Вне времени - Шеремет О.. Страница 16

— Не алкоголь?

— Нет.

Коротко и ясно. Но, наткнувшись на стройные ряды возле дивана — недавно опустошенные, судя по всему, я позволила себе неодобрительные замечания.

— Да, мамочка, — дроу выпрямился в кресле, подпер щеку кулаком. Голос был сух и насмешлив.

— Нам завтра защищать курсовую, ты не за… Нет, — остановила себя. — Наверняка про важность учебы и работы ты уже слышал. Пару грамм честности?

— Ну? — по губам пробежала заинтересованная, но неверящая улыбка.

— Я за тебя волнуюсь. И Сетх, и Каланмис, и Высота… Но если мы скажем в открытую, что нас беспокоит состояние твоей печени, ты просто презрительно хмыкнешь и нальешь еще бокал.

Дроу хотел было хмыкнуть, но передумал — рассмеялся. Неожиданно.

— Твоя честность бьет наповал. Зря волнуешься, это ерунда.

— Хорошо, — я решила быть откровеной до конца. — Тогда слушай: дело не только в пустых бутылках. Ты никогда не позволял себе больше двух бокалов вина, и то редко — по кранйе мере, за последений год, что мы знакомы. Не пропадал один на целые вечера, не сообщая, где ты. Не раздражался по пустякам. Не засыпал на парах. Не…

— Хватит, — он потерял терпение, откинулся на спинку кресла. Тонкие пальцы сжали подлокотники, потом расслабились. — Скажи, что не понимаешь, почему — если осмелишься.

Ощутила под ногами тонкое лезвие, конский волос через пропасть. С одной стороны — стена льда, с другой — ревущее пламя… Обмануть себя или его? От необходимости сделать выбор меня спас сам мучитель — легко поднялся с кресла, подошел ко мне танцующим шагом дикого кота. Инстинктивно отстранилась; он, змтив это, не стал приближаться, остановился.

— Забудем, — голос Дара стал привычным, мягким и прохладным. — Скоро практика. Хочешь проходить её вместе со мной? Я Архимаг, мне нужен помощник — сообразительный, готовый к экспериментам. Как ты.

Конский волос превратился в укатанную грунтовую дорогу — устойчивую, но усыпанную ранящими шипами и битым стеклом.

— Не могу, Дар. Я уже договорилась с Алхастом…

Почему-то хотелось извиниться, но вовремя придержала язык. Он подождал, потом пожал плечами, будто ничего не случилось.

— Понимаю. Ладно, поговорю с Зармике.

— Да. Мне пора, — притронулась к амулету, на прощание улыбнулась.

На сердце было легко — его ответ расставил все точки над i. Мы коллеги — взаимозаменяемые фигуры… не более того.

Правда?

(1) Рагнарек — зрелищный конец света в сканд. мифологии.

Глава 5

Боль это боль, как её ты ни назови,

Это страх. Там, где страх, места нет любви.

(АК)

ДАРМ'РИСС

— Мне пора, — Лаэли дотронулась до амулета МУМИ.

— Подожди, — в последний миг, отчаянно.

Пока переводил дыхание, подушечки пальцев бесцельно скользнули по оправе.

— Значит, мы не увидимся целое лето.

— Нам еще курсовую сдавать, Дар.

— А потом? Ты ведь этого и хотела, предложение Алхаста — удобная отговорка.

Она пожала плечами, будто ей всё равно. Но отвела глаза — не привыкла лгать.

— Слишком близко.

— Слишком заманчиво?

Лаэли снова пожала плечами — на этот раз нетерпеливо. Миг — и исчезла в мягком опаловом сиянии портала.

Я остался один. В углах прятались тени — привычные, любимые…. раздражающие. Швырнул в воздух пригорошню шариков света, зажмурился, вслух проклиная всё на свете, себя в первую очередь. От громкой брани не становилось легче, заноза, застрявшая в сердце — нет, жало, не истаяло. Оно толчками, вместе с кровью, гоняло по телу боль и тоску, незнакомые ни одному составителю альманаха пыток.

— Будь ты проклята!

— Неискренние проклятия не имеют силы, — Каланмис, довольный собой и жизнью, вошел в комнату.

— Что ты здесь делаешь? — набросился я на него. Мне нужно было на ком-то выместить злость… То есть я сейчас это понимаю, а тогда яд из жала сочился с языка, застилал глаза мутью.

