Вне времени - Шеремет О.. Страница 55

— Вина? — спросил низкий мужской голос. — Глинтвейн? Ты так замерзла… Еще немного, и я бы не смог помочь.

Я подумала, что нужно обернуться и посмотреть на его лицо, но не рискнула.

— Где мы?

— Если я скажу, ты придешь?

— Но я ведь уже пришла. Разве нет? — неожиданно пурпурное покрывало стало легким, сквозь него проникла свежесть ночи.

— Приходи… — шепнул голос, тая между деревьями.

Я моргнула, пытаясь навести порядок в мыслях. Лес — это лес. Я — это я. Я жива, а неподалеку в домике на кровати лежит еще один невыносимый представитель темноэльфийского сообщества и ждет меня. И вообще, что за чушь мне в голову лезет без приглашения?

Когда выбралась на тропинку, сомнений не оставалось: колдун, наславший на меня проклятье, решительно изменил тактику. Он отбросил всю шелуху, оставил только суть: ему необходимо поймать меня. Дар был прав… как всегда: он не убьет меня, он дождется, чтобы я сама начала расследование и пришла к нему. Даже конечный пункт показал, вот спасибо!

И только перед самым входом в Башню я призналась, что больше всего меня напугало то, с какой легкостью он завладел в этот раз моими мыслями. Я слабею — или он становится сильнее? Ни один из вариантов не радует.

Меня обхватили сильные руки, и я едва удержалась, чтобы не закричать. Но всё же вздрогнула.

— Лаэли, — Алхаст развернул меня, крепко держа за плечи. — Что с тобой?

— Всё хорошо, — как можно естественней отозвалась я и дернула плечом, освобождаясь. — Странно видеть тебя вне башни.

— Я искал тебя. Дартон сказал, что ты ушла больше часа назад. Я, — тут он рассмеялся и опустил взгляд, — я только сейчас понял, какого дурака свалял. Бросился, сломя голову, побежал искать тебя… Что с тобой может случится здесь, в Лом" Элинноне?

Я тоже рассмеялась, подошла к эльфу, и, поднявшись на цыпочки, поцеловала его в губы.

— Ты абсолютно прав — ни-че-го. Здесь и сейчас.

Ночь вернулась. Мягкая, чувственная, загадочная — подруга и сообщница. Как я могла её бояться? Несколько минут спустя Алхаст попросил:

— Закрой глаза.

— Зачем? — спросила я, уже зажмурившись.

Вместо ответа эльф поднял меня на руки, а потом я ощутила едва заметное изменение структуры — он мастерски выполнил перенос в пространстве.

— Можно открывать?

Я не дождалась разрешения — и не была разочарована увиденным. Несколько веков назад здесь стоял храм, привлекавший тысячи паломников — храм светлого бога. Или богини.

— Он был посвящен Свитле, — Алхаст положил руку мне на талию, подтолкнул вперед, на плиты площадки перед разрушенным храмом. Словно что-то рвануло внутри, и белоснежное, мерцающее в лунном свете строение обрушилось, а потом поросло невинным мхом и растениями, прогрызавшими путь в белом камне.

— Это было заклятье?

— Нет. Ты не чувствуешь? — Алхаст взял меня за руку, настойчиво потянул вперед. — Подойди, не бойся, этот храм никто не убивал.

Я последовала — нехотя. Для хаотиков, работающих напрямую с оголенными проводами магических сил¸ разрушенный храм представляется истерзанным трупом некогда прекрасного, совершенного существа. Но Алхаст не мог сыграть со мной дурную шутку, значит, я должна подойти, как он и говорит…

— Он…умер? — я выдохнула, касаясь покосившейся колонны. — Сам? Когда его оставили последователи?

— Не совсем так, — эльф небрежно погладил белый камень, занятый другими мыслями. — Храмы Свитлы — живые существа, они рождаются, хиреют и умирают, когда придет время — чтобы возродиться в другом месте. А их останки… сама видишь.

— Это воплощение покоя. И гармонии.

— Теперь, когда ты здесь — да. Вообще-то, я давно хотел тебя сюда привести, но не решался, — Алхаст пожал плечами.

— А зачем глаза закрывать?

— Чтобы ты не знала, где ты.

— Я всегда знаю, где — рядом с тобой.

Я потянулась, чтобы поцеловать Алхаста, но тот отклонился, задержал меня в руках. Между нами пробежал холодок.

— А ты хочешь быть со мной, Лаэли?

Я подняла глаза, впитывая в себя атмосферу ушедшего храма. Святого призрака.

— Сказать тебе правду или то, что ты хочешь услышать?

— Правду, — едва слышно сказал эльф. Я видела в бледном свете растущее луны, как шевельнулись его четко очерченные губы, привыкшее к улыбке, а не к гримасам.

— Я не знаю, чего я хочу. Но сейчас — да, мне больше ничего не надо. Я там — и с тем — с кем хочу быть сейчас… ой!

Он так крепко стиснул меня в объятьях, что я подумала, что всё-таки надо было воздержаться от искренних признаний. Но, к своему удивлению, услышала легкий смех.

— Это большее, что я могу услышать от ведьмы, да?

Тогда и я засмеялась. И призрак храма смеялся вместе с нами.

АЛХАСТ

— Ты чудо. Здесь это звучит не так фальшиво, — Лаэли снова тихо рассмеялась.

— Станцуй для меня, — вырвалось у эльфа, прежде чем он прикусил язык. — Не слушай, не надо.

— Почему? — брови-птицы взлетели, спрятались под медную челку.

— Это эгоистично.

— Чудо, — повторила девушка, провела ладонью по щеке, задержала на секунду. Алхаст закрыл глаза и поцеловал пульсирующую жилку на запястье этой руки, казавшейся прозрачной в свете прошлых веков. Потом рука исчезла.

— Открой глаза и смотри! Я больше ни для кого не буду так танцевать — даже для тебя. Так что запомни.

Молодой эльф подчинился. Голос девушки был непривычно высоким, резким, но не режущим слух. Властным и равнодушным. Она стояла, чуть покачиваясь, в ритме слышной ей одной мелодии. Потом её услышал и Алхаст — словно пел храм, оживший ради нескольких мгновений. Серебристое платье окутывало фигуру девушки туманным покрывалом, создавая непроницаемую границу между ней и миром. Она закружилась, взлетели к небу руки, и рукава-крылья взметнулись крыльями серой птицы…

Алхаст забыл, что нужно дышать. Он пытался подумать… знал, что в его голове должна крутиться одна и та же настойчивая мысль — но не знал, какая.

— Богиня, — подсказал кто-то сзади, рассеивая волшебство танца.

Алхаст с трудом отвел взгляд. У края площадки стояли трое — босой человек в джинсах и белой футболке, красавица-дроу и, между ними, более похожая на язычок пламени, чем на существо из плоти и крови — Свитла. Архимаг знал прекрасно изображения богини.

— Богиня, — зло и упрямо повторил человек.

— Тебе не жаль её? — спросила Свитла.

— Она заслужила это, — закончила дроу.

И они растаяли в тенях.

Мелодия закончилась. Лаэли замерла посередине площадки, потом опустила поднятую руку, растерянно пробежала пальцами по спутанным волосам, чуть смущенно улыбнулась. Она снова была собой — не самой везучей ведьмой, упрямой и нежной, вечно сонной, как и полагается всякой студентке. Вот и сейчас…

— Я спать хочу, — пожаловалась она, делая шаг навстречу Алхасту.

Эльф, еще не понимая, кого он видит перед собой — богиню или свою ассистентку, машинально обнял девушку. И понял — ему всё равно, кто она, пока она есть… пока она здесь, рядом, по-детски зарывается носом в его темно-синюю рубашку, пытается согреть зябнущие ладони.

Он поднял девушку на руки, не слушая слабые протесты насчет боязни высоты, и пошел прочь от храма.

— Куда мы идем?

— Иду я. Ты едешь.

— Не увиливай, — фыркнула Лаэли. — Ты просто сам не знаешь.

— Следую интуиции.

— Значит, к утру завязнем в болоте по уши.

На том и порешили. Больше Лаэли не сказала ни слова, и Алхаст углубился в собственные мысли — стараясь не думать о том, чему он только был свидетелем, и о том, что ожидало их в будущем… это были слишком тяжелые мысли, нести их было куда сложнее, чем медноволосую ведьму, укутанную в туманное покрывало. Мимоходом эльф подумал, о том, что она совсем не заботится о своем здоровье, что запросто можно простудиться, бегая по росе босиком, что…

Они вышли из леса на обрыв, ведущий к Серебряному озеру. Над горами Фарот-Фаниар вставало солнце, румяня снежные пики. Эльф втянул в себя дыхание утра, улыбнулся так легко, как не улыбался давно. Хороший же из него Архимаг: вместо того, чтобы спать, набираясь сил для дневных забот, он шатается по лесу, как какой-то бродяга с ветром в голове, и несет драгоценную ношу — Спящую… о, точно — уже спящую сладким сном красавицу. Которую можно попробовать разбудить поцелуем, но не хочется. Пусть будут несколько минут покоя, когда весь мир принадлежит только ему — весь мир и одна-единственная ведьма.