Битва Ведьмака - Дилейни Джозеф. Страница 32
— Каждой по мешку! — воскликнула Бет.
На этот раз Маб не стала возражать.
— Деньги — это, конечно, хорошо, — сказала она, не сводя взгляда с сундука, — но спорю на свою жизнь, там есть кое-что получше. Может, эти книги? Может, в них полезные сведения — заклинания и все такое? Уж очень сильно Вюрмальд хотела заполучить сундуки. Мечтала о власти, которой обладала твоя мама. Значит, здесь должно быть что-то очень стоящее.
Она взяла самую большую книгу, именно ту, которая заинтересовала меня, открыла ее наугад и… Нахмурилась. Перелистывая страницы, она хмурилась все сильнее.
— На иностранном языке! Ни словечка не понимаю. Ты можешь прочесть? — спросила она и бросила мне том.
Еще не глядя, я понял, что это не латынь, ее ведьмы хорошо знают. Это была мамина книга, и, естественно, она была на ее родном языке — греческом. На языке, которому она учила меня с малых лет.
— Нет, — ответил я как можно убедительнее. — Тоже ничего не понимаю.
Однако в этот момент на пол упал заложенный между страницами маленький конверт. Маб схватила его, поднесла ко мне, и я прочел:
Моему младшему сыну, Томасу Дж. Уорду
Она надорвала конверт, достала письмо, развернула его и… Снова нахмурилась.
— Плохо, Том, — презрительно усмехнулась Маб. — Ты поступаешь нечестно. Сначала нарушаешь сделку, а теперь врешь. Я была о тебе лучшего мнения. Письмо написано на том же языке, что и книга. Стала бы мать обращаться к сыну на языке, которого он не понимает? Давай говори, что тут, а иначе твоя родня отправится прямиком в могилу!
Я взял листок и свободно прочел:
Дорогой Том,
это первый сундук.
Остальные можно открыть только при лунном свете и только твоей рукой. В них спят мои сестры, и лишь поцелуй луны пробудит их к жизни. Не бойся. От знают, что ты моей, крови, и будут охранять тебя, если понадобится, даже ценой своей жизни.
Скоро тьма обретет плоть и снова будет разгуливать по земле. Однако ты, воплощение моих надежд, имеешь волю и силы, и, как бы дорого это тебе ни обошлось, в конце концов победишь.
Просто следуй велениям совести и доверяй инстинктами. Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся, но, что бы ни случилось, помни — я всегда буду гордиться тобой.
Глава 17
Лунный свет
— Ну что там такое? — требовательно спросила Маб.
Я лихорадочно соображал, как поступить. Мамины сестры? Какие сестры могут спать в сундуках? И как давно они там? С тех пор, как мама прибыла в Графство и вышла замуж за папу? Наверное, она привезла их с собой из Греции!
Я видел кое-что очень похожее в Англзарке. Ламии. Бывают ведьмы-ламии двух видов: домашние и дикие. К первой категории относятся те, кто похож на Мэг Скелтон — истинную любовь Ведьмака. Они в точности как обычные женщины, только вдоль позвоночника у них тянется полоска желто-зеленых чешуек. Ко второму типу относятся такие, как сестра Мэг, Марсия: они передвигаются на четвереньках, покрыты чешуей и пьют кровь. Некоторые даже способны перелетать на небольшие расстояния. Возможно ли, что и мама — ламия, домашняя и добрая? В конце концов, Мэг и Марсия тоже родом из Греции. Дикая Марсия вернулась на родину в гробу — чтобы не наводить ужас на пассажиров судна; Ведьмак на все время плавания усыпил ее каким-то снадобьем. Им же он время от времени поил Мэг, чтобы на несколько месяцев погрузить любимую в сон.
Потом мне припомнилось, что мама раз в месяц поднималась в свою комнату, всегда одна; я никогда не расспрашивал, что она там делала. Может, разговаривала с сестрами, а потом снова усыпляла их? Почему-то мне казалось, что они дикие ламии. Может, вместе они станут достойными противниками Маб и остальным Маулдхиллам.
— Ну, я жду! — взорвалась ведьма. — Мое терпение иссякает!
— Тут сказано, что другие сундуки можно открыть только при лунном свете и что ключ должен повернуть я.
— А что внутри, сказано?
— Ни намека, Маб, — соврал я. — Но наверное, что-то особенное и гораздо более ценное, чем в первом сундуке. Иначе открыть их было бы не так трудно.
Маб подозрительно смотрела на меня, поэтому я попытался заговорить ей зубы.
— А где маленькие коробки?
В маминой комнате хранилось много вещей, и все ведьмы увезли с собой.
— А, эти… Слышала, что в них была всякая ерунда — дешевые брошки и прочие побрякушки, только и всего. Малкины разобрали их.
Я с грустным видом покачал головой.
— Так нечестно. Они принадлежат мне. Я имею право хотя бы взглянуть на них.
— Скажи спасибо, что ты вообще еще жив, — заявила Маб.
— Теперь ты отпустишь Алису и моих родных?
— Я подумаю…
— Джек болен. Понадобятся конь и повозка, чтобы как можно быстрее отвезти его туда, где ему смогут помочь. Если он умрет, я никогда не открою сундуки. Давай, Маб, держи слово. Один сундук уже у тебя, и сегодня ночью я отопру два других, как только взойдет луна. Пожалуйста.
Мгновение Маб пристально смотрела мне в глаза, а потом обратилась сестрам:
— Идите и скажите, чтобы их отпустили.
— Маб, Джеку нужна повозка. Он не может сам передвигаться, — настаивал я.
Маб кивнула.
— Ладно, он ее получит. Посмотрим, как ты сдержишь обещание. Ну, что встали? — Она топнула ногой, сердито глядя на сестер. — Давайте бегом! И передайте, пусть поторопят каменщиков!
— Каменщиков? — удивился я, глядя вслед Бет и Дженнет.
— Да, они заделают стену. Малкины сюда больше носа не сунут. Крепость теперь принадлежит нам. Времена изменились. Сейчас Маулдхиллы правят Пендлом!
Не прошло и часа, как прибыли четверо рабочих и начали восстанавливать кладку. Они нервничали и в рвении как можно быстрее сделать свое дело проявляли невероятные силу, энергию и сноровку.
Нескольких ведьм клана отослали в подземелье проверить, нет ли там кого, и вскоре они вернулись, сообщив, что, как и ожидалось, все Малкины покинули крепость через туннели. Маб распорядилась установить внизу охрану — стоит Малкинам узнать, что солдаты ушли, и они захотят вернуться.
Еще до первых сумерек брешь в стене заделали. Однако у Маб для каменщиков было и другое дело — она заставила их по узким ступенькам отнести два тяжелых запертых сундука наверх, на зубчатую стену. Покончив с этим, рабочие поспешно удалились. Мост подняли, и мы оказались заперты в крепости.
Кроме Маб и ее сестер с нами были еще десять ведьм — то есть весь шабаш — и четыре женщины постарше, которые стряпали и разносили еду. Они сварили жидкий суп с картошкой и морковью, и, хотя он был приготовлен врагами, я не смог отказаться от еды. Однако опасаясь, как бы туда не подмешали яда или какого-нибудь привораживающего снадобья, я удостоверился, что для меня зачерпнули из общего горшка.
После ужина я хотел покопаться в мамином сундуке, но Маб приказала держаться от него подальше.
— Они еще будут в полном твоем распоряжении, — заявила она. — На перевод всех этих книг уйдет не один месяц.
Вскоре после заката, взяв в руки фонарь, Маб повела меня на зубчатую стену. Бет и Дженнет замыкали шествие. Наверху мы миновали еще одно помещение с деревянным полом, где был установлен механизм подъема моста. Он состоял из большого ворота с деревянными зубцами и шестеренками и храповика, соединенного с цепью. При вращении цепь наматывалась на колесо, и мост поднимался.
Мы очутились на зубчатой стене, откуда во все стороны открывался отличный обзор. Над Вороньим лесом высился холм Пендл, и, поскольку между опушкой и крепостью лежал огромный луг, никто не мог подойти к ней незамеченным. Артиллеристы отбыли на войну, и крепость, теоретически неприступная, оказалась в руках Маулдхиллов.
Я перевел взгляд на сундуки; никто из сестер понятия не имел, что таилось внутри.
Сгущалась темнота, и фонарь будто бы разгорался ярче. Я знал, что луна уже поднялась над горизонтом, но холодный ветер с запада гнал по небу низкие дождевые облака. Неизвестно еще, упадет ли лунный свет на сундуки, и если да, то как скоро.