— Вообще-то, пришел узнать, как ты.

— Было отлично, пока ты не пришел.

Друг укоризненно посмотрел на меня, пожал плечами.

— Ты ведешь себя, как моя беременная сестра. Эксперименты по смене пола?

Я развернулся, стрелой вылетел из башни, грубо оттолкнув своего намного более хрупкого товарища. Но уже на последней ступеньке меня зацепило его заклятье: слабое, дружеское.

Ненавижу.

Кого?

Мои ответные чары отбросили Каланмиса к стене комнаты, сплющили кресло. Раздался звон разбитого стекла, проклятья, вырвавшиеся у всегда спокойного книжника.

Всё равно.

— Придержи коней, — неласковая рука сграбастала за стоячий воротник рабочего камзола. Только один дроу в мире позволяет себе такое.

— Отпусти, — прохрипел я. Сложно выглядеть грозным, болтаясь в полуфуте над землей.

— Нет уж. Сдается, кто-то заслужил хорошую трепку для поднятия настроения… — Элкзт подмигнул Каланмису, появившемуся в дверях.

Для нас троих такой способ вправления мозгов был привычен — но не сегодня. Не до игр.

Мускулистая фигура охотника на демонов содрогнулась в конвульсиях боли, мышцы мгновенно сократились, напряглись — электрический шок. Он зашатался и отпустил меня.

— С ума сошел?

…А вы только что заметили?..

— С дороги, — процедил я, нетерпеливо ища верхнюю пуговицу. Что-то мешало дышать — может, воротник.

В желтых глаза Элкзта зажглись нехорошие огни, он раставил ноги, ища боле устойчивое положение. Раздался треск рвущейся ткани, из горла — какой-то рык, не присущий гуманоидам, если они совсем не озверели. Ах, это "если".

— Почему вы не можете оставить меня в покое?

— Потому что ты наш друг.

— Мне не нужны друзья. Никто не нужен, зарубите на носу. Пошли прочь!

Они обменялись взволнованными взглядами. Я ждал. Есди сейчас Элкзт не уйдет, то… то я потом пожалею о том, что сделаю. Он оступил. Вслед, когда я уже был вне досягаемости их слов — если им было, что сказать — разадлся звук, как от упавшей монетки. Но эта была не монета, а кольцо: с черным камнем и тремя рунами, "Э", "К", "Д". Символ нашей дружбы.

Спятившим ураганом я промчался по улицам Города. Яда слишком много в сердце, во рту привкус чего-то горького и железа: только тогда я заметил, что прокусил губу. Странно, не чувствую боли. Хочется что-то сделать, заколдовать кого-то или разоварть в клочья. Кого?

— Себя.

Если не можешь взять себя в руки, их можно на себя наложить.

Остановился, осмотрелся: уже на восточной окраине Города. Куда я бегу? И разговариваю сам с собой — приплыли, зовите санитаров. Правда, думаю, увидевшись со мной в нынешнем состоянии, они вряд ли останутся в здравом уме и трезвой памяти.

Это чувство, лишенное глаз. Раньше я точно мог сказать, что мне нравится в рыжей ведьме, а что — нет. Первого было, я отдавал себе отчет, больше. Сейчас же всё слилось воедино — её красота и нежность, своенравие и легкомыслие. Привычка нести бред по поводу и без. По поводу — "мозговой штурм" в её терминологии, без — "Музык пришел" (мужской вариант Музы). Секундное колебание на перекрестке — пусть ноги сами выбирают направление, если уж мозг Архимага занят другими проблемами.

Это чудовище, звхватившее все мысли и чувства. Заставляюшее отбрасывать в сторону всякую логику. Каланмис сказал — мы были бы отличной парой. Во имя Хеля, никогда! Даже если… если бы… это было бы не "мы" а два упрямых "я". И ведь это именно то, что нужно ей, девочке, которая пьет жизнь до дна, не задумываясь, что, быть может, там отрава.

Ускользающий и мучительный образ. Ненавижу её за… за то, что она есть. За то, что её нет со мной. Многое было бы проще, если бы Вельзевул не приволок девчонку в МУМИ.

Слишком много "если".

ЛАЭЛИ

Дома я выполняла любимый трюк постовых — спала стоя. Прислонившись к мраморной черно-лиловой плитке в душе. В полусне услышала легкие шаги Зармике, но не придавала им никакого значения… пока поток воды не стал ледяным.