переводе денег? Только откровенно, без саморекламы и ложного пафоса. Вы хотели испортить отношения вашего шефа с партнерами?

Тут-то Женька окончательно взвилась. Дело было не только в словах, но и в тоне собеседницы.

– Если я прошу деньги на детский онкоцентр, значит, я хочу, чтобы в детском онкоцентре были деньги, ясно? Вы что, совсем ничего не понимаете? У вас нет своих детей, а чужих вам не жалко? Вы…

В этот момент дверь открылась, и на пороге показались двое. О женщине сказать особо нечего. Худая, в джинсах и коричневом джемпере, коротко стриженная, она выглядела так, что ей можно было дать и двадцать пять, и пятьдесят. А еще – встретив ее через пять минут, я бы, наверное, ее не узнала. На редкость невыразительная внешность!