Первая исповедница - Гудкайнд Терри. Страница 20

– Должен просить у вас прощения. Я был неправ, а вы правы. – Он слегка поклонился и вскинул бровь. – Я убедился, что короткие волосы действительно низвели ваше положение до пустого места и вы ни на что не в силах повлиять.

От его насмешки ярость Магды развеялась. Она не сумела сдержать улыбку.

– Ну, правда остается правдой независимо от моего положения.

Он бросил взгляд в сторону палаты Совета.

– Боюсь, что благодаря своей правде вы нажили некоторое количество врагов.

Улыбка Магды погасла.

– Сегодня я дважды чуть не погибла. Во второй раз вы вернули меня обратно, когда я уже шла сквозь завесу в мир мертвых. Я почти попала в объятия добрых духов. Я была мертва, но вы силой вернули меня в мир живых.

С этой минуты каждая секунда моей жизни – подарок. Я готова занимать то место, какое заслужила. Раз уж я жива, буду жить без притязаний.

– Вы ошибаетесь, считая, что должны были умереть, Магда. Вы выбрали жизнь – и продолжаете жить. В этом-то и дело. Мы не можем жить, уповая на что-то, что, возможно, произойдет. Мы должны жить тем, что есть. Вы живы. Вот единственное, что имеет значение.

Однако жизнь без Бараха казалась Магде унылой и пустой. Несмотря на испытываемую боль, она подумала, что едва не воссоединилась с ним. Вопреки желанию жить она отчасти жалела, что ее вытащили с того света.

– Вы выжили и подарили другим людям возможность сделать выбор, возможность защитить себя и уцелеть, – сказал один из дюжих телохранителей Лорда Рала.

Альрик Рал взглянул на него и кивнул.

– Теперь пусть выбирают они сами, а не Совет.

– Но, чтобы позволить этим людям сделать собственный выбор, вы подвергли опасности себя. Вероятно, вам следует отправиться со мной в Народный Дворец. Там вы будете в большей безопасности.

Магда сомневалась, что в мире, где бушует война, может существовать безопасное место. Если падет один город, то в осаде окажется следующий, а после падет и он. В конце концов бежать станет некуда. Либо Новый мир выживет объединившись, либо падет под мечами захватчиков.

Люди глазели на Альрика Рала, проходящего мимо, он же никак не обращал на это внимания. У многих глаза выдавали страх перед внушительной фигурой Лорда Рала, человека, которого в Цитадели мало кто видел. Но все слышали истории о нем.

Проходя по просторному залу с куполообразным потолком, Магда заметила по краям его, в тени, группы обеспокоенных людей, которые поглядывали в ее сторону, тихо переговариваясь. Она видела молчаливый ужас в следящих за ней глазах.

В эту секунду она осознала, что хотя кое-кто боялся Лорда Рала, большинство из них смотрели не на него, а следили за ней. Они что-то искали в ней – ответы, или спасение, или просто повод для надежды. Их не тревожило, что у нее короткие волосы. Они видели окровавленную Магду Сирус, ту, что встала перед ними и заявила: такого происходить не должно.

Наконец Магда покачала головой.

– Я выросла в Эйдиндриле. После свадьбы жила в Цитадели. Это мой дом. Мы на войне, и моему дому грозит опасность. Мне следует остаться и биться за него. Здесь мой народ. Мне следует остаться и сражаться за него.

Люди привыкли следовать решениям Совета. Не знаю, отважится ли кто-нибудь связать себя узами с вами, воспользовавшись вашей защитой, но по крайней мере я защитилась от сноходцев. А значит, способна лучше сражаться за этих людей. Возможно, мне удастся убедить других присоединиться и получить такую же защиту.

Кроме того, сноходцы – не единственная опасность. Происходит что-то непонятное мне. Я знаю, что Бараху тоже казалось – здесь, в Цитадели, что-то не так.

– Заговоры, которыми занимается Лотейн?

Магда задумчиво поджала губы.

– Зная мужа, я думаю, что все не так просто. Здесь что-то ужасно неправильно… нечто более серьезное.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, во-первых, предполагалось, что команда Храма убирает самые опасные магические предметы в Храм ради их сохранности. Они предали нас, полагая, что защищают человечество от тирании магии.

– Но их всех поймали и предали смерти.

Магде начинало казаться, что вся эта история выглядит слишком простой, какой-то слишком гладко поданной. Она усомнилась в том, что они в самом деле были предателями.

– Но как такие люди могли восстать на нас? Как именно человечество страдает от тирании магии? Добрые духи! Мы говорим о волшебниках, умеющих применять магию. Они не были тиранами.

Если вся команда Храма, сотни людей, работала на врага – это невообразимый ужас. Никто, даже Барах, не подозревал такого. А поскольку никто не подозревал – как по-вашему, действительно ли Лотейну удалось поймать и казнить всех предателей, до последнего?

– Сложно представить столь разветвленный заговор здесь, в Цитадели, тем более среди таких доверенных людей. Но я уверен, что Лотейн добился от этих людей признания, прежде чем казнить их, и вычислил прочих.

– Вы сказали, что трое ваших людей умерли здесь таинственной смертью, – напомнила она.

– Это так, – ответил Лорд Рал.

– Барах оставил мне записку. Свое последнее обращение. Он написал мне, что моя судьба здесь. И попросил меня быть мужественной и найти истину.

– Истину? Какую истину?

Магда печально вздохнула.

– Не знаю.

– Почему вы решили, что записка на самом деле важна? Может, Барах, зная ваш нрав, просто хотел дать вам знать, что вы в его сердце.

– В записке он указал, что мне следует защищать свой разум.

Лорд Рал сбавил шаг.

– Защищать разум? То есть от сноходцев?

Магда бросила на него косой взгляд.

– Вы сами сказали.

Когда он повернулся и посмотрел на нее, прядь его длинных светлых волос упала на плечо.

– Так вы думаете, он хотел, чтобы вы остались здесь?

– Да. Он написал, что моя судьба здесь. Барах был боевым чародеем. Наделенным даром пророчества. Думаю, он знал, что надвигается беда, и хотел, чтобы я выяснила, какая именно.

Пока они проходили мимо мраморных колонн, поддерживающих сводчатый потолок, расписанный сценами великих событий, Лорд Рал обдумывал это.

– Но Барах был боевым чародеем. А вы… э… вы – нет. Что можете вы, чего не мог он?

– Попробуйте угадать, сколько раз я пыталась найти ответ на этот вопрос.

Лорд Рал буркнул что-то в том смысле, что понимает ее положение.

– Выходит, вы знать не знаете, что следует искать? – спросил он.

– Я полагаю, что должна искать истину.

– Но какую?

– Может быть, истинные причины, почему Барах покончил с собой.

Лорд Рал на время задумался. Затем жестом выразил разочарование.

– Возможно, впечатления опасного путешествия в мир мертвых потрясли его до глубины души и он утратил всякую надежду.

Магда снова окинула его взглядом.

– Никто из команды Храма не покончил с собой после возвращения. Никто не казался потрясенным. А Барах был сильнее любого из них.

Лорд Рал, сложив руки за спиной, шагал за ней следом и размышлял.

– Барах никогда ничего не делал без веской причины, – наконец произнес он.

– Именно. Думаю, он преднамеренно убил себя. Для него это, вероятно, был единственный способ осуществить нечто чрезвычайно важное. Барах, по-видимому, расстался с жизнью по обдуманной, веской причине. Мне нужно выяснить, какова эта причина. Думаю, он хотел, чтобы я искала ответ на этот вопрос.

Мне нужно остаться и выяснить правду, что бы ни творилось вокруг. Похоже, я единственная, кого волнует, почему он покончил с собой. Возможно даже, я единственная, кто способен найти ответ. Как бы то ни было, Барах, похоже, верил, что я сумею. По сути, своей последней просьбой он возложил на меня на эту задачу. Он велел мне жить так, как могу только я.

Когда они вступили в длинную галерею, Лорд Рал скользнул взглядом по красным знаменам, висящим над ними.

– С чего вы начнете?

– Пока не знаю.

Некоторое время он молча шел по темно-красному ковру с вытканными названиями сражений, затем наконец поднял взгляд и улыбнулся. Улыбка была не радостная, а скорее грустная и мрачная